меня исключительно защитником, явно считая это комплиментом. Еще бы как-то объяснить им, как сильно они ошибаются – новый статус ничего, кроме неприятностей, мне не принес, а приставка «юный» вообще раздражала. Впрочем, мое поначалу сложное отношение к прорицателю давно выровнялось и переросло в искреннее уважение, так что ему многое прощалось.
– Я и сам знаю, что он не такой тупой, каким кажется.
Внимательно слушающие наш разговор орки синхронно отреагировали на грубоватую шутку гоблина, но по-разному. Бисквит возмущенно заворчал, а Бенедиктус весело хрюкнул. Откуда-то из-под стойки, куда спрятался мышоур, послышался протестующий писк.
– Я к тому, мой злобный друг, – явно специально добавив в свою речь нотку сарказма, продолжил Симеон, – что он прав. Искать нужно именно то, чего нет. Я раз за разом проводил ритуалы прорицания, используя различные инструменты, и все сводилось практически к одному и тому же – нас ждут светлые времена без каких-либо потрясений. Скажи мне, Айвон, когда такое вообще было?
– Хочешь сказать, что кто-то закрывает тебе обзор?
– И делает это очень искусно, – утвердительно кивнул прорицатель, – иначе вместо пусть и размытых, но явственно читаемых линий судьбы я видел бы только хаос. Такое впечатление, что от меня не прячут грядущее, а подсовывают фальшивку. Теперь после слов Назара мои смутные догадки стали серьезным подозрением.
Гоблин явно отметил мою реакцию на прежнее обращение и решил в этот раз использовать имя.
– Извините, друзья, но я вынужден покинуть вас. Мне нужно вернуться к себе в лабораторию и провести повторные ритуалы с новыми исходными.
– А нам что делать? – мрачно спросил Секатор.
– Искать дополнительные опорные точки для предсказаний. Что-то мне подсказывает, что долго ждать не придется.
Глава 3
Кто бы сомневался, что лучший предсказатель Женевы окажется прав!
Разошлись мы уже под вечер, в основном посвятив посиделки не расследованию, а дружескому релаксу. Всем нам, и в особенности Иванычу, это было нужнее мозгового штурма. Инспектор и сам силен в дедукции, так что с отдохнувшими мозгами справится без нашей дилетантской помощи. Тем более все, что мог, я уже сделал. Так что остаток вечера и почти все следующее утро потратил на тренировки во внутреннем мире.
За полчаса до полудня я одернул себя, и не потому, что слишком увлекся, а по причине некоего озарения. Наконец-то дошло, что виртуальные тренировки без практики если и принесут пользу, то частичную. Тут все важно в комплексе, и первым делом нужно посетить тир ор Домна. Да и с Порывом потренироваться, как бы он ни пытался увильнуть, сбросив все на виртуального учителя. И вот как объяснить наставнику, что толку от аватара древнего мастера не больше, чем от манекена в тире? Тот все еще торчал посередине арены чучелком суслика и даже не думал двигаться. Пока все мои атаки разбивались о его щиты, и до контратак дело так и не дошло – лишь отбрасывающие кинетические волны. Похоже, он не считает меня достойным соперником, и честь получить от виртуального эльфа виртуальных же пинков нужно еще заслужить.
Мысли о тренировке с преподавателем Академии вернули меня к так и не завершенной программе предстоящей сессии. Даже совестно стало за бездарно потраченное утро. Поэтому быстро приготовил обед, накормил Тик-така и приготовился до вечера засесть за компьютер.
Кто бы сомневался, что ни одному из этих планов сбыться было не суждено. Уже открыл статью уважаемого мною искусствоведа о ведущих художниках-кубистах (которые, честно говоря, пугали меня своими работами), и тут раздался марш имперских штурмовиков. Память о вчерашних приключениях была еще очень свежа, так что я посмотрел на телефон, как на ядовитую гадюку. А ведь отвечать придется – Иваныч просто так звонить не будет.
– Алло? – с робкой надеждой поинтересовался я и в следующую секунду понял, что надеяться действительно не на что.
Похоже, события понесли вскачь, и теперь придется прилагать все усилия, чтобы просто не свалиться под копыта набирающих скорость неприятностей.
– Быстро собирайся. Сейчас за тобой прилетит Бенедиктус.
– А что случилось? – спросил я, понимая, что вряд ли услышу развернутый ответ. Секатор по телефону важные дела не обсуждал.
– Узнаешь, когда окажешься на месте, – подтвердил мои размышления голос инспектора, но все же добавил: – Работа по твоему профилю.
– Бомба?! – невольно вырвалось из меня.
Иваныч в ответ лишь что-то квакнул и отключился.
Собирался я в спешке, шепотом кляня злобную жабу. Мог же хотя бы намеком либо подтвердить, либо опровергнуть мои опасения. Больше всего в работе с жандармерией меня бесили именно исследования всякой взрывающейся мерзости.
Магокар рухнул с неба как раз в момент, когда я уже запирал дверь. Так что на дороге он задержался всего на десяток секунд, и едва я нырнул на заднее сиденье, резко рванул вверх. К моему удивлению, Бенедиктус повел летающую машину в направлении центра города. Похоже, ситуация действительно серьезнее некуда, раз уж центральные решили привлечь к делу Секатора, причем практически сразу после вчерашнего скандала.
Когда мы подлетали к одному из самых маленьких небоскребов Белой Женевы, у меня появилась догадка о том, где именно произошло событие, потребовавшее моего срочного присутствия. А еще возникла надежда, что с бомбой работать не придется. Хотя не факт. Сразу вспомнилась Ниса и обнимающий ее подрывник. Тогда тоже все случилось в художественной галерее, и то, что бомбист оказался фальшивым, меня сейчас совершенно не успокаивало.
Беня посадил магокар на вертолетной площадке. Там уже дежурили несколько жандармов из центрального управления. Один из них провел меня к лифту и окончательно подтвердил догадку, нажав на кнопку пятого этажа. Большая зеркальная кабинка плавно понесла нас вниз. Через минуту дверь шикарного лифта открылась с мелодичным перезвоном и выпустила нас в маленький филиал ада. Особых разрушений пока не было видно, зато везде сновали жандармы и медики в голубых робах. Врачи старались помочь легкораненым. Тяжелых вроде нет, но скорее всего, их уже развезли по больницам.
Из того, что можно было оценить на первый взгляд, складывалась картина большого побоища, но без применения оружия, даже холодного. То, что ситуация на самом деле хуже, чем кажется, стало понятно, когда мы добрались до первого из вереницы выставочных залов не самой шикарной, но все же достаточно популярной галереи современной скульптуры. Похоже, сегодня здесь открылась очередная выставка. Причина, по которой маленькая группа настоящих ценителей и большая толпа мало чего понимающих подражателей собралась в такую рань, стала понятна по развешанным везде большим плакатам. Выставка называлась «Полдень». Так же, как и главная скульптура экспозиции. Она представляла собой обнаженную девушку с намеком
