ухо.
Когда Ману откидывается на спинку стула, королева отпивает из кубка, уже явно взяв себя в руки и сняв напряжение.
– Я забываю, как вы юны, принц Нивен, да еще и оплакиваете своего отца. Вам несказанно повезло, что царь Мидас помогает вам в это непростое для королевства время.
Иными словами, мальчишка, ты идиот.
Нивен выпрямляется, словно желая казаться выше и старше, но его детское лицо и спутанные на затылке каштановые волосы выдают его возраст.
– До моего тринадцатого дня рождения осталось всего два месяца.
Кайла ухмыляется.
– О, тринадцать, – задумчиво произносит она. – В этом возрасте проявилась моя сила. Помнишь, Ману? – спрашивает она, повернувшись к брату.
– Еще бы, – отвечает он с улыбкой на губах, явно пытаясь сменить тему беседы. – Ты насылала на меня немоту, чтобы я не ябедничал на тебя матери и отцу.
У нее подергиваются уголки губ.
– Ты это заслужил.
– Наверное, – признает он.
Принц хмурится.
– Я думал, вы обладаете силой притягивать к себе голоса. Слышите каждый шепот в комнате.
Проклятие. Нужно запомнить и не выдавать своих секретов в ее присутствии.
Мидас бросает на него резкий взгляд, но принц этого даже не замечает, запихивая в рот ложку с рагу.
– Моя магия может многое, – уклончиво говорит Кайла. – Некоторые люди, которые раздражают меня чрезмерным использованием своего голоса, теряют такую привилегию.
Я перевожу взгляд на красного Нивена. Мидас от обостренного раздражения шесть раз постукивает ногой по полу.
Нивен кивает.
– Скоро проявится моя магия, и она пойдет на пользу Пятому королевству. Мои советники вычислили, что у меня будет более сильная магия, чем была у отца. Возможно, даже сильнее, чем у всех, кто сидит в этом зале.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. Если принц и замечает идущий из ушей Мидаса и Кайлы пар, то делает вид, что ничего не видит и продолжает болтать, явно пытаясь выиграть звание самого надменного противного принца во всей Орее. Бесспорный победитель.
– К слову, король Ревингер… вот где таится настоящая сила, – продолжает Нивен и окидывает взором всех сидящих за столом, чтобы посмотреть, кто с ним согласен. Никто не смотрит ему в глаза. – Слишком могущественная, на мой взгляд. Его гнилая магия просочилась в земли Пятого королевства, когда он сюда прибыл. Вы, наверное, и сами видели. Его силу и войско, которое слоняется без дела, – говорит он, а потом снова отхлебывает рагу. – Нам пришлось выделить целый кусок земли, а иначе бы его армия напала на королевство.
Словно по сигналу, Слейд заходит в зал и в тот же миг раздается его мрачный голос:
– Думаю, вы от этой сделки выиграли больше.
Глава 19
Аурен
От неожиданного появления Слейда все за столом замирают. Ну а я… мое тело словно впервые расслабляется с тех пор, как я сюда вошла. Ленты разжимаются, выскальзывая из ткани, и концы их тянутся под столом, словно желая подползти прямо к Слейду.
Вся зала затуманивается перед глазами, и все мое внимание приковано к нему. К губам приливает жар от очередного воспоминания, как он прижимался к ним ртом и покусывал.
О великие боги, что за поцелуй!
Облаченный в черные одежды с простым ремнем из коричневой кожи на талии, Слейд обводит зелеными глазами комнату, ониксовые волосы взъерошены. Он не останавливает на мне свой взгляд, но я отчетливо вижу, как еле заметно приподнимаются уголки его губ.
Слейд входит в комнату присущей ему самодовольной походкой под стать его безусловной самонадеянности. За ним – его Гнев, каждый из них в полном обмундировании, включая шлемы. Я узнаю их только по громадному телу Озрика, которого невозможно упустить из виду, и по легкой поступи Лу. За ней идет Джадд, расслабленно помахивая руками, а четвертый в их отряде…
Я вожу глазами туда-сюда от Слейда на точную копию Рипа. Слейд ходит с важным видом, а фальшивый Рип шествует. Шагает вперед в огромных сапогах, и с торчащими из рук и спины изогнутыми шипами он выглядит точь-в-точь как командующий армией, с которым мне довелось познакомиться.
Кроме одного. Он не излучает всплесками ту ауру. В воздухе не витает его чернильная сущность. Этот человек точно самозванец. Вопрос в следующем… кто он, черт подери, такой?
– Король Ревингер, – провозглашает Мидас, смотря, как четверо членов Гнева занимают места у стены. Стражники Рэнхолда расходятся, уступая им место. – Когда вы не прибыли к обозначенному часу, я предположил, что у вас возникли иные обязательства.
Словесный удар, показывающий, что Мидас не одобряет опоздание Слейда.
– Прошу меня извинить, – отвечает Слейд, сев напротив принца, и начинает накладывать себе в тарелку еду. – Я не намеревался злоупотреблять столовым этикетом Пятого королевства, но время пролетело незаметно.
Нивен становится бледным, как похлебка в тарелке, но впервые принцу хватает ума держать язык за зубами.
Каждая минута наполнена таким напряжением, что для того, чтобы его разрезать, пригодился бы нож поострее, чем тот, что лежит рядом со мной. Все за столом едят и разговаривают, а я вожу еду по тарелке и вежливо склоняю голову, когда кто-нибудь со мной заговаривает, но мысленно отсчитываю время.
Правители поглядывают друг на друга, когда собеседник не видит, и говорят сплошными загадками, полными напыщенных насмешек или лукавой лести. Единственный, кто хранит молчание, помимо меня – Слейд.
Взгляд украдкой падает на его профиль. Я обегаю взором его подбородок, за высоким воротником рубашки еле заметны темные линии его силы. Словно почувствовав на себе мой взор, Слейд смотрит на меня темно-зелеными глазами, и я отвожу взгляд, пытаясь не шевелиться, и помешиваю еду в тарелке.
Не надо было смотреть на него. Особенно когда сердце гулко бьется в груди, а за этим столом за мной наблюдают зоркие очи.
Только я отворачиваюсь, как снова чувствую его взгляд на своей щеке, словно он тоже ощущает это притяжение, жажду схлестнуться. Но меня не заманишь в эту ловушку, и потому я смотрю на его команду Гнева.
Озрик, почти великан, стоит у стены, скорее напоминая колонну, чем человека, словно ему по силам удержать потолок, если тот рухнет. По правде говоря, наверное, так и есть.
Рядом с ним Джадд, который вертит головой, а Лу стоит совершенно неподвижно, положив руку на меч, висящий на бедре, – наверное, в качестве напоминания, что она, хоть и самая хрупкая из четверки, но точно такая же беспощадная.
Если кто-то из них и заметил, что я сижу в зале, то не подает виду.
Что до двойника Рипа…
На него я смотрю чаще всего.
Ничего не могу
