Я помогла тебе? – Она говорит с такой нежностью, что я не могу на нее даже в шутку обижаться.
– Да, мам, спасибо, целую.
Бросаю трубку, надеваю футболку и выбегаю из квартиры. Парк аттракционов – это круто! И попасть туда нужно до вечера, чтобы мелкий не устал, поэтому нужно спешить.
Звоню Саве, спрашиваю о размере ноги Матвея, потому что тот точно знает, он подбирал ему коньки из запасных. Примерно вспоминаю рост и комплекцию, затариваюсь всей экипировкой в магазине, где закупаюсь для себя, подбираю спортивную сумку и в подарок не обычный шлем, а расписной. Думаю, мелкий будет рад. Надеюсь, Оля тоже. Ну или она хотя бы просто меня не убьет за самодеятельность. Опять будет втирать мне, какая она сильная и независимая и что помогать я ей не должен. Обязательно когда-нибудь выслушаю ее претензии до конца. Возможно, даже кивну пару раз. Но это не точно.
Еду к Оле абсолютно довольный. Все как-то… хорошо складывается в последнее время. Кроха меня не бреет, с малым потихоньку находим общий язык. Надеюсь, это не затишье перед бурей и не случится снова что-то, от чего закипит мозг.
Паркуюсь у дома, вытаскиваю с заднего сиденья подарок для Матвея и коробку ягод для Оли. Ну, точнее, для них двоих ягоды, если мелкий тоже любит. Надо вообще побольше узнать, что он любит, хочу, чтобы мы подружились.
Захожу в подъезд, на третий этаж на одном дыхании забегаю, и останавливаюсь у двери, так и не стукнув кулаком, потому что за дверью четко слышу голос Оли. Она что-то кричит, ругается, но вряд ли она так отчитывает Матвея, да?
Подхожу чуть ближе, прислушиваясь, и кулаки сжимаются сами собой.
– Нет, я клянусь, не понимаю, что тебе от меня нужно, Ярослав! – кричит Кроха, и я с трудом уговариваю себя послушать еще пару секунд, а не влететь и не толкнуть его с ноги по ступенькам. – Я сто раз тебе сказала, что между нами ничего быть не может, ты оглох? Так сходи к врачу. Ну почему ты постоянно приходишь сюда с этими чертовыми пионами, от которых я чихаю потом целый день? Забирай свой букет и убирайся! Ты мне не нужен!
Моя девочка… От ее слов в груди теплеет, но злость на этого непонятливого Мудослава никуда не уходит. Я не слышу, что он бубнит, да и в целом мне плевать. Я дергаю ручку двери, она ожидаемо поддается, и делаю шаг в квартиру, замечая облегчение и одновременный страх на лице Оли. Прости, Кроха, но словами тут решать уже нечего.
– Ты кто такой? – кривится этот Ярослав. Мужик вроде выглядит нормально, шмотки дорогие, но че тупой-то такой, а?
– И тебе привет, – оскаливаюсь, чувствую, как кровь кипит. Разговаривать не планирую. Хватаю его за пиджак на плече и вытаскиваю в подъезд, подальше от Оли моей. А она пищит, хватается за меня сзади, удерживает, потому что драки боится. Да не буду я драться. Я просто вышвырну его на хер, и все. – Из подъезда направо, а дальше на хер, дорогу найдешь?
– Олечка, это кто вообще? – поправляет свой пиджак и какого-то черта букет. В магазин возвращать пойдет?
– Тош, не надо, я тебя очень прошу, – шепчет Оля, все еще за меня цепляясь, как будто мысли мои читает, что я все-таки уже и подраться не против.
– Серьезно? – хмыкает бывший Оли. – Ребенка себе нашла? Двоих воспитывать будешь? Оль, ну что он может тебе дать?
– Все, что попросит, – рычу и захлопываю дверь перед его носом. Ненавижу таких, которые считают себя королями мира, а на деле ничего из себя не представляют. Назад наверняка не сунется, будет за свой нос переживать, чует, сука, что сломаю, если вернется.
Психую, хочется выйти в подъезд и все-таки навалять ему, только то, что Оля просила без драк, останавливает меня.
Не замечаю сам, как рычу, надо успокаиваться как-то, он свалил уже, пора выдыхать.
Поднимаю коробку и сумку, которые я, что удивительно, не швырнул на пол, а осторожно поставил, и вижу растерянный взгляд Оли.
– Тош, он сам приперся, я его пускать не хотела, честно, не подумай ничего, я тебя очень прошу, – говорит испуганно, и я понимаю, что она волнуется, что я снова подумаю что-то не то, как в прошлый раз. Дурочка моя.
Подхожу и целую Кроху, сразу сильно, сразу глубоко. Нервы на пределе, надо куда-то выплеснуть.
– У меня подарок для вас с Матвеем. Он в комнате? – спрашиваю, оторвавшись от Оли.
– Нет, он у мамы. Теперь из-за тренировок жить летом там не может, попросился на выходные, отвезла утром. А что там?
Протягиваю коробку с фруктами, а следом и сумку. Оля смотрит странно, утаскивает пару ягодок малины из коробки, тянется к сумке и замирает, когда открывает ее.
– Тош, ты с ума сошел? – чувствую, что она готовится отчитать меня как ребенка, но я все еще на нервах, не хочу слушать.
Убираю сумку и снова целую Кроху. Хватаю руками за талию, сжимаю сильно, рычу от эмоций. В порыве не замечаю, как руки ныряют под майку Оли, но она не возражает, а я снова уже не могу остановиться.
Срываю ненужную вещь, она стягивает футболку с меня, мы касаемся голой горячей кожей и оба стонем от долгожданной близости. Тяжело было без жадных поцелуев и прикосновений все эти дни, потому что Оли касаться хочется постоянно, без перерыва на сон и еду.
Кроха дрожит в моих руках, распаляя только сильнее, хватаю ее под бедра и несу в спальню, наконец-то предвкушая секс в кровати, а не где придется. Она кусает мою шею и царапает плечи, сама уже держится с трудом, и я почти сбрасываю ее на кровать, чтобы быстро раздеться, потому что терпеть больше нет сил.
Оля стягивает шорты по стройным ногам и садится на край кровати, а когда подхожу к ней и наклоняюсь, останавливает меня, не давая поцеловать.
– Тут стой, – говорит хитро, облизываясь, и обхватывает мои бедра, притягивая ближе к себе. – Хочу, чтобы ты успокоился, – шепчет ведьма соблазнительно, обхватывая ладошкой член, а я все, дохну на месте, сразу голову теряю. Че-е-ерт, это немыслимо.
Она наклоняется и без лишних прелюдий берет его в рот, и я сдержаться не могу, стону, как мальчишка. В волосы рукой зарываюсь, вообще ни хера не соображаю, толкаюсь навстречу бездумно и пытаюсь коньки не отбросить от того, насколько это охренительно.
– Бля-я-я, Крох, пощади, – рычу, когда от удовольствия уже голова кружится. Оля делает это слишком чувственно, еще
