– Не нужно, Тур, я слышу и все вижу. Осторожно, он пытается ментально воздействовать на тебя… – прошелестел в голове голос Адриана.
Хорошо! Просто здорово! Я не один.
Да, действительно, сейчас я стал ощущать какое-то давление, нет, не давление… какую-то тяжесть в голове. Ну, давай, давай, померимся… сам знаешь чем. Я не то чтобы активно сопротивлялся, нет. Я просто не давал регистратору захватить мой мозг. А он был бессилен что-либо сделать. Побледнел, лицо покрылось каплями пота. Наконец он сдулся и выдохнул: «Как? Как вы сумели противостоять мне? Неужели…»
– Он бессилен против тебя, Тур… – прокомментировал очевидное Адриан. – Ты сильно вырос, сынок!
Регистратор сбивчиво понес какую-то чушь. Оказывается, ему, с его отточенным новейшими методиками, ограненным в прочнейший бриллиант мозгом ученого и администратора, смог противостоять дикарь из неразвитого мира! Про то, что он сам заложил мне в голову лучшие наработки своего мира, он, видимо, и не вспомнил. А то, что его ограненный, но небольшой бриллиант, размером в карат, мог, просто по теории вероятности, столкнуться с алмазом «Куллинан», который получился из неразвитого мозга дикаря с Земли, плюс новейшие разработки Мира-основы, плюс воздействие на мой мозг Адриана, – он и не подумал! Ну, а я ему об этом не сказал. Хотя я тоже хорош, хвастаться начал, скромнее надо быть, скромнее… Насчет алмаза «Куллинан» я, конечно, ляпнул от фонаря, это понятно. Но все же! Эту чуду-юду инопланетную я все же победил! Вот так-то.
– Ну так что, может, развяжете? Поговорим тишком да ладком, а?
– Поговорим, – губы регистратора подрагивали и кривились, – но вы останетесь связанным.
– Если вам так спокойнее – хорошо… Начинайте… прямо с заговора и начинайте, регистратор. Решили досрочно уйти на пенсию? Стать королем?
Не знаю почему, то ли в результате проигранного мне ментального поединка, то ли потому, что наболело, но регистратор начал говорить. А может быть, он был уверен, что его слова я никому не смогу передать? Кто знает…
В общем, мы с Адрианом если и ошиблись, то ненамного. Это был несчастный и задерганный человек. Научная карьера не сложилась, административная тоже шла ни шатко ни валко. Да еще – служебная ошибка, официальное расследование и перевод с понижением. А тут еще и я подсуетился со своим выстрелом… Нервы у мужика и не выдержали, а может – и мозги…
Короче! В больной голове сложился план – имитировать свою смерть в результате взрыва капсулы или еще каким-то способом, вернуться на копию-11, то есть в мир Матери, и активизировать вяло тлеющий заговор, о котором он знал в силу своего служебного положения. Затем помочь мятежникам всей своей технической мощью и устроиться, в случае их победы, в теплом и хлебном месте, подле нового короля, пожиная заслуженные лавры и ведя тихий и мирный образ жизни. Все довольны, все смеются и аплодируют.
– Адриан, да он болен! Тут надо «Скорую» вызывать, не иначе!
– Сейчас вызовем. Тебе развязаться только надо…
А ведь и правда, надо. А то как-то страшно рядом с этим двинутым психом. Глядишь, он и меня пристроит в свою схему лучшей жизни. Ага! В виде ангела бестелесного и в раю. Не хочу! Мне еще жить и жить.
Глава 44
Из которой следует, что если сильно нашинковать одного противника, то можно получить двух союзников
Времени, судя по ощущениям, прошло много. Регистратор уже более-менее успокоился и занялся непонятными мне делами, сидя у своей аппаратуры спиной ко мне. Я оказался предоставлен самому себе. Тело затекло. Да, затекло… захотелось, чтобы еще кое-что протекло, отлить захотелось, короче. Как же освободиться? А если перенестись? Смогу? А что, если меня выдернет вместе с креслом, или, упаси Адриан, ручки и ножки останутся привязанными к этому предмету мебели, а тельце улетит? Бр-р! Как-то не хочется экспериментировать. Что же делать? А если использовать лазер? Мой «Дерринджер», оружие последнего шанса, другими словами. Надо подумать.
Так, развернуть кулак левой руки таким образом, чтобы луч перерезал мои путы на правой руке, я не смогу – угла поворота не хватает. А зачем крутить кулаком? Если перевести рабочую поверхность перстня внутрь ладони, то и крутить рукой не понадобится, – перстень будет на нужном уровне и на нужном месте. Так, допустим, правую руку я освободил. Что потом? Потом – и это ясно и дураку – потом надо надеть перстень на правую руку и освободить левую конечность и ноги. А потом? А вот потом и посмотрим!
Сказано – сделано. Лазер сработал беззвучно, это понятно, лишь легкий запах сгоревшего пластика щекотал ноздри. Надеюсь, запах регистратор не учует. Все, свободен наконец! Я вновь надел перстень на левую руку, встал и немного размялся. Теперь к хозяину, его следует похлопать по плечу и вежливо спросить: а где тут у вас туалет? Но – не срослось. Помните, я говорил вам про планы на войне? Вот то-то и оно. Никакой «сбычи мечт» не получилось, потому что регистратор вскочил.
– Онто, держи его! Держи этого дикаря! – заорал брателло и бросился куда-то за угол.
Вот так-так! Действительно, псих! Какой Онто, здесь только я один. А-а-а! Как больно… Затылок как будто сжало твердой холодной рукой, по спине от страха побежали мурашки. Я попытался двинуться и – не смог! Тело мне не подчинилось. В голове, в затылке я ощутил чью-то злобную радость.
– Стой спокойно, чужак, не дергайся, а то сейчас ослепнешь от боли!
Как! Как это может быть? Это же Онто, тихий и вежливый Онто, который пропал, исчез еще в пещерах? Что его связывает с регистратором? Почему такая ненависть ко мне? А-а-а! Действительно, чуть не ослеп. В глазах крутились огненные круги. И тут в памяти вспыхнули слова Адриана: «Ты не с этой планеты, чужак. В тебе два сознания, и одно из них чужеродно для Матери. Оно принадлежит человеку развитого технологического мира. Кто ты?»
Вот оно – два сознания. Два! Онто постоянно был в моей… нашей голове, постоянно. Но он скрывался, прятался. Почему? Быстрее, быстрее… Что же делать? Сейчас вернется регистратор и явно не с горшочком меда к чаю… А-а-а, как больно! Выжечь, выжечь эту боль к чертовой матери! Выжечь этого темного паука в моем затылке. Клубочек, давай! Окоченев от боли, я спокойно и хладнокровно вспомнил когда-то прочитанный случай с американским дорожным рабочим, а возможно – и подрывником в карьере, которому в результате взрыва динамита ломом насквозь пробило голову. Где-то на стыке XIX и XX веков. Говоря «насквозь», я и имею в виду насквозь – лом так и торчал в голове с двух сторон. И что же? Да ничего, лом вынули, рабочий выздоровел и потом всю жизнь так и ездил по Штатам с лекциями. Ну, давай, клубочек, давай! Больно, как больно! Это, конечно, был не клубочек. Это была мошка, инфузория-туфелька, амеба. Крохотный сгусток огня. Я терпеливо провел его к затылку и переместил в мозг на два сантиметра за выступающей острой косточкой. Давай! Правильно говорят, что мозг боли не чувствует. Микровспышку я ощутил одними инстинктами, и сразу боль меня отпустила. А я, видимо, отпустил Онто. Теперь уже – навсегда…
От внезапной слабости меня шатнуло назад, помещение косо поплыло в глазах вверх и вправо, и я упал обратно в кресло. В это время в голове раздался крик: «Берегись!» – и передо мной появился регистратор с каким-то прибором в руке. Выглядел этот прибор подозрительно – массивный блок на переносной ручке, из которого ко мне тянулась штанга – или это щуп? Уточнять, что это такое, просто электрошокер, ловушка матрицы сознания или первый попавшийся под руку тяжелый предмет для приведения дикаря в состояние нестояния, я не стал. Инстинктивно я сжал левый кулак, сверкнул луч, и правая рука регистратора, отрезанная посередине предплечья, упала на палубу капсулы вместе с неизвестным мне прибором.
Регистратор непонимающе посмотрел вниз, на отрезанную кисть руки, все еще сжимающую прибор, потом на остаток своего щупальца, закатил глаза и молча грохнулся об пол.
* * *
Первым делом я посмотрел себе на штаны. Слава богу, сухие. Затем я мухой вылетел наружу. В капсуле, естественно, остался маркер возврата. Я ничем не рисковал. Искать кустики времени не было, и я приступил к не терпящему промедления делу прямо в воздухе. Буцефал укоризненно посмотрел на хозяина, творящего непотребство, как какой-нибудь летучий фей, подумал и тоже пустил мощную струю. Просто так – за компанию и из солидарности с начальством. Став легким и воздушным, я вернулся в капсулу. Браток так и лежал, крови практически не было. Видимо, высокая температура луча заварила кровь.
– Адриан, ты видишь?
– Да, вижу… поправь обруч…
– Что делать будем?
– Что делать, что делать… Лечить надо. Не убивать же его. Потом надо будет связаться с другими… регистраторами. Чтоб им пусто было! Ну, чего ждешь? Надевай ему кольцо.
Я приступил к знакомой операции. Слава Адриану, левая рука была целой. А то от этого… гм, нехорошего человека можно было ожидать, что он и ее сломал при падении. Прошло некоторое время, и регистратор порозовел, а потом его веки задрожали, и он открыл глаза. А тут его ждал я с желанием проверить – кто кого пересмотрит. Оказалось, я и пересмотрел. Да еще успел намекнуть этой жертве аборта, чтобы он показал мне, где находится его средство связи.
