картошка. Антон попросил, а отказать я ему не смогла. Оказалось, что это одно из его любимых блюд, ну что мне, сложно, что ли?
Пока готовлю, Антон все время крутится рядом, то шлепая меня, как и обещал часом ранее, то кусая и целуя за щеки и плечи. Для полного счастья мне не хватает только маленького почемучки рядом. Его нет второй день, а я уже дико соскучилась.
– Оль, давай сходим куда-нибудь? – спрашивает Антон, с удовольствием поглощая картошку.
– Давай не сегодня? – отвечаю и, заметив недоумение на лице Антона, спешу добавить, пока он не надумал себе всякого: – Мне просто нужно ехать за Матвеем. Завтра уже тренировка, нужно успеть на последнюю электричку, чтобы вернуться обратно, а уже обед. Мне через пару часов нужно ехать.
– На какую еще электричку? – хмурится Антон, как будто я глупости говорю.
– Ну которая ходит в поселок мамы.
– Я на машине, Оль.
И я застываю. Боже… он сейчас имеет в виду, что… Да ну нет, бред какой-то.
– Поедем вместе, заберем Матвея, и нам не придется никуда спешить. Класс идея? Матвей меня знает, да и доехать с комфортом явно лучше, чем тащиться поздно вечером одной с ребенком на электричке, разве нет?
– Да, но… – Я пытаюсь найти эти самые «но», но не нахожу. Потому что какие «но»? Он прав. Матвей его знает, и это будет гораздо удобнее и мне, и ребенку. Ему в первую очередь. – У тебя нет детского кресла! – нахожу я один-единственный аргумент.
– Вот сейчас доем, – говорит Антон с полным ртом, – и поедем купим. И даже не думай сказать хоть слово, Кроха, мы поедем и купим.
Он прерывает меня, как только я делаю вдох, чтобы как раз возразить на его реплику, но послушно закрываю рот под почти грозным взглядом Ковалева. Ладно… Когда-нибудь я привыкну к тому, что он тратит на меня деньги. Наверное.
Через два часа мы действительно едем за Матвеем. На заднем сиденье уже пристегнуто новенькое детское кресло для сына, а по салону разливается музыка и голос Антона. Он всегда подпевает песням, меня дико умиляет эта привычка, и я даже не замечаю, как начинаю мурлыкать в такт его голосу.
Чем ближе мы к дому мамы, тем сильнее меня бросает в дрожь, хотя рука Антона, лежащая на моем бедре, немного успокаивает. Просто мама… боже. Еще вчера я боялась реакции Матвея на Антона, а уже сегодня переживаю, как поведет себя с ним мама. С ума сойти можно! Мне кажется, мы очень спешим, хотя в целом я вообще не против. Но мама… это же моя мама, она пару дней назад выносила мне мозг по поводу того, что я должна вернуть Ярослава.
Мы паркуемся у дома, и мне становится дико страшно. Антон наклоняется и чмокает меня в нос, пытаясь успокоить, но сейчас мне, к сожалению, это вряд ли поможет.
На дрожащих ногах выхожу из машины и застываю, когда Антон берет меня за руку.
Он гораздо взрослее меня. Правда. Он ничего не боится, всегда делает все правильно, знает, что все проблемы можно решить, даже если они кажутся нерешаемыми. А я… а я только бегаю от себя, от него, от этих самых проблем, тем самым создавая только новые. Даже сейчас мне хочется вырвать руку из хватки Антона, чтобы не дай бог не расстроить Матвея и маму. Но не убираю. Потому что знаю, что в этой ситуации прав Антон, а не мои страхи.
И мы входим во двор за руку, и к нам тут же бежит Матвей, который до этого копался в песочнице. Он обнимает меня за ноги, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать его в макушку и прижать ближе к себе.
– Привет, мужик. – Антон присаживается на корточки и тянет руку Матвею, на что тот незамедлительно, снова меня удивляя, отвечает с улыбкой:
– Пливет, музык!
– Здравствуйте, – доносится голос сбоку, и я застываю, услышав маму. О боги…
Но теряюсь только я, Антон, как всегда, удивительно собран. Не знаю, как ему удается это, но мне очень нравится, что он именно такой. Он поворачивается к моей маме, улыбается ей ослепительно и здоровается, представляясь по имени. Думаю, что ему хочется назвать себя «мужчина вашей дочери», но из-за присутствия Матвея тактично молчит. И вправду идеальный мужчина.
Мама зовет меня на кухню, чтобы приготовить ужин, практически показательно игнорируя присутствие Антона, но Ковалев не слишком расстраивается. Он презентует Матвею подарок, который мы выбрали вместе, когда покупали детское кресло, и они вдвоем играют на улице новым вертолетом, сближаясь еще сильнее.
– Матвей мне рассказывал, что какой-то Антон дарит маме цветы, – говорит мама, когда мы уже накрываем на стол. Долго же держалась, удивительно даже. – Но я даже подумать не могла, что это ребенок!
– Он не ребенок, мама, – возражаю, нарезая огурцы, и понимаю, что Антон сделал все для того, чтобы я сама перестала называть его ребенком. – Он взрослый мужчина.
– Мужчине взрослому двадцать хоть есть? Еще один сын, Оля, – говорит мама, хмыкая.
– Ему двадцать два.
– О, ну тогда конечно. Идеально подходит тебе двадцатишестилетней, да?
– Мама, при чем тут возраст? Посмотри на него! Он прекрасный мужчина, мама, он радует меня каждый день, признается в любви, любит моего сына! В отличие от папаши, который на этого самого сына забил и приезжает только для того, чтобы поиздеваться надо мной! Ты любишь Ярослава, но его не за что любить, чтобы ты знала.
– Ярослав взрослый обеспеченный мужчина, с которым ты всегда будешь жить в достатке. А он?
– А он меня как минимум любит, мама. – Меня очень злит этот разговор. Мне хочется отстаивать Антона до последнего, я не хочу даже позволять маме думать о нем плохо. Потому что он слишком много хорошего сделал для меня, чтобы она имела право на него рычать. – И если ты думаешь, что деньги – это главное, то…
– То и их достаточно, – говорит Антон с фальшивой улыбкой, входя в кухню с Матвеем. Черт… он все слышал. – Матвей хочет есть. – Он держит его за руку, и малыш кивает, глядя на нас с каким-то подозрением. Они меня оба сейчас взглядом съедят, я клянусь. Мама, блин…
Глава 32
Антон
Мне всегда было интересно, каким образом люди считают, кто уже взрослый, а кто еще ребенок. Вот Матвей еще совсем маленький, но он так взросло рассуждает, что я с легкостью могу назвать его взрослым парнем. У
