состоялся.
Через три минуты Россомахов с Даниловым пошли к микроавтобусу оперативной группы, чтобы поговорить с подполковником Соловьевым.
Соловьев устал, видимо, лежать на полу, который оказался не голым металлическим, как представлял себе Виктор Васильевич, а покрытым толстым замшевым ковриком. Но он все же отбил себе на поворотах ребра о ножки кресел и теперь примостился между сиденьями, положил на колени руки, скованные наручниками. Подполковнику полиции носить эти украшения было, скорее всего, непривычно. Он больше привык других людей видеть в этих браслетах. Сейчас руки его слегка затекли и устали от нахождения в едином стесненном положении. Увидев Россомахова и Данилова, открывших боковую сдвижную дверцу, Соловьев даже обрадовался, о чем сразу сообщили его глаза.
– Ну что, бывший мой любимый начальник, на сделку со следствием ты пойдешь или нет? – сразу спросил подполковника Данилов.
– А ты, капитан, следователь, что ли, чтобы мне сделку предлагать?
– Нет, – ответил Россомахов. – Данилов сейчас вообще не при должности. Я тоже не собираюсь вмешиваться в это дело. Ведет его сотрудник следственного управления ФСБ полковник Савелкин. От нас с Даниловым зависит, как этот офицер к вам отнесется. Он ведь может и не предложить сделку со следствием. Тогда вам грозит очень крупный срок. Вы этого хотите?
Россомахов был конкретен и строг. Соловьев разговаривал с ним совсем другим тоном, нежели со своим бывшим подчиненным.
– Я готов выслушать ваши предложения! – заявил продажный мент, стараясь соблюдать собственное достоинство.
Но следующая фраза Россомахова его этого достоинства полностью лишила:
– Это не предложение, а приказ, выполнение которого будет учтено следствием. В противном же случае я вам просто не завидую. Для начала вас в следственном изоляторе посадят в камеру к уголовникам. Можете себе представить, какую радость доставит им бывший подполковник полиции. Камеру я попрошу выбрать такую, где всякого криминального народа побольше содержится. Вы ведь однажды уже предали своих подчиненных ради меркантильных интересов. В настоящий момент вы обязаны, опять же в своих интересах, только уже не в меркантильных, а в личностных, предать и своих нынешних хозяев. Я повторяю, это будет вам зачтено в большой плюс.
– Что от меня требуется? – Голос Соловьева резко изменился, из него уже пропало чувство собственного достоинства.
Похоже было на то, что ментовский подполковник живо представил себе, как он появится в камере, набитой уголовниками. Этого вполне хватило для полной перемены.
– А вот теперь слушайте меня внимательно, – чрезвычайно строго произнес Россомахов. – Любое ваше отступление или новое предательство будет автоматически означать для вас пожизненное заключение.
У ментовского подполковника даже уши зашевелились. Так старательно он слушал то, что говорил ему подполковник спецназа военной разведки.
Объясняя менту, что от того требуется, Россомахов вытащил из его автомата, который взял с собой, магазин, снял нижнюю запирающую пластину, вытащил пружину и высыпал все патроны на колени офицеру спецназа, сидящему здесь же. Тот стряхнул патроны прямо на сиденье и совершенно спокойно уселся на них. После этого подполковник спецназа протянул разряженный автомат в руки менту. Тот оружие принял, показывая этим свое согласие.
Микроавтобус «Фольксваген» подъехал вплотную к самому крыльцу. Боковые стекла были тонированы, но сквозь лобовое салон просматривался насквозь. Из микроавтобуса вышли несколько человек. Больше внутри никого видно не было.
На крыльцо поднялись Данилов, Россомахов, Соловьев, Журавлев и Русинский. На плече у Соловьева висел автомат. Журавлев с Русинским направили стволы пистолетов-пулеметов в спины бывшему ментовскому капитану Данилову и подполковнику Россомахову, руки которых были скованы спереди наручниками.
Подполковник Соловьев, ничуть не сомневаясь в своем праве, нажал на кнопку звонка на двери и не отпускал ее до того, как кто-то не спросил по домофону:
– Кого нелегкая среди ночи принесла?
– Подполковник Соловьев, уголовный розыск, – сказал мент, приблизив голову к отверстиям, просверленным в двери, за которыми находился микрофон.
– К кому?
– К майору Филимонову.
– Он ждет?
– Нет. У меня для него есть неожиданный подарок.
– Минутку. Я доложу.
Минута растянулась на целых три.
– Соловьев? – спросил уже другой голос.
– Я, – отозвался мент.
– Что за подарок у тебя?
– Я задержал бывшего капитана полиции Данилова. Совсем неожиданно следом за мной в подвале появился подполковник спецназа ГРУ.
– Тот самый? – оживился Филимонов.
– Тот самый. Он, кстати, находится в розыске. Поэтому сотрудники следственного комитета не возражали против его задержания. Они тоже были в подвале.
– Что у тебя за машина? У вас же вроде, кроме «Волги» начальника, были одни «уазики». – Бывший майор КГБ показал, что камеры видеонаблюдения в здании работают нормально.
– Только сегодня получили на отделение. Еще раскраску нанести не успели, – на ходу придумал ответ продажный мент.
– А с тобой кто?
– Это мои надежные парни.
– А водитель машины?
– Тоже парень проверенный. Он с другой машины. Я обещал его на новую взять. Он мне за это благодарен. Но с ним стоит разобраться.
– Мы разберемся. Кто там еще в салоне?
– Никого нет.
– Посвети фонарем.
– У меня нет с собой фонаря. В подвале второпях оставил. – Соловьев опять сообразил, что сказать в ответ на вопрос, который с Россомаховым не проговаривался.
– Подожди немного, сейчас запустим.
Теперь ждать пришлось меньше минуты.
Послышалось шевеление засовов в толстой и тяжелой металлической двери. Створка распахнулась. Первыми за нее шагнули фальшивые пленники. Следом за ними порог переступили Журавлев с Русинским. Самым последним вошел, словно сомневаясь и о чем-то своем думая, ментовский подполковник. Но не отступил, понимая, что Филимонов может его спрятать от следствия только в могиле.
Перед визитерами стояли четверо охранников с автоматами в руках. Но их оружие не было наставлено на гостей. Вывод напрашивался сам собой. Подполковника Соловьева здесь хорошо знали, держали за своего и не ожидали от него никаких неприятностей.
– Филимонов где? – спросил мент.
Старший из охранников кивнул на дверь и тут же раскрыл ее.
– У себя сидит, – ответил менту второй охранник.
За дверью был коридор длиной метров в десять, в завершении своем перегороженный другой металлической дверью. В ней имелось оконце, из которого торчал ствол ручного пулемета. Оттуда легко было простреливать весь коридор.
«Да, – подумал подполковник Россомахов. – При откровенном штурме здания здесь легко было бы нарваться на крутую неприятность».
Этот коридор вполне мог бы стать ловушкой для спецназовцев. Узкий, без мебели и дверных ниш, в которых можно было бы спрятаться, он легко простреливался насквозь.
Спасти спецназовцев могло бы только одно – наличие гранатомета. Он был у группы, которая спряталась за сиденьями в микроавтобусе. Гранатомет «Вампир» прожег бы перегородку даже в том случае, если бы она была из двойного металла, и превратил бы пулеметчика в шашлык. Любой из современных танков поражается этим
