Роджер Хауденский. Из знати, помимо королевы-матери, «отметились» принц Иоанн, амнистированный хлопотами Элеоноры Роберт Лестерский, верный Уильям Маршал, король Шотландии Вильгельм Лев с братом Давидом, бывший тюремщик Элеоноры верховный юстициарий Ранульф де Гланвиль (один из немногих, попавших при смене власти в опалу; возможность тут же вернуться ко двору обошлась ему в 1000 фунтов!) и прочая, и прочая, и прочая… Духовенство проследовало процессией с крестами, свечами, кадилами и святой водой в королевский дворец, причем сначала шли клирики в белых облачениях, за ними – аббаты, и уже за ними – епископы. Четыре барона несли канделябры со свечами, Джон Маршал (отец Уильяма) – королевские шпоры, Джеффри де Люси – королевскую скуфью (шапочку). Следом Уильям Маршал, получивший титул графа, нес скипетр, увенчанный крестом, а другой граф – Уильям Патрик Солсберийский – королевский жезл, увенчанный голубем (надо полагать, символическим изображением Св. Духа). Примечательно, что все эти вельможи были верными сторонниками покойного короля, но Ричард был совершенно незлопамятен; более того, этим он мудро показывал, что ценит преданность королю тех его верных слуг, которые не бросили его в несчастье… За ними шли с церемониальными мечами и золотыми ножнами принц Джон, шотландский принц Давид и граф Роберт Лестерский. После них 6 графов и 6 баронов несли столик с королевскими инсигниями и облачениями (золотыми чулками-шоссами, пурпурной туникой, льняным платом, далматикой, подбитой горностаем королевской мантией). Замыкал шествие граф Уильям де Мандевилль с королевской короной, усыпанной большими драгоценными камнями. Во дворце процессия забрала коронуемого и повела в Вестминстерское аббатство по дороге, застланной дорогими тканями, под церковные песнопения.
Коронационная церемония Ричарда Львиное Сердце. Средневековая книжная миниатюра
Ричарда сопровождали епископы Гуго Дарэмский (справа) и Реджинальд Батский (слева); четыре барона несли над королем шелковый полог на остриях копий. У алтаря он принес на Евангелии и мощах святых три присяги – посвятить жизнь служению Богу и Церкви и исполнять все, ими повеленное; творить праведный суд; истреблять дурные законы и обычаи. Началось тожественное переоблачение: король скинул с себя верхнюю одежду, оставшись лишь в сорочке и штанах, его обули в расшитую золотом обувь, вручили скипетр и жезл. Архиепископ Кентерберийский совершил миропомазание головы, плеч и правой руки Львиного Сердца, после чего ему на голову возложили освященный льняной плат и скуфью, обрядили в королевские одежды – тунику и далматику (длинное одеяние византийского образца вроде облачения нашего духовенства), и архиепископ вручил ему меч – преследовать врагов Церкви. Графы прикрепили шпоры, короля облекли в плащ и подвели к алтарю, где архиепископ призвал его принять все эти почести как знак соблюдения данных им обетов либо же отказаться от этой чести, если он не намерен нерушимо хранить данные им клятвы, на что король отвечал: «Помощью Божией да сохраню я все это во всей вере благой».
Ричард взял корону с алтаря, передал ее архиепископу, и тот возложил ее на голову короля при помощи двух баронов – не из-за тяжести, а в напоминание, что король должен править, прислушиваясь к своему феодальному совету; архиепископ Кентерберийский вручил Ричарду скипетр и жезл с голубем, приняв их от епископов Дарэма и Бата, и двое последних повели его, предшествуемого свещеносцами и меченосцами, к королевскому престолу, и началось торжественное богослужение, на котором короля причастили Святых Христовых Таин, а он оставил пожертвование – несколько марок золота. После этого все направились во дворец – «отмечать», Ричард сменил тяжелые церемониальные одежды на более легкие, а корону – на диадему.
Элеонора не поскупилась на торжество для любимого сына, провернув его с присущей и давно забытой ею в замках Генриха аквитанской роскошью. Сохранившиеся счета свидетельствуют о некоторых особенностях понесенных затрат. Для пира потребовалось 1770 кувшинов, 900 чаш и 5050 блюд. Была «обновлена» вся конская упряжь, на темно-коричневые и алые сукна ушло 35 фунтов[79], закуплены беличьи и собольи меха; на наряд королевы и ее фрейлин ушла астрономическая сумма в 700 фунтов и 6 шиллингов; шелковая мантия Элеоноры в 5 с половиной локтей, подбитая белкой и горностаем, стоила 400 фунтов и 19 шиллингов; были изготовлены и другие платья для королевы – из алой материи, отороченные белкой и соболем. Многих иных одарили меховыми роскошными одеждами – даже «вечная невеста» Алиса, французская принцесса, получила беличью шубу. Теперь, после коронации Ричарда, ей вряд ли светило место королевы рядом с ним; принц Иоанн был уже женат… Конечно, какие-то надежды еще оставались – в следующем году Ричард вызовет ее в Руан, но замуж так и не возьмет, в 1193 г. ее брат Филипп потребует выдать ее за Иоанна, несмотря на его брак, и в итоге опозоренную засидевшуюся королевскую невесту выдадут в 1195 г. за простого французского графа Гийома де Понтье, которому она подарит дочку.
Действительно, если задаться очевидным вопросом – кого не хватало на этой церемонии? – и ответ будет очевиден. Конечно, молодой королевы. Но Элеонора уже вплотную занялась этим вопросом, коль скоро ее сыну было недосуг.
Впрочем, хронисты согласно отмечают, что праздник был омрачен еврейскими погромами – сначала в Лондоне, а затем – по всем крупным городам страны, кроме Винчестера. Богатое лондонское еврейство тоже хотело поздравить короля, но в творившейся пиршественной давке один христианин ударил еврея, требуя выдворить их из дворца, и началось побоище, подогретое обильной выпивкой, дарованной народу Ричардом, переросшее в полномасштабный погром, включая грабежи, насильственное крещение и сожжение евреев в их домах – отчего недолго было запылать и всему Лондону, тогда, по большей части, деревянному.
Ричард был в ярости – не только потому, что ему испортили праздник; еще ведь и слух пошел, что король сам повелел это сделать. Суть дела в том, что нормандские короли Англии традиционно поддерживали евреев, по большей части занимавшихся ростовщичеством, благодаря чему официально оказывались их наследниками (на одну треть). Например, когда в 1186 г. умер богатейший ростовщик Англии Аарон из Линкольна, Генрих II был вынужден организовать в казначействе новый особый отдел по взысканию долгов по его векселям – настолько громадными суммами тот оперировал; еще в более поздние времена Эдуарда I (до изгнания евреев из Англии в 1290 г.) власть апеллировала к полуапокрифическому закону времен предпоследнего англо-саксонского короля Эдуарда Исповедника, гласившего, что «сами евреи и все их имущество принадлежат королю». И вот теперь Ричард велел задержать и примерно наказать преступников – трое были повешены, а потом некоему уважаемому Бенедикту из Йорка, насильно крещенному, даже разрешил вернуться в иудаизм. Это доказывает, что король не
