– А как же! Только сейф не откроется.
– Кто сказал?
– Эми. Эми говорит, она сделала так, чтобы сейф не открывался. Чтобы никто не мог добраться до ее записей по коровам.
– Ну, может, это и не столь важно, – сказал я. Я достал из сумки аккуратный конвертик с фотографиями, врученный мне Джейсоном Уэллсом. – Все эти фото сняты на острове, – сказал я. – Видите, вот это – аккуратно прибранные теплицы для грибов до урагана, это – деревня и коровы до урагана, а последнее фото с коровами и три фото страниц, написанных иностранным алфавитом, – это уже после урагана.
Робин созерцал фотографии как зачарованный.
– Пригодятся, – сказал он. – Это лучше, чем ничего.
Я открыл аппарель и, пошатываясь на ветру, спустился по лесенке на землю. Как приятно сходить по этой лесенке с открытыми глазами, одетым и обутым!
Робин остановился в нерешительности, держась за перила.
– Спускайтесь! – подбодрил я. – Опасной радиации тут нет. Местных жителей спугнули с помощью обманки – чего-то вроде Лорикрофтова пакетика с порошком, испускающим альфа-частицы. Шуму много, но заболеть от этого нельзя.
Робин пожал плечами, спустился следом за мной, и мы вместе направились ко второму бетонному домику, не обращая внимания на порывистый ветер.
В развалинах деревни бродили быки. Фризские коровы мычали и тянулись ко мне. Я ласково похлопывал их по мордам, проходя мимо. Конечно, намучился я из-за них изрядно, но ведь коровы-то не виноваты. К тому же они, в конце концов, единственные в мире носители уникального mycobacterium paratuberculosis Чанда—Стюарта X.
Мы с Робином вошли в домик, укрывшись от нарастающего ветра, и увидели сейф.
Робин попробовал 8262-7563, «Херефорд». Ничего.
– Права была Эми, – сказал он разочарованно. – Не отпирается.
– А попробуйте-ка наоборот, «Форд-хере», 7563-8262, – посоветовал я.
Робин смерил меня угрюмым, недоверчивым взглядом, но номер набрал. Ничего. Дверца сейфа осталась неприступной.
– Безнадежно, – сказал Робин. – Эми права.
– Права, права, – согласился я. – Эми разбирается в видеопрокате, и, возможно, в пастеризации молока, и в сейфах тоже.
– То есть?
– Электричества на острове нет, – сказал я.
– Это-то я знаю…
– Так на чем же работает механизм сейфа?
Робин разбирался во всем на свете, кроме естественных наук. Зато в них он не разбирался вовсе. Он нахмурился и ничего не ответил.
– На батарейках! – сказал я.
Я отодвинул маленькую стальную пластину, расположенную под панелью с буквами и цифрами. Там стояли в ряд три самые обыкновенные батарейки, типа АА, такие же, как у меня в фотоаппарате.
– Тут же есть батарейки! – возразил Робин. – А сейф не открывается.
– Тут их только три, – заметил я. – А гнездо рассчитано на четыре.
Я порылся в своей сумке и добыл неначатую упаковку с четырьмя батарейками, которую купил вместе с новым фотоаппаратом. Я вынул из сейфа старые батарейки, вставил на их место четыре новые и задвинул крышку.
Набрал 8262-7563, услышал резкий щелчок, поднял задвижку и отворил дверцу.
Внутри лежала пачка записей Эми и знакомая коричневая папка. Я достал ее, проверил содержимое и церемонно протянул Робину.
– А… а откуда вы знаете, как он открывается? – спросил изумленный Робин.
– Я провел на этом острове четыре дня в полном одиночестве, – объяснил я. – Я этот сейф знаю как свои пять пальцев. Я угадал пароль. Проверил батарейки. Единственное, чего я не мог, – это расшифровать документы.
– Ничего, с документами мы разберемся, – сказал Робин. – Они нам очень пригодятся. Спасибо вам большое.
ЭПИЛОГ
Анвин пролетел сквозь ураган Шейла.
Он три раза пересек «глаз» на высоте десять тысяч футов и в нужный момент уверенно переключил подачу топлива. В руках Анвина турбовинтовой двухмоторник «Даунсаута», казалось, не замечал давления и силы ветра урагана третьей категории. Анвин диктовал мне данные, которые я записывал.
На этот раз я не плакал. Да, это было круто, но того волнения, что в прошлый раз, я не испытывал.
Робин сидел задумчивый. Его тошнило.
Новообретенная папка лежала у меня в сумке.
Через пару месяцев Робин показал мне несколько коротких записочек, написанных от руки, на иврите, греческом, русском и арабском.
– Они благодарят вас, – сказал Робин.
К тому времени я давно уже вернулся на Би-би-си и купил себе на зиму такой же плащ с пелериной, как у бабушки. А в Кенсингтоне Джон Руперт с радостным изумлением сообщил мне, что его начальство распорядилось повысить Перри Стюарту ранг допуска.
Нам с Призраком, дедушкой-божьим одуванчиком, удалось поведать о могучих бурях и ураганах в захватывающем научно-популярном издании. Позднее я сотнями подписывал эту книгу в школах, не считая пяти сотен, которые я подписал в книжных магазинах.
С Крисом мы теперь видимся редко. После очередной неприятной истории его все же выгнали с Би-би-си невзирая на великолепную викинговскую внешность. Про поезда больше разговору нет. Крис истратил страховку, полученную после аварии в Лутоне, на курсы театрального мастерства и ушел в кино играть суперменов.
Белл время от времени мне звонит и советуется, как с братом. Она по-прежнему мечется между любовью и отчаянием, свадьбу то назначают, то снова отменяют, ничего не известно, все прекрасно.
Моя преданная Джет ван Эльц у меня за спиной сговорилась с моей бабушкой, так что, вернувшись, я обнаружил, что отступать некуда. Вскоре мы дошли до положенных обетов, и я вручил Джет обручальное кольцо и свое сердце.
Казалось бы, все у меня было хорошо. Но где-то внутри меня по-прежнему сидела болезненная память о побоях, нанесенных мне Майклом Фордом. Как я ни старался забыть об этом, ничего не выходило. Я убеждал себя, что быть избитым тупым громилой – это не позор, а всего лишь одна из мелких превратностей судьбы. Но попробуй скажи это ветру!
В опасной двойной жизни Робина тоже произошли перемены. «Объединенная торговая компания» приказала долго жить. Робин набрал новых рекрутов, которые с самого начала были приучены к мысли, что принцип «Сперва действуй, потом докладывай» порочен. И на месте «Объединенной компании» пышным цветом расцвела «Избранная группа».
Эвелин ушла от Робина, оставив прощальную записку.
И вот в один прекрасный день мы с Робином Дарси выехали из его дома в Майами в Таллахасси, столицу Флориды, чтобы участвовать в слушании дела Эми, претендовавшей на владение островом Трокс. Джет осталась дома.
Я доказал, что был на острове. Предъявил фотографии. Рави Чанд с его индийской белозубой улыбкой привел свои аргументы, и Эми лишилась права на остров, но осталась владелицей коров.
На заседание явился Майкл. В его присутствии я все время чувствовал себя не в своей тарелке.
Сейчас Майкл напоминал голодного льва, вышедшего на охоту.
Он ничего не понял из объяснений Рави Чанда насчет антител и в ярости принялся попрекать эксперта мирового уровня происхождением и цветом кожи. Да кто он такой, орал Майкл, чтобы утверждать, будто коровы его жены заразные?!
Я оставил Рави, тщетно пытающегося что-то объяснить насчет технологии пастеризации, и ушел в комнату, где проводились прения. Я взял небольшой термос с сырым, непастеризованным молоком с острова Трокс, насчет которого Эми под присягой заверила, что молоко абсолютно безопасное, вынес его в зал суда, поставил на стол перед Майклом и налил немного молока в стакан.
В конце концов, почему бы не попробовать? Дело того стоило…
Майкл посмотрел на молоко с отвращением, а на меня – с насмешкой, как на слабака, который получил свое и теперь боится, что его снова вздуют.
– Не пейте этого молока! – предупредил я Майкла. – Оно непастеризованное. Вы от него заболеете.
Я говорил чистую правду. Но Майкл мне не поверил. Как я и надеялся.
Майкл не поверил бы мне, даже если бы я сказал, что солнце горячее. Он назло схватил стакан и выпил это молоко.
В тот же вечер Майкл, которому теперь предстояло сделаться второй по счету жертвой паратуберкулеза Чанда—Стюарта, не сдержался и подстрелил человека, забравшегося на территорию усадьбы Фордов. В результате Майклу пришлось отвечать на непростой вопрос: почему пуля, извлеченная из раненого, выпущена из того же пистолета, что и пуля, которой был убит человек, обнаруженный во флоридских болотах, с ногами, наполовину объеденными аллигаторами?
Ну что поделать, видно, у Майкла выдался неудачный день.
Примечания
1
Около 27 градусов по Цельсию.
2
Здесь – мнение, восприятие (франц.)
3
Барограф – прибор, измеряющий атмосферное давление и записывающий эти данные на ленту в виде графика.
4
Альтиметр – прибор для определения высоты над земной поверхностью.
