бросалась сразу выгонять учителей? – скривилась я. – Я не буду, честно!
– Это важно, – согласился он, и мне показалось, что он разговаривал со мной, как с ребёнком. – Но я уверен, что у вас будут идеи и поуместнее. Одна голова – хорошо, а две лучше. Вы же хотите мне помогать?
Ну, да, я хотела. Во всяком случае, я хотела произвести такое впечатление. Ладно, значит, буду ему докладывать о своих полководческих планах. По крайней мере, о некоторых.
– По рукам, – вздохнула я.
– Отлично, – лучезарно улыбнулся Чалерм, и его узоры внезапно окрасились голубоватым, цветом радости. Я даже обомлела на мгновение – чему он тут мог так обрадоваться? Мои узоры светились голубым, когда я убивала какого-нибудь особо опасного демона и предотвращала смерть целого города. Вот это чувство счастливой эйфории, что я смогла, я оправдала надежды – оно сочилось из-под кожи голубоватым свечением. А Чалерм чего достиг? Может, я чего-то не заметила в нашем разговоре?
– Я просил вас зайти ещё по одному поводу, – сказал он меж тем, переключаясь на будничный тон. Узоры его померкли. Встав из-за стола, он снял с полки какой-то ларец и достал из него склянку размером в мою ладонь. – Это пропитка от лиан, дайте её своей служанке чтобы обработала ваши сундуки.
– От лиан? – моргнула я, тут же вспоминая утренние ужасы. – Чтобы они не…
– Чтобы они не сгноили дерево, из которого сделаны сундуки. Лианы уничтожают всю древесину, до которой дотягиваются. Полы и мебель в ваших покоях уже пропитаны этим составом, он губителен для лиан. Нужно просто намазать сундуки снаружи, особенно с той стороны, которой они повёрнуты к стене.
Я приняла бутылёк с прозрачной беловатой жидкостью.
– А для людей он не опасен?
– Не опаснее лиан, – хмыкнул Чалерм. – Хорошего дня, пранья.
Корень учения горек
– Почувствуйте каналы махары первого уровня, – монотонно произносила Найяна, сидя в позе лотоса в окружении пары десятков охотников. – Почувствуйте, как в них загорается огонь. Выведите огонь наружу, вовне от вашего тела…
Я наблюдала за уроком, прячась среди кустов у подножия пустующего древодома. Понятное дело, заявиться прямо на урок я не могла – даже если я теперь и числилась ученицей-махарьяттой, эти уроки пока что предлагались только самым элитным охотникам. Учителей-то всего шесть, и те пока плохо понимали, что делать.
Именно поэтому я не могла позволить им работать без присмотра, так что на время каждого урока занимала позицию в кустах и следила, чтобы охотники правильно управляли своей махарой. А если кто путался в каналах или во время заточки отлынивал и не прокачивал махару сквозь меч и обратно в тело, я насылала на них небольшой сглаз, чтобы нос зачесался или в ухе засвербело. Им пока не приходило в голову, что это делает кто-то нарочно, и через пару уроков, обсудив между собой, они пришли к выводу, что неприятные ощущения создаёт неправильно направленная махара в их собственных телах. Это было мне как нельзя более на руку. Адифеп, правда, в первые разы что-то заподозрил, да и Канавут выразил сомнения, что махара может свербеть в носу. Но меня они не заметили и никаких других объяснений не придумали.
Хуже выходило, когда один из учителей сам неправильно понимал текст книги и пытался что-то объяснять в меру своего разумения. Особенно этим страдали Гам и Лек. Гам просто лень было заморачиваться с оттенками смыслов, и она лепила первое, что в голову приходило. А Лек городил такую путаную ересь, что мне становилось страшно: как его на охоты-то пускают с таким пониманием базового материала? Ещё и Вачиравит его посоветовал! Я даже хотела приволочь Вачиравита под каким-нибудь предлогом послушать, что несёт его доверенное лицо, но паразитический муж сразу после нашего разговора свалил на охоту и до сих пор не возвращался. Поэтому пришлось мне снова брать дела в свои руки и насылать на нерадивых учителей самые неприятные ощущения – вспышки боли в пояснице, сведённые судорогой стопы и даже зуд в причинных местах. Жестоко, но зато они замолкали и отговаривались, мол, иди сам в библиотеке почитай, в следующий раз расскажешь.
Кстати о библиотеке. Оценив весь её ужас, на следующий же день я пошла к Канавуту в надежде выклянчить доступ к его шкафам.
– Учитель дал мне такой список книг, – возмущалась я, – сами посмотрите! Его ученикам обычно лет по пять-семь, у них ещё вся жизнь впереди, можно тратить время на всякую дребедень, а мне бы поскорее научиться ворота открывать…
Канавут поморщился, оглядывая список.
– Не в моих правилах спорить с коллегой, – кисло протянул он, всем своим видом выражая, что ещё как поспорил бы.
– Вы же сами мне его порекомендовали! – не отступалась я. И, кажется, всё-таки уела его, потому что Канавут пораженчески вздохнул и пошёл рыться в тумбочке. Я чуть не запрыгала от радости, надеясь получить ключик от шкафчика с книжечками, но вместо этого долговязый зануда выдал мне шкатулку, внутри которой катались две полупрозрачные штуковины странной формы и немного отблёскивали перламутром.
– Заткнёте ими уши, – пояснил Канавут. – Они зачарованы и издают тихий звук, как будто дождь идёт. Сможете почитать.
Я приуныла, но решила, что от добра добра не ищут, и отправилась в библиотеку.
Затычки на самом деле помогли, особенно если втыкать их ещё до того, как добывать книгу у лианного глаза – гонг не так бил по ушам. В сочетании с лёгким барьером, защищающим от залётных чернильниц и пробегающих мимо детей, получалась почти комфортная обстановка. Особенно если сесть где-нибудь в углу лицом к полкам, чтобы не цепляться взглядом за бесящихся учеников.
В таком режиме читать стало намного легче, и я одолела все семь книг за два дня, после чего без особого труда сдала Абхиситу проверочную работу, хотя убей не понимала, зачем младшим ученикам знать, как звали второго любовника какой-то знатной дамы или сколько точно водяных демонов победил просветлённый старец Ётхин. Я вообще всю жизнь полагала, что старец Ётхин никаких демонов не побеждал, а занимался исключительно садоводством и нравоучительными беседами, но что мы знали в своём маленьком клане…
Учитель не растерялся и выдал мне следующий список – тоже
