— Я никогда и не занимался айкидо, — ответил Пустынник, — мои навыки у меня были всегда. С самого начала.
— Все равно, ты должен был где-то их получить когда-то — с навыками не рождаются. Не у Семьи же!
— Нет, конечно. Даже если бы я действительно когда-то принадлежал к гражданам СШЕ, то после этого я потерял память, жег их броневики и учил Семью воевать с СШЕ. И после этого вы подозреваете меня в шпионаже?
— Он прав, — кивнул Макс, — и у нас все равно нет иного выхода.
Слепнев кивнул:
— Согласен. Осталось только решить, что мы им расскажем.
— Например, что мы здесь ищем место для переселения, — предложил Макс, — потому что у нас на севере дела идут все хуже и хуже. Цинга, сокращение численности и так далее. А нас послали, чтобы разведать ситуацию и выяснить, нет ли тут пригодного для жизни места, которое было бы легко оборонять.
— А еще скажем, что мы уже дрались с краснокожими, — добавил Пустынник, — и упаси вас бог назвать их Семьей. Наша легенда — мы дрались с группой, равной по численности, и отбили нападение, не подпустив их близко.
— Ладно, так и порешим, — согласился Игорь, — при встрече проявляем опасение и не идем на контакт, пока не поговорим с их командиром. И мы должны окликнуть их охрану до того, как они нас заметят — тогда не подумают, что мы подкрадываемся… Они хоть на каком языке говорят?
— На английском, скорее всего, — ответил Сергей, — документы той женщины, по крайней мере, были написаны на этом языке.
Макс и Пустынник первыми выбрались из подвала. Прямо перед ними на небольшой площади кольцом расположились автомобили — внедорожники, грузовики, пара бронированных вездеходов. В центре стояли три автоцистерны. И везде — люди в униформе цвета хаки.
— Да их тут человек двести, — присвистнул Макс.
— В прошлый раз было больше.
Их заметили — ближайший часовой находился всего в тридцати метрах от них. Макс помахал солдату рукой, выдавив неестественную улыбку.
Глава 13. Рейс в один конец
Командиром этого отряда оказался моложавый офицер, говоривший на ломаном русском с сильным акцентом.
— Кто такие есть? — крикнул он, прячась за машиной.
Макс чувствовал себя неуютно под прицелами десятков стволов.
— Мы из Вологды, а вы-то сами кто?
— Что есть вологда? — офицер проигнорировал вопрос Макса.
Уже одним этим он вызвал в душе наемника неприязнь к себе: типичное поведение человека, привыкшего говорить с позиции силы. Когда за тобой сотни стволов, вежливость не обязательна. Пустынник же только молча отслеживал движения головы командира в прицел, и в его глазах Макс даже не увидел, а скорее угадал бесконечную, слепую ненависть.
— Вологда — город на севере. Тысяча двести километров отсюда! — крикнул Слепнев.
— А, так вы из ледниковой земли? — догадался офицер, — мы есть экспедиционный корпус армии Соединенных Штатов Европы! Я есть полковник Герхард Смит! Назовите свою цель пребывать здесь!
— Вот сука, — прошипел Игорь, — это наша земля, русская, и мы еще должны отчитываться перед приблудным немцем?!
— Кажется, ты начал разделять мои к ним чувства, хоть и по другой причине, — ответил ему Пустынник.
Макс ничего не сказал. Игорь, ясен пень, крепко не прав. Нету больше русской земли. Нет больше хозяина этих краев. Тут у кого больше пушка — тот и прав. Ну или у кого когти длиннее. До чего же глупо цепляться за принадлежность к стране, прекратившей существование более восьмидесяти лет назад.
— Мы проводим тут разведку, ищем место для переселения! — крикнул Слепнев офицеру, — кто бы мог подумать, что здесь есть еще люди, кроме нас!
Офицер быстро посовещался с кем-то, целиком спрятавшимся за машиной, и ответил:
— Тогда добро пожаловать! Ваше оружие вешать за спину — вам оно тут не нужно.
— Боится, — процедил презрительно Игорь.
— Чужак в чужой земле — еще бы ему не бояться, — хмыкнул Пустынник, вешая винтовку на плечо, и сделал приглашающий жест рукой: — Семен Борисович, ваш выход.
Макс с интересом посматривал по сторонам: многое оказалось ему в диковинку, в том числе машины, оружие и люди. Помимо офицера по-русски сносно изъяснялись более десятка человек, так что обмен вопросами и ответами между лидерами групп быстро перерос в полномасштабный разговор с участием десятков людей. Макс выцепил из толпы парня в черной куртке — тот оказался летчиком с очень знакомым лицом.
— Приятель, это случайно не ты вчера хотел приземлиться возле брошенного вертолета?
— Так вы нас видели? Были рядом? — встрепенулся тот.
— Ага. Мы нашли его незадолго до вашего прилета. А ты хорошо говоришь по-русски. Тебя как зовут-то?
— Зигмунд. Я родом из семьи русских беженцев, у меня в предках две русские бабушки и двое дедов-поляков — как мне не говорить по-русски? И друзья были тоже из русских семей. Послушай, там, возле вертолета, сколько было… трупов?
— Два.
— Летчики? — с тревогой спросил пилот.
Макс ответил утвердительно и заметил, как парень вздохнул с некоторым облегчением.
— Ты интересуешься судьбой третьего члена экипажа? — догадался наемник.
— Да, да! Что с ней? Ты знаешь?
— Нет. Я только знаю, что она не погибла возле вертолета. Мы нашли документы, но никаких следов — ни тела, ни крови. Она?..
— Моя невеста…
— Мне жаль. Ты надеешься отыскать ее здесь?
Летчик невесело покачал головой:
— Честно говоря, нет. Искать надо было тогда, полтора месяца назад… но полковник запретил провести поисковую операцию. Теперь мне хочется только отомстить — а больше жить незачем. Ты не понимаешь, каково это, потерять свою половину… часть себя.
— Да нет, понимаю… Я ведь тоже рискую потерять свою.
Вокруг пришельцев собралось немало народу — всем хотелось посмотреть на жителей севера, так что полковнику пришлось разогнать большую часть толпы, в том числе и Зигмунда. Макс оглянулся на Слепнева, что-то горячо обсуждающего с полковником Смитом по-английски, и встретился взглядом с Пустынником.
— Это тот самый пилот, который просил посадки. О чем ты с ним говорил?
— Он спрашивал про женщину-техника в вертолете. Это его невеста. Жаль парня.
— Сам виноват, — хитро усмехнулся сталкер, — их двоих сюда никто не звал.
— Ты совсем бессердечный? — хмуро поинтересовался Макс, — себя на его месте представь.
Пустынник ничего не ответил, только заговорщицки подмигнул.
Вроде люди как люди, подумал наемник отстраненно, с какого перепоя считать их врагами? Потому что Слепнев так сказал? Потому что они поцапались со странными дружками Пустынника? Там еще бабка надвое гадала, кто виноват. Правда ведь у каждого своя.
Он толкнул в бок Сергея:
— О чем это Семен Борисович с ним талдычит?
— А черт его знает. У меня нет разговорной практики — я по-английски только читаю хорошо, а чтобы попрактиковаться в устной речи — так ведь не с кем, преподаватели не в счет, у них тоже нет языковой практики. Что-то насчет краснокожих и бомб толкуют. Я понимаю разве пятое через десятое.
— Ясно, — кивнул Макс.
Значит, у Сергея нет практики… откуда она тогда у Слепнева — тот еще вопрос.
Разговор прервался с появлением большого вертолета, зависшего над кольцом автомашин и медленно опустившегося возле цистерн.
— Вы устраивайтесь вон там, — указал полковник в сторону большого крытого грузовика, — в тени машины, и пока завтракайте. Вам нужно продовольствие?
— У нас есть, — ответил Игорь.
— Хорошо. Мне необходимо получить доклад разведчика и проследить за заправкой. Я скоро вернусь, чтобы беседа была продолжена.
Макс проводил его подозрительным взглядом. Знать бы, о чем он говорил со Слепневым! В этот момент к уху Ольги, стоящей рядом, наклонился Пустынник:
— Спроси, где у них отхожее место, — шепнул он, — и иди туда. У меня есть мысль.
* * *
— Еще один «превосходный» план? — с опаской поинтересовалась Рысь.
— Много лучше, — ухмыльнулся сталкер.
Ольга сбросила рюкзак на землю, прислонив к колесу автомашины.
— Так, где тут у них туалет?
— Они только что тут расположились, — хмыкнул Игорь, — и точно не успели его оборудовать.
— Ясно. Как всегда, любой угол наш ватерклозет, — скорчила недовольную физиономию девушка и достала из рюкзака пачку древних, мятых газет.
— Мне тоже нужно, — сказал Пустынник и двинулся в сторону ближайшей пятиэтажки.
— Куда вы идти? — окликнул их часовой у крайней машины.
Ольга с широкой улыбкой на лице показала ему бумагу:
— А вот как ты думаешь, куда мы идем?
Часовой засмеялся, перевел ответ наемника своему напарнику и заржали уже оба.
— Чего вы смеетесь, они муж и жена, — весело крикнул Макс.
