гранатометом. Не помогает даже наличие динамической защиты.
Подполковник Соловьев тем временем смело шагнул за металлический порог и открыл вторую по счету дверь. При этом он сделал жест двум капитанам, которые грубо подталкивали глушителями подполковника и Михалыча.
Все прошли следом за Соловьевым. Охранники двинулись за ними. Только один остался у двери и стал задвигать металлические засовы.
За дверью, в которую вошли дорогие гости, располагался довольно просторный кабинет, вытянутый до внешней стены и имеющий зарешеченное окно. Когда микроавтобус подъезжал к зданию, света в этом окне не было. Сейчас он в кабинете горел. Под окном, левым боком к подоконнику стоял письменный стол с компьютером на нем. За столом сидел высокий человек с бычьей шеей и крутыми плечами. Такого бугая легко можно было запомнить по фигуре.
– Здравствуй, майор, – сказал ему Соловьев. – Ты капитана искал, а ко мне он сам пришел. Говорит, ты одного из бомжей увез. Он согласился себя поменять на этого бомжа. Я пообещал ему, что ты согласишься.
– Ты же знаешь, что те люди, которых сюда привозят насильно, отсюда живыми не выходят, – мрачно проговорил Филимонов. – Мог бы сначала позвонить мне и спросить согласия.
– Не мог. Данилов пришел, когда рядом со мной стояли парни из следственного комитета. Я не имел возможности задержать его открыто, но слово дал. А я к своему слову отношусь трепетно. Потом приехал этот подполковник. Вот я и решил, что за двоих одного ты отпустишь. Тем более что знаешь, как до него добраться. Не хочешь ты, я сам это сделаю. Я грязной работой не гнушаюсь, даже позволю ему отойти от здания на десяток шагов.
– Хорошо. Что ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты мое слово уважил, привел того бомжа и забрал этих двоих. Мои парни уже устали держать их под прицелом. Пора и твоим людям поработать.
В кабинет вошел четвертый охранник.
– Приведи пленника. Не бей его сильно. Просто доставь сюда, – приказал ему Филимонов.
Все молча ждали целую минуту. Потом дверь раскрылась, и охранник протолкнул в нее Гошу-футболиста, узнать которого было трудно. Вместо лица у него была окровавленная маска.
– Все довольны? – спросил бывший майор Филимонов и встал из-за стола. – Я думаю, что десяток шагов сделать он сумеет. Десять шагов до смерти. Да и этим двоим немного пройти осталось. Может быть, даже меньше, чем вашему бомжу.
– А вам? – спокойно и вежливо спросил подполковник Россомахов.
– Что мне?
– Сколько шагов вам осталось до смерти? Один или два?
– Что!.. – Филимонов, возмущенный такой наглостью пленника, руки которого были скованы наручниками, шагнул вперед, но тут же получил мощный удар ногой в голову.
После этого капитаны Журавлев и Русинский обернулись и расстреляли охранников, чересчур расслабленных и не подготовленных к обострению ситуации.
У подполковника Россомахова и капитана Данилова в руках уже оказались пистолеты, спрятанные под полами курток, за поясом. Стрелять из них можно было бы и с двух рук. Браслеты в этом случае не мешали. Но подполковнику сразу снял наручники Журавлев, а Русинский позаботился о боеспособности капитана Данилова.
Россомахов ударом ноги распахнул дверь кабинета так, чтобы она почти перекрыла узкий коридор и не давала возможности стрелять через бойницу с противоположного конца, если только там и в самом деле был пулеметчик. Кроме того, пистолеты-пулеметы капитанов имели глушители. Слабый звук их коротких очередей никто не должен был услышать.
– Входную дверь! – заявил подполковник, но прежде чем броситься к выходу, сказал Русинскому: – Филимонова прихвати.
Капитан поднял бывшего майора КГБ, еще не пришедшего в себя после крепкого удара, и толкнул в сторону выхода из кабинета. Филимонов перебирал ногами, старался не упасть на тела охранников. Дальше его уже подхватил Россомахов, прикрытый распахнутой дверью. Он протащил этого типа до второго, короткого коридора, а потом и до входной двери. Виктор Васильевич быстро открыл три засова и вытолкнул Филимонова на порог, с которого тот свалился лицом в гравий.
Поднятая рука подполковника дала сигнал водителю микроавтобуса. Тот поднял оперативную группу, и спецназовцы выскочили из машины.
– Гранатомет к бою! – приказал Россомахов.
Но он уже увидел в руках офицера, бегущего первым, тубу гранатомета, развернутого в боевое положение.
– Бронебойной гранатой через весь длинный коридор в противоположную дверь! – дал приказ подполковник, не особенно сильно ударил ногой в лицо бывшего майора Филимонова и добавил: – Этого мерзавца обыскать, в наручники и в машину.
В это время у него в кармане завибрировал телефон. Россомахов вытащил его, посмотрел сперва на Данилова, выталкивавшего из здания Гошу-футболиста, а потом на определитель, который показывал номер полковника Личуткина.
– Подполковник Россомахов. Слушаю вас, Василий Андреевич.
– Ты где сейчас, Виктор Васильевич?
– Взяли хитростью здание «Феникса». Захватили Филимонова. Освободили заложника.
Стало слышно, как в здании разухабисто ухнул филином РПГ-29. Никто не знал, был в противоположном конце коридора пулеметчик или не было его вообще. Может быть, один из убитых охранников должен был в случае тревоги занять там место. Но «Вампир» на всякий случай обезопасил оперативную группу.
– Что там у тебя так грохочет? В «Фениксе» вроде бы и обороняться уже почти некому. Или ты вызвал себе в помощь артиллерийский дивизион?
– Тут наша оперативная группа из гранатомета погасила пулеметную точку охраны. Все идет нормально. Потерь с нашей стороны нет, товарищ полковник.
– Вот и хорошо. Жди нас. Мы с полковником Савелкиным уже подъезжаем к вам, прямо к месту событий. Захват здания завершит спецназ ФСБ. Ты не возражаешь?
– Так здесь и так уже все завершено, товарищ полковник, – сказал Россомахов, увидев майора Завирухина и двух офицеров его группы, выходящих из дверного проема.
За ними неторопливо шагали Журавлев с Русинским, отвинчивающие глушители со своих пистолетов-пулеметов.
У полковника Савелкина в солидном здании на Лубянке и кабинет был неслабый. Подполковник Россомахов никогда не отличался особой любовью к кофе. Его чашку за чашкой пили два полковника – хозяин кабинета и Личуткин. При этом Савелкин вел свой рассказ и слушал Россомахова.
– Получается так, подполковник, что у меня напрасно пострадало горло. Я после вашего удара там, в Сирии, три недели провалялся в госпитале. Две операции перенес по восстановлению кадыка, а после этого вынужден был потратить еще длительное время на лечение, в том числе и весь свой отпуск. Вы же потеряли несколько месяцев, пешком и другими способами добираясь до Москвы. Но я должен признать, что группу диверсантов-сирийцев вы подготовили очень качественно. Если помните, часть группы бежала, в том числе и вы…
– Я не с группой бежал, а сам по себе. Прямо из кабинета полковника Лопеса из ЦРУ, который пытался
