измерении, либо у тебя Альцгеймер! – Она достала телефон и начала там что-то искать. Через несколько секунд Таш протянула его Анне, на его экране была открыта фотография. – Есть. Нормальные мужчины. Один, по крайней мере, и это – твой муж, если ты забыла.
Она открыла глаза. Шарлотт и Франческо, проходившие мимо ее окна, дискутировали: была ли модель, с которой Лео сидел вчера в «Чиприани», моделью «Виктория Сикрет» или нет.
Вставать Таш не хотелось. Она еще немного понежилась, затем встала. Собственное отражение в зеркале заставило ее остановиться. Да, пусть она не чистокровная английская лошадка, уходящая с аукциона за миллион, но уж, как минимум, поджарая африканская газель. Длинные голени с четким рельефом плавно переходили в крутые бедра, узкая талия и упругая грудь – ее особая гордость… Все было пропорционально, красиво. Две круглые розово-коричневые кнопочки смотрели прямо в зеркало, и маленький бугорок зазывно выступал из-под тонкого шелка белья. Она была возбуждена. Слегка прикоснувшись к налитой груди, она чуть надавила на сосок тихонечко пробежалась вдоль тела, очутившись в самом низу. Она почувствовала влажность шелка, когда дотронулась до заветного бугорка. Таш закрыла глаза.
…В комнате было темно, кто-то задернул шторы, напольной лампой освещалась лишь кованая кровать, стоящая посередине. На ней лежала светловолосая девушка с мальчишеской фигурой. Дверь отворилась, и девушка улыбнулась гостю. Таш привстала и подалась вперед. Его русые кудри опустились на плоскую грудь девушки, а крепкие кисти скользнули вниз по бедрам. Таш хотела двинуться, но не смогла сделать ни шагу. Она молча наблюдала, как он ласкал трепещущую плоть своей любовницы. В ярости Таш отворачивалась, но какая-то невидимая сила возвращала ее взгляд назад. Наконец ей удалось шагнуть и дотронуться до его плеча, чтобы объявить о своем присутствии. Не останавливаясь, он повернул голову и, усмехнувшись, оттолкнул Таш со всей силы. Она лежала на полу, захлебываясь в слезах, а они, смеялись над ней…
Таш показалось, что от реальности происходящего она на какое-то время потеряла сознание. Она сидела перед зеркалом на полу. Слезы текли по ее щекам. Она бросилась на кровать и зарылась головой в подушку, чтобы никто не услышал ее крика.
Таш распахнула деревянные жалюзи, впустив утренние лучи в комнату.
– Ты проснулась? – Шарлот услышала скрип ставень. – Все встали, ждем тебя, – улыбаясь, сказала она. – Сегодня у нас день на море. Но выезжать надо прямо сейчас. – Ты не против позавтракать на лодке?
Таш понадобилось ровно пять минут, чтоб собрать пляжную сумку. Две пары бикини и вязаное бежевое платье, которое она наденет на обед. Кажется все! Она запрыгнула в джинсовые шорты и подошла к шкафу. Три высокие стопки футболок ждали ее на полке. Провозившись в них несколько секунд, Таш вытащила голубую хлопчатобумажную, на которой кириллицей было написано “МОЯ ДЕВОЧКА”. Она нежно прижала футболку к щеке. Это был папин подарок на день рождения. Черт, она же забыла перевести ему в этом месяце деньги! Он, должно быть, умирает там с голоду.
Ее тревожило, что в последнее время отец почти совсем забросил рисование и все время посвящал помощи бездомным. Покойная бабушка Ханна любила ворчать: «Клошар – типичный представитель пролетариата. Он – «левак» в самом худшем его проявлении. Сам без гроша в кармане, а при этом бежит помогать нищим! А потом государство должно содержать этих тунеядцев! Главное, – она обращалась к Таш, – смотри, чтобы он не сел тебе на шею!»
Таш взяла со стола телефон и открыла онлайн-банк. Она внимательно просмотрела остатки по счетам. С ее переезда в Лондон финансовые дела определенно шли в гору. Доход от многочисленных съемок, а теперь еще и от совместного с Лулу бизнеса стал ощутимым.
За несколько недель на острове атмосфера всеобщего декаданса начала засасывать Таш в свои сети. Ведь на Ибицу приезжали за тем, чтобы расслабиться, опуститься до своих самых низменных желаний и забыться. И Таш небезосновательно опасалась, что, проведи она тут месяц-другой, манящий аромат эскапизма мог прийтись ей по вкусу.
Каждый день она справлялась о здоровье Лулу, а та, в свою, очередь, докладывала ей последние новости. Лулу была счастлива, что в теперешнем ее состоянии часть работы свалилась с плеч. Она не уставала повторять, что Таш оказалась не просто способной ученицей, но и инициативным партнером, который тут же нашел пути для дальнейшего развития. Даже на отдыхе она умудрялась поработать и сделать нужные телефонные звонки.
«Папочка, я перевела тебе деньги. Люблю тебя и скучаю. Твой пирожочек».
Форментера, или средиземноморские Мальдивы, – небольшой остров по соседству с Ибицей, пляжи которого в течение всего года, за исключением августа, когда их заполняли итальянские туристы, были ничем не хуже пляжей коралловых островов, – находился всего в тридцати минутах ходу на лодке. Перед туристами открывались пещеры, белоснежные пляжи и сказочные пейзажи для фотографий в Инстаграм, а также рестораны со свежайшей рыбой.
Таш вышла на корму. Капитан замедлил ход. Со всех сторон доносилась музыка, заглушавшая звук выезжающего якоря.
Сезон был в самом разгаре: лодки стояли настолько близко друг к другу, что тендерам приходилось замедлять ход, протискиваясь между ними. Безупречная картинка Форментеры не менялась из года в год, правда, лодок и отдыхающих становилось все больше и больше. Белейший песок и мелководье придавали морской воде ослепительный лазурный цвет, в котором голубое небо отражалось еще более интенсивными красками.
– Вода – просто чудо, – констатировала факт Шарлот, создавая своей изящной ступней круги в прозрачной воде.
Таш стояла на краю кормы и, казалось, пристально всматривалась в голубую бездну. На самом деле она проверяла воду на наличие медуз. Удовлетворенная, что оных не было обнаружено, она разбежалась и рыбкой нырнула в пленящую гладь. «Как же я люблю море! Это и есть счастье – болтаться поплавком на волнах, устремив взгляд в бесконечность небесной голубизны и не задумываясь, куда тебя несет течение. Вот оно – блаженство!»
Ровно в два тендер ресторана пришвартовался к лодке.
Несмотря на «детское время» – а два часа для Ибицы считалось детским, потому что мало кто продирал глаза раньше полудня, зачастую к этому моменту отдыхающие лишь возвращались после вечеринок, – народ уже толпился при входе в ресторан. Загорелые поджарые мужчины в светлых льняных рубашках и шортах, мускулистые женщины в купальниках и парео. Хотя большинству гостей уже давно перевалило за сорок, в ресторане царила вполне себе молодежная атмосфера.
По дороге к столу Таш с любопытством разглядывала посетителей. Веселые, подтянутые, беззаботные – так про себя охарактеризовала их Таш.
Появление Таш с друзьями также
