Вернулся Леха. Еще от калитки крикнул:
– Никаких проблем с домом. Я его уже открыл, перочинным ножом.
– На чердак поднимался? – спросил я.
– Обязательно. Четыре окошка, во все стороны, стулья можно прихватить снизу. Еще ведро поставить вместо ночной вазы, чтобы фишка в сортир не бегала, и можно караулить. Смены-то у нас длинные будут.
– Тогда я как раз первую смену и возьму, пока дамы парятся, – поднялся со скамейки я. – Показывай, как там.
Мы вышли из калитки и зашли в другую, напротив, с которой предусмотрительный Леха тоже успел снять замок. Что значит руки откуда надо растут. У меня с механикой отношения сложнее. Мы пересекли соседский двор по плиточной дорожке, подошли к забору, из которого Леха выбил три доски, аккуратно положив их рядом, прошли через еще один двор, пролезли в прорезанную в сетке рабица дыру и оказались в нужном дворе. Сзади подошли к дому, поднялись на крыльцо и вошли внутрь.
Узкая деревянная лестница вела наверх из маленькой кухни-веранды, откуда мы и прихватили два стула. Вход на чердак был через широкий люк, куда было забираться легко и просто. Чердак высокий, свет пробивался через четыре небольших окошка. Достаточно небольших, чтобы не привлекать к себе внимания. Наблюдать отсюда скрытно было легко. Я выглянул в окошки поочередно. Отлично! Просматривались даже дальние подступы к дому, подъездная дорога до самых ворот садового товарищества. Идеальный НП. Я поставил табурет прямо перед окном в скате крыши, уселся, положив карабин на колени. Леха сел рядом.
– Серег, поговорить надо. Тут вот какое дело… – Он замялся. – Со слов Дегтяревой получается, что весь мир летит в тартарары, так?
– По ее мнению, так.
– А по твоему мнению? – уточнил Леха.
– По моему мнению, очень похоже на это, – не стал я скрывать. – Я думаю, что ее сценарий развития событий выглядит очень правдоподобно.
– К чему это ведет? В смысле как будет все устроено дальше? Ты уже думал об этом?
– Эк ты куда хватил! – удивился я. – Тут бы пока самим уцелеть…
– Вероятность уцелеть выше, если мы не будем метаться, а сразу начнем действовать с какой-то конкретной целью, которую надо для себя сформулировать. А ты всегда думаешь вперед, так что колись, какие у тебя мысли?
Разумное заявление, грех отрицать. Действительно, я в уборную не хожу, предварительно не подумав. Так что Лехина краткая речь, можно сказать, исполнена смысла.
– Я думаю, что часть людей уцелеет, разумеется, – начал рассуждать я. – Те, кто находится близко к укрепленным местам, оружию и другим ресурсам. Тем более что людей станет меньше, а оружия очень много. Они переживут и нашествие мертвецов, и ту анархию, которая идет следом. Сначала возникнут некие крепости, общины, а потом из них будет налаживаться другая, новая система жизни. Государства исчезнут как таковые, все вернется к системе, когда в каждом очаге жизни будут свои законы. Нечто вроде общин или, если угодно, городов-полисов.
– Почему ты так думаешь? – удивился Леха. – Государство на наших просторах вроде как давно сидит.
А чего тут думать? И так все понятно. Но можно и объяснить свою точку зрения. Я ответил:
– Потому что редкое население на огромных пространствах, которые можно пересечь, лишь подвергаясь смертельному риску, может существовать только таким образом. Города-государства, между ними движутся вооруженные караваны. Безоружный и не в силах тяжких просто не проедет, значит, постоянная связь не существует. И именно поэтому особенно жизнеспособными станут большие банды – как сила организованная, мобильная и агрессивная. А до их образования недолго осталось. Как первая зона разбежится и доберется до оружия, так и привет новым махновцам. Приходи кума любоваться.
– А потом?
– Потом как всегда: беспредельщиков выбьют – естественный процесс, а кто поумнее, тот осядет своим княжеством на землю.
Леха кивнул, сказал:
– Согласен. Уж без банд мы никак не обойдемся. А мы, значит, едем в Горький-16. Что там есть?
– Там есть стены вокруг всего города, перед стенами проволока, очень много оружия, много укрепленных сооружений, – перечислил я. – Закрытый город, секретность во всем. Он даже на картах не обозначен.
– А представь, что нас туда с тобой не пустят? – задал вопрос взявшийся оппонировать Леха. – Дегтярев же предупреждал только о своей семье, нас не ждут. Или нам там не понравится.
К счастью, я об этом тоже уже задумывался. И некая идея на сей счет у меня была. Теперь ее можно и изложить, раз такая тема пошла.
– Тогда оставляем там семью, как обещано, а сами на машинах двинем дальше. Точнее, обратно. А если честно, то нам там особо делать и нечего, по-любому надо уезжать.
– Куда именно? – уточнил он.
– Я думаю, надо ехать в Тулу или в Ковров. Там есть большие оружейные производства и большие воинские части одновременно. Ковровская учебная дивизия или Тульская десантная. Наверняка они объединятся с оружейниками, и в будущем у них будут все шансы выжить в новом мире. Идеально бы в Ижевск, к вам с Викой на родину, но не знаю, получится ли… Далеко по незнакомой земле.
Леха согласно кивнул:
– Далеко. Тогда лучше в Ковров. Во-первых, со стороны Нижнего Новгорода ближе, соседняя область. Сам город меньше, чем та же Тула, значит, легче отбиться им будет от мертвяков. Мне кажется, что самыми проблемными местами будут большие города. А во-вторых, действительно, если вояки объединятся с военными заводами – смогут удержаться против кого угодно.
– Тогда в Ковров, – подвел я итог.
– А вообще к чему я этот разговор начал… – задумчиво протянул он. – Я думаю, лучше нам еще денек-другой переждать здесь. А может быть, и больше. Если войска входят в Москву только сегодня, то сначала службу будут нести старательно, как всегда бывает. И дороги будут перекрыты. Мы и без дорог можем, конечно, но не везде и не всегда. Так пусть тогда все эти заслоны сами начнут разваливаться, нам же будет легче проскочить. А мы пока попробуем свои запасы увеличить.
– В общем, ты прав, – согласился я. – Надо выждать здесь дней сколько-то, по обстоятельствам. Пусть ситуация определится поточнее. И блоки с дорог уберутся. Но самое главное на это время – «бдительность наше оружие». Фишку держать круглосуточно, бдеть в оба. Мертвяки мертвяками, а если эсбэшники из «Фармкора» приедут следы заметать…
– А могут? – задал достаточно глупый, на мой взгляд, вопрос Леха.
– А ты как думал? – поразился я. – Если такое указание у них будет, то могут, конечно. А указать им могут очень даже запросто, чтобы скрыть, откуда у беды ноги растут. Народ нервным скоро станет, те же военные прознают – и в честь наступившей анархии домик на Рублевке из саушек расстреляют. Или «Ураганами» накроют.
Леха чуть прищурился, видимо представив себе Рублевку, накрываемую залпами «Ураганов». Даже заулыбался. Потом снова повернулся ко мне и спросил:
– А найдут? Кто об этой даче знает?
– Никто не знает, кроме вас. Но она все же на мое имя. Начнут искать Дегтяревых, охранник из их дома скажет, что уехали со мной, у меня обнаружат, что нет ни машины, ни вещей, задумаются, прикинут палец к носу и тогда выйдут на дачу, скорее всего.
Леха хмыкнул.
– И что делать? Менять базу?
– На хрена? – удивился я. – Если в ближайшую пару дней никто не появится, то уже не появится никогда, не до того им будет. Да и найти адрес дачи не смогут, если регистрационные все эти конторы закроются.
– А если сейчас найдут?
Ответ Леха явно знал сам, но желал услышать это от меня.
– А стволы нам на что? Они же не на блины к нам приедут, так что и нам об их здоровье печься без надобности, – оправдал я его надежды.
– Это верно, – кивнул Леха и похлопал по матовому черному пластику «Тигра». – Давай-ка еще раз Шмеля наберу, может, откликнется наконец?
Это верно, без Шмеля мы никуда. Он как был самым нужным человеком по нашему «джиперству», таким и впредь останется. Отслужив в Чечне в «мазуте», в Москве он поступил в МАДИ, ну и устроился на работу поближе к машинам. Там я его и встретил, совершенно случайно. Шмель командовал маленьким сервисом рядом с трассой для покатушек, был там вроде главного мастера. В этом сервисе старые и новые внедорожники превращались в бескомпромиссных «проходимцев», готовых преодолеть любое бездорожье. И вообще Шмель был величайшим специалистом по всему, что ездило по дороге и вне ее. Ему машины даже девок заменяли, как уверяли окружающие, потому что только с ними он и трахался. Вранье и преувеличение, замечали и девок рядом с ним, но кое-что в этом утверждении есть.
– О! Есть контакт! – воскликнул Леха, услышав продолжительные гудки вызова из своего мобильного.
Мария Журавлева
20 марта, вторник, вечер
Дело близилось к вечеру, понемногу на город, раскинувшийся перед окном, спускались сумерки. Почти все время, с тех пор как в последний раз поговорили с Сергеем Сергеевичем, она простояла у кухонного окна. Отвлеклась один раз, чтобы накормить детей. Дети ели без аппетита, Лика немного капризничала, но быстро угомонилась. Они были непривычно тихими и после обеда ушли в комнату к Саше. Это тоже было удивительно, потому что обычно Саша старался не пускать младшую сестру к себе: она трогала его игрушки и вообще наводила беспорядок. Сейчас же он сам увел ее к себе и предоставил неограниченный доступ к чему угодно. Маша поражалась, насколько ее мальчик повзрослел за последние несколько часов.
