Между тем «сенсационный» лирический тенор, снова в амплуа конферансье, объявил о выступлении пары опять-таки «сенсационных» испанских танцоров, которые тут же появились на эстраде. Мужчина был староват, а его партнерша начала расплываться, но танцевали они неплохо.
— Вот уж никак не думал, что после избрания Эллистера Керх окажется в состоянии продолжать грабить честной народ своими игральными автоматами, проговорил кто-то за моей спиной, продолжая начатый разговор.
— Он уже надул много дураков, — послышался в ответ скрипучий голос. — Я знал, что именно так и будет.
— Вы хотите сказать, что и при Эллистере ничего не изменилось?
— Абсолютно! А вы ожидали каких-нибудь перемен? Когда эти так называемые борцы за реформы приходят к власти, всегда получается пшик. Я еще был подростком, когда то же самое произошло в Кливленде. Но чем вы-то, собственно говоря, недовольны?
— Недоволен?! Наоборот, я постоянно говорю, что такой город как наш, где разрешены азартные игры и в любое время суток торгуют без всяких ограничений спиртными напитками, просто рай для воротил. Именно поэтому я в свое время голосовал против Эллистера.
— Напрасно! В следующий раз вы вполне можете отдать свой голос ему. Похоже, что он еще долго будет с нами.
Заиграл оркестр.
— Пойдем, Берт, — послышался визгливый женский голос. — Мы пришли сюда вовсе не для того, чтобы разговаривать о политике. Давай потанцуем, пока на площадке не так много народу.
— Абсолютно, Мардж. Абсолютно.
Я видел, как они направились на танцплощадку — полный мужчина с багровым лицом, в дорогом твидовом костюме, на ходу обхвативший огромной лапищей талию увядающей блондинки.
— Берт знает, что к чему, — заметил у меня за спиной его собеседник. — У него хорошая голова.
— Уж слишком он располнел, ответила его соседка. — Вот ты нет.
К моему столику подсела девушка, до сих пор скучавшая в одиночестве. Ее густые каштановые волосы ниспадали на белые плечи, а с серьезного юного лица с ярко накрашенными губами смотрели спокойные грустные глаза.
— Такой милый молодой человек, заметила она, — не должен долго оставаться в одиночестве.
— А такая милая, как вы, девушка не должна напрасно тратить время на меня и мне подобных.
— Вы, оказывается, острослов!
— Вы мне льстите.
— Ну, а за это вы закажете мне выпить.
— Быстрая работа! Неужели я кажусь вам человеком обеспеченным?
— Внешность бывает обманчивой.
— Как, например, в случае с вами. Вы накрасили себя, чтобы выглядеть на месте в этом третьеразрядном заведении. В биологии это называется защитной окраской.
— Можете меня разыгрывать, — равнодушно ответила девушка, но предварительно закажите выпивку.
К столику подошла официантка, и я сделал заказ.
— Мы прежде здесь не встречались, не так ли?
— Я никогда здесь не был. Уж не считаете ли вы, что я многое потерял?
— Как вас зовут?
— Джон. А вас?
— Карла.
Я сразу сообразил, что это внучка Кауфмана.
— Вы служите тут? Как фамилия вашего хозяина?
— Керх. Если бы вы только знали, как мне приятно работать на него!
— Скажите, пожалуйста! Куда бы я ни пошел, со всех сторон слышу самые замечательные отзывы о вашем мистере Керхе.
— Да?! В таком случае вы, очевидно, вращаетесь в весьма своеобразных кругах.
— Вот именно. И мистер Керх всегда там в центре внимания.
— Вы говорите так, словно терпеть его не можете.
— А разве вам он нравится?
— Как только он взглянет на меня, я испытываю приступ тошноты, а после его прикосновения мне хочется скорее умыться. Вы хорошо его знаете?
Официантка принесла коктейли.
— Вовсе не знаю.
— Странно. Вы говорите так, будто давно знакомы с ним.
— Вовсе не надо быть знакомым с человеком, чтобы ненавидеть его.
— Все же познакомьтесь с ним, и тогда вы поймете, что значит действительно ненавидеть.
— Неужели он так страшен в дополнение ко всем своим другим достоинствам?
— Сам по себе он ничтожество, — презрительно ответила Карла, — но на него работают некоторые гангстеры и головорезы.
— Вроде этого слизняка Гарланда?
— Вы с ним знакомы? Вот он действительно пример того, что внешность обманчива. Гарланд — очень опасный тип.
— Он не будет так опасен, если отобрать у него револьвер.
— Возможно. Но кто решится на это? Такие попытки уже делались.
— Ну и что же?
— Те, кто пытался, оказывались в морге. Кроме Гарланда, на Керха работает еще и Дасти Янке, собирающий выручку игральных автоматов. Он глуп, но свиреп и жесток. В свое время он был боксером в Питтсбурге. Каждый из них делает тут все, что захочет, и все сходит им с рук.
— Но кто вас заставляет тут работать?
— Как кто? Необходимость не умереть с голода. Но я здесь долго не останусь. Скоплю немного денег и тут же отряхну пыль этого проклятого города со своих ног.
— Куда же вы хотите уехать?
— Куда угодно, но только подальше отсюда. Возможно, в Чикаго.
— Что вы там будете делать?
— Там у меня подружка… А вы любопытны.
— Не всегда. Вы же мне нравитесь… Мне нравятся все, кому не нравится Керх. Как он выглядит?
— Почему он вас интересует, если вы даже не знакомы с ним?
— Однажды он оказал мне очень плохую услугу…
— Какую именно?
— Такую, что я о ней никому не рассказываю… Как же он выглядит?
— Сейчас он, наверно, здесь, у себя в конторе. Почему бы вам не пойти и самому не взглянуть на него?
— Возможно, что так я и сделаю. Но сперва я хотел бы знать, чего мне там следует ожидать.
— Вы помните детскую сказку о человеке, которого злая колдунья превратила в жабу, а добрая фея вернула человеческий облик? Так вот, Керх выглядит как жаба, которую никакое волшебство не смогло до конца превратить в человека вновь.
— Я не понимаю, почему миссис Вэзер выбрала именно Керха заведовать ее ночным клубом?
— Спросите меня о чем-нибудь полегче. Конечно, Керх хитер, очень хитер и ловок. Однако, по-моему, он не потому работает для нее.
— А почему?
— Потому, что, как мне кажется, он работает не на нее и не для нее, а на себя и для себя.
— Но клуб-то все же принадлежит ей, не так ли?
— Предполагается, что это так, но я несколько раз видела, как они разговаривали, и он вовсе не похож на ее служащего.
— Может быть, он купил у нее это заведение?
— Не знаю, не слыхала. Но если судить по тому, как она держится с ним, меня вовсе не удивит, если я узнаю, что у Керха есть какие-то весьма серьезные сведения, компрометирующие ее.
— Какие же?
— Это что, допрос? Вы задаете слишком много вопросов… Я вам рассказываю, как все это мне представляется, хотя ничего конкретного не знаю. Кстати, Керха боятся решительно все — одни больше, другие — меньше.
— И вы тоже?
— Пожалуй, нет, — после некоторой паузы ответила девушка. — Нет, не боюсь, так как слишком ненавижу его.
— А за что вы его ненавидите? Разве он знает что-нибудь позорящее вас?
— Меня? Обо мне нечего знать! Наоборот, я знаю кое-что о нем. Иногда он занимается весьма странными делами… Почему вы спросили, боюсь ли я его? Какое это имеет значение для вас?
— Я добираюсь до Керха, — тихо ответил я. — И мне, возможно, потребуется помощь.
— Вы детектив?
— Нет, и это одна из причин, почему мне может понадобиться помощь.
— Если вы собираетесь добраться до Керха, следовательно, вы хотите откусить больше, чем в состоянии проглотить. Я же сказала вам, что он очень хитер. Я же сказала, что на него работает несколько отъявленных гангстеров… Не знаю, как и чем я могу помочь вам. Может быть, вам лучше обратиться к Эллистеру?
Как раз в эту минуту к столику за моей спиной вернулся полный мужчина со своей увядающей блондинкой. Я заметил, что они чуть не остановились при упоминании фамилии «Эллистер».
— Здесь не место для разговора, — тихо сказал я. — Тут есть где-нибудь возможность спокойно поговорить?
— Номера наверху, можете пригласить меня, — с притворной застенчивостью ответила Карла.
VIII
Карла привела меня в комнату, в которой стояло два кресла в чехлах, кровать под пестрым покрывалом, туалетный столик, освещаемый торшером с шелковым абажуром; в углу за дешевой японской ширмой находился умывальник. Единственное окно прикрывала тяжелая штора, через которую просачивались снизу звуки подъезжавших и отъезжавших машин.
Я опустился в кресло, а девушка села на пуф у туалетного столика лицом ко мне.
— Я никак не ожидал, что вы посоветуете мне обратиться к Эллистеру. Мне казалось, что он покровительствует Керху.
