не было у меня уже сил раздобыть пищу, я замёрзла в одну из ночей. Но и после смерти я продолжила бродить, бродить и ждать.
Колдунья делает шаг вперёд, протягивая к Элеонор руки.
— В том, что свершилось, нет твоей вины, — говорит она, и рана её на глазах затягивается, а лицо делается живым. — Ты не в ответе за поступки брата.
— И я тебя не виню, — говорит Вилхелм. — Ты много страдала, но теперь мы свободны.
И трое, взявшись за руки, шагают вниз с помоста и идут вперёд, мимо каменных скамей, провожаемые любопытными взглядами. У входа возникает небольшое столпотворение — люди, побоявшиеся войти, всё же оказались побеждены любопытством и слушали у двери, а теперь спешат убраться с дороги.
Коза скачет по проходу за призраками, и я встаю со скамьи, желая поглядеть, что будет дальше. Вижу, любопытно не только мне — многие поднимаются с места.
Мы неспешно идём, держась в отдалении, и видим, как трое, держась за руки, сходят с холма, а рядом с ними скачет коза. И тут впервые за долгие годы небо светлеет, и из разрыва плотных облаков выглядывает солнце, ослепляя нас. Мы жмуримся, моргаем, утираем слезящиеся глаза, но когда привыкаем к свету, то видим, что на ведущей к городу дороге больше нет ни тех троих, ни козы.
— Какая чудесная история! — восклицает Тилли, поправляя очки на носу. Андраник стоит рядом и обнимает её за плечи.
— Это мой лучший день рождения! — улыбаясь от уха до уха, сообщает он.
— А проклятье что-то не особо и ушло, — ворчит Невен. — Зима и не думает кончаться!
— Наверное, потому, что она и должна быть по календарю, — предполагает Гилберт. — Но поглядите, лёд начал таять.
— Какая же всё-таки подлая эта коза, — говорю я. — Ведь как долго я у неё выпытывал, не она ли Хранительница Миров, так нет же, хоть бы знак подала! И опять от неё было мало пользы!
— Даже я не ощущала, что с ней что-то не так, — с улыбкой говорит мне Нела, покачивая задремавшего сына. — Знала только, что она добрая. Сильвер, подержи-ка брата, я хочу проверить, не осталась ли Адалинда в замке. И если осталась, у меня к ней будет разговор.
Мы направляемся в замок (я всё же не смог остаться в стороне), но не находим следов Адалинды. Для верности Нела решает вынести её тело во двор и сжечь.
— Чуть свет явился Харди, — рассказывает она, — и сообщил, что хотел показать своему другу Раффи замок, так что они проделали ход в какие-то подземелья и немного побродили, минуя главный зал. На ступенях Раффи нашёл цепочку с медальоном и подарил её другу, чтобы у того была красивая побрякушка. А мальчик принёс вещицу нам, чтобы мы прочитали надписи на ней и растолковали ему. Внутри были два портрета, подписанные именами: «Маркус» и «Элеонор», и мы узнали, что они были братом и сестрой.
А то, что Элеонор была женой Вилхелма, оставалось для нас тайной, и потому мы продолжали думать, что она колдовством привязала к себе молодого правителя. И если Маркус был её братом, подумали мы, он мог стать пособником в этом коварном плане. Так что мы попросили Харди, чтобы он привёл нас туда, где был найден медальон, ведь там могло найтись и что-то ещё.
Но сперва мы поднялись в комнату Маркуса, восстановили из пепла бумаги, сгоревшие в камине, и увидели там отдельные буквы и слова. Не сразу, но мы поняли, что Маркус учился подделывать почерк, Тилли подсказала.
— Я же и сама так делала, — бесхитростно сообщает девчонка и тут же краснеет. — Ох, то есть, чтобы на кольце, к примеру, сделать гравировку почерком заказчика. Мало ли существует хороших целей, для которых требуется копировать почерк!
— Тебя никто и не упрекает, — улыбается Нела. — Это помогло нам догадаться, что у Маркуса имелись плохие намерения. Но тут на пороге возникла встревоженная Адалинда. Она поинтересовалась, что мы делаем. Мы, не думая о ней плохого, спросили, хорошим ли человеком был Маркус, не вызывал ли подозрений, и Адалинда сказала, что ничего такого не замечала. А когда мы пошли вниз, она увязалась за нами, сетуя, что верила этому парню, как родному.
Мы нашли внизу, в темнице, тело Маркуса с ножом в спине и начали подозревать, что не он был самым главным злодеем, но тут Адалинда прервала нас и сообщила, что у дальней стены поблёскивает какой-то предмет, но она, к сожалению, призрак и ей его не поднять. Мы заинтересовались и тут же узнали, что пол этой камеры поворачивается на оси. По счастью, коза успела отпрыгнуть в сторону.
— Но как, интересно, она выбралась из замка? — спрашиваю я. — Мы встретили её в городе.
Нела лишь пожимает плечами и прикладывает ладони к куче хвороста и деревянных обломков, на которой лежат тела Маркуса и Адалинды.
Мы так и не узнали, что побудило этого человека помогать злой женщине, предав лучшего друга и сестру. Хотел ли он войны, рассчитывая на покорение земель юга, думал ли, что окажет этим дружескую услугу, или мотивы его были иными? Как знать. Как бы то ни было, теперь он рядом с той, кого выбрал в союзницы.
Огонь разгорается, и дым валит к небу, скрывая очертания тел.
— А вы как выбрались? — спрашиваю я.
— Мой особый стук, — с гордостью отвечает Харди. — Раффи услышал сигнал, привёл норятелей, и они живо нас вытащили. Не пришлось даже и колдовать. Наши-то все обрадовались, что Нела нашлась, и решили тоже поглядеть, как она будет снимать проклятие. А только мы опять поднялись наверх, коза прибежала и как давай орать. Ух, Нела её чуть не прибила, когда увидела, что Дамиан пропал! Коза бежать, Нела за ней, мы следом — так и успели в точности к самому интересному!
— А вы молодцы, — говорит мне Нела, — догадались, что делать.
И тут я совершаю один из самых великодушных поступков за всю мою жизнь.
— Это всё Андраник, — говорю я. — Он догадался, а я бы без него не справился.
Андраник выглядит слишком глупым, чтобы возражать, потому что в этот момент Тилли целует его в щёку.
Глава 28. Кончиться когда-то должен этот путь
Тела Вилхелма и Элеонор мы погребаем под полом храма. Для этого приходится разрушить помост. Сверху мы кладём каменные плиты.
Пока идёт работа, вокруг суетится много бесполезных людей, мающихся от безделья, и они отыскивают в столе старинную книгу.
Последним, что вписано в неё, оказываются имена
