Я приступил к знакомой операции. Слава Адриану, левая рука была целой. А то от этого… гм, нехорошего человека можно было ожидать, что он и ее сломал при падении. Прошло некоторое время, и регистратор порозовел, а потом его веки задрожали, и он открыл глаза. А тут его ждал я с желанием проверить – кто кого пересмотрит. Оказалось, я и пересмотрел. Да еще успел намекнуть этой жертве аборта, чтобы он показал мне, где находится его средство связи.
Регистратор не только показал, но и научил, как включать и вести радиообмен. Иногда я бываю жуть каким убедительным. Просто жуть каким… Как он не описался, я не знаю.
Помните наши старые военные фильмы, когда разведчик или партизан сидит перед рацией, вспышки лампы освещают его суровое лицо, а он ключом передает важные и секретные сведения? Так вот. Ничего подобного не было.
Я что-то нажал, оно, естественно, включилось, развернулась картинка на мониторе, и через пятнадцать-двадцать секунд появилось чье-то лицо.
– Вы, конечно, говорите на матерном? Тьфу, на общематеринском, конечно?
Лицо молча кивнуло.
– Вы можете засечь место, откуда идет передача?
Лицо молча кивнуло еще раз. Лаконичный мужик, настоящий спартанец, однако. С таким душевно не поболтаешь.
– Здесь ваш… хм, пожалуй, коллега. Он ранен. Первую помощь я оказал, но я не медик, и возможностей вашего корабля я не знаю. Можете срочно прибыть сюда? Я не вооружен и опасности для вас не представляю. Что тут случилось – объясню при встрече. Ну, как?
– Сейчас будем, – сказал этот «болтун» и отключился.
Я прошелся по кораблю, нашел подобие койки и перетащил в нее регистратора. Минут через десять капсулу качнуло, испуганно заржал Буцефал, и в коридор корабля спокойно ступила парочка одетых в длинные одеяния, наподобие мантий, людей. Чуть не сказал – волшебников. Интересно, а что они скрывают под своими мантиями? Оружие? Защиту? Кривые и волосатые ноги? Мне, в принципе, наплевать. На их ноги я смотреть не буду – ориентация у меня самая верная. А что касается волшебников… Ну, волшебники там или не волшебники, а разобрались они в ситуации довольно быстро. Как не делали они морды ящиком, скрыть свое удивление гости не смогли. Пару раз я почувствовал попытку чужой воли прощупать мой мозг, но я так окрысился в ментальном плане, что их моментом унесло в голубую даль. Взгляды стали более уважительными. Наконец они закончили возиться с регистратором, заложили его в медблок или регенератор и оба уставились на меня.
– Чтобы не быть голословным, я готов предоставить вам запись всего здесь происходившего…
– В этом нет необходимости, – спокойно остановил меня один из гостей. – На корабле постоянно ведется видеонаблюдение и регистрация всех событий. Вы позволите… – он посмотрел куда-то в сторону неизвестной мне аппаратуры.
– Пожалуйста, только не пытайтесь сделать мне бо-бо. Один уже попробовал, и вот что получилось… – я кивнул в сторону лежащего в своем ящике регистратора.
Гости молча склонили головы в знак согласия и молча отошли к пульту. Просмотр видеозаписи занял не так уж и много времени. Дольше они о чем-то шепотом общались между собой.
– Итак, что же здесь все-таки произошло? Откуда вы знаете нашего коллегу? И кто же вы, наконец? И, самое главное, чего вы добиваетесь?!
Вот! Наконец-то! Именно тот вопрос, ради которого я все это и затеял. Я подумал и начал свой рассказ с поездки на охоту и с гусей. А что? Хуже ведь не будет. Прав я оказался или не прав, вы узнаете потом. А сейчас…
Глава 45
Дипломатия, договоры и исторические решения
Я уже говорил, что со счета сбился, сколько же раз мне пришлось здесь рассказывать свою историю. Надо бы сделать такой поминальник, что ли, или резюме такое. Что-нибудь типа: «Я, такой-то, тогда-то, будучи на охоте там-то, во столько-то часов и минут, произвел из охотничьего ружья марки «ИЖ» 16-го калибра выстрел дробью № 3 в целях отстрела в качестве охотничьего трофея двух гусей в соответствии с выданной мне охотничьей путевкой за номером таким-то. В результате произведенного выстрела гусей я не добыл, а получил мощный энергетический разряд прямо в морду лица, после чего, оставив свое бренное тело без видимых признаков жизни на планете Земля, был посажен в герметично закрытую банку в виде матрицы сознания и впоследствии помещен в тело молодого человека из другого мира, ранее мне неизвестного, из дворян, образование – высшее аристократическое, беспартийного монархиста, с целью, до сих пор мною полностью не уясненной…»
Да, что-нибудь такое, заковыристое… Это пойдет. Размышляя таким образом, я плавно подошел к финалу своей одиссеи.
– И вот мы имеем то, что наблюдаем в настоящий момент. А именно – ваш коллега, которого я называю регистратор, в ящике, вы – напротив меня, слушаете мои байки, а я – напротив вас, ломаю себе голову вопросом: сразу вас прибить или дать помучиться? Не дергайтесь, это шутка такая…
Хохотать над шуткой они, однако, не стали. Молча переглянулись, посмотрели на меня, очевидно взвешивая в уме: а может быть, это и не шутка была. Опять переглянулись, видимо уверяя друг друга: да нет, все же он шутит. Затем один из них, самый говорливый, задал вопрос: «Мы так и не услышали, чего же вы все-таки хотите?»
Ну вот, давно пора!
– Я хочу, чтобы вы сделали две вещи. Всего две. Я хочу, чтобы вы перенесли мое сознание на планету Земля в место и год, которые я впоследствии вам укажу. И внедрили его в человека, которого вы подберете по данным мною параметрам. Сразу скажу – в человека, который будет обречен на скорую гибель и который без внедрения моего сознания, безусловно, погибнет в течение одной-двух минут.
Я хочу, чтобы вы перенесли в мое тело, да-да, в это вот тело, – я постучал себя по груди, – которое я освобожу в связи с моим возвращением домой, сознание человека, которого я вам потом представлю. Соответствующие методики у вас есть, аппаратура тоже, – по крайней мере, она была на этом корабле. И это, пожалуй, все, что мне от вас нужно. Да, все! – твердо сказал я. – Все остальное, включая решение судьбы вашего коллеги, – это ваше внутреннее дело. Больше у меня к вам претензий нет и не будет.
Дав им немного времени все это осмыслить, я продолжил:
– Ваш коллега будет отпущен сразу же по исполнении моих требований. Один из вас, а именно тот, кто будет осуществлять внедрение на Земле, получит от меня ряд предметов, которые будут являться подтверждением выполнения условий сделки. Какие это будут предметы и что они означают, будет знать мое доверенное лицо здесь, на Матери. Согласны?
Они вновь переглянулись.
– Мы вынуждены признать, что известные основания для подобного требования у вас, судя по всему, имеются. Хорошо. Сейчас мы освободим вас от своего присутствия и заботы о раненом, а после…
– Стоп, стоп, стоп, дорогие мои радиослушатели! А также и телезрители… Здесь вам не тут, ребята! И я вам не тебе. Я вас покуда никуда не отпускал! А ваш коллега и эта посудина – мой пленник и мой боевой трофей! Вот так-то.
– А как же…
– А пулемета-то я вам, ребята, не дам, – сказал я голосом таможенника Верещагина из «Белого солнца пустыни». – И не просите! Это залог нашей сделки и вашего хорошего поведения.
– Но его же надо лечить!
– Вот и лечите, но у меня в замке. Вам будут предоставлены все мыслимые и немыслимые условия и возможности, выделено помещение, куда вы сможете тайно являться в режиме невидимости и под покровом ночи. Так что – лечите, себе и ему на здоровье!
Потом более получаса я отбивал их пылкие атаки и твердо стоял на своем. В конце концов деваться им было некуда, и ребята капитулировали. Мы быстро оговорили некоторые детали, и один из гостей вернулся на свою капсулу. Оставшийся со мной извозчик свистнул, дунул, плюнул – и одним моментом перегнал капсулу к большим окнам кабинета покойного барона. Там она и осталась висеть, будучи невидимой для окружающих.
А я, быстренько высвистав наверх управляющего, поручил ему запретить шляться около кабинета посторонним, да и под окнами кабинета тоже не бегать. Во избежание, так сказать… После чего последовал прыжок к бедному, потерявшему хозяина Буцефалу и торжественное возвращение на боевом коне к заждавшимся меня молодогвардейцам. А потом, само по себе, – возвращение в замок.
* * *
Я был доволен. Очень доволен. Наконец-то мои туманные и бесформенные мечтания начинали обретать плоть и форму. Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Тронулся, но еще не пошел вниз по течению, сметая все на своем пути… Этого еще нужно подождать. Еще не все дела сделаны.
Об этом мне быстро напомнил Адриан. Кратко прокомментировав, каким дураком я выглядел на переговорах с регистраторами, он все же поздравил меня с достигнутыми результатами и попросил как можно быстрее прибыть в Торн на совещание в верхах. Полагая, что совещание продлится ну уж никак не дольше двух-трех часов, я сквозанул в здание храма один. Правда, предупредив бойцов, чтобы меня ждали и не снижали накал боевой учебы. Вернусь – проверю!
