— Ты очень красивая, Крис.
Не успеваю ничего ответить, хотя так хочется возмутиться и опровергнуть эту ересь о моей мнимой красоте. Но пока лихорадочно ищу слова, его губы осторожно касаются моих.
Мысли мгновенно улетучиваются из головы, словно у меня вместо неё пустой цветочный горшок. Аккуратно, словно боясь причинить вред неосторожным движением, Арчи принимается исследовать мои губы. Медленно, слишком медленно — он будто просит разрешения зайти чуть дальше.
И я разрешаю, потому что совсем потеряла голову, когда он так нежен со мной. Никогда никто не был со мной обходителен и ласков.
— Не бойся меня, Крис, — шепчет, но я почти ничего не слышу. В ушах звон, а перед глазами тёмная пелена.
Кажется, я что-то сделала или сказала, потому что неожиданно его губы становятся настойчивее, а руки отпускают моё лицо и начинают медленное путешествие вниз по моему телу. Мне кажется, я ощущаю их везде: на шее, плечах, руках. И мне это нравится, потому что внутри зарождается то, что невозможно держать в себе.
Секунда и он притягивает меня к себе и сжимает в объятиях так крепко, что мои кости чуть не ломаются все разом.
— Если ты меня сейчас не остановишь, то мы выйдем отсюда только к утру. — Его голос проникает внутрь, стремится по венам, словно наркотик. — Но я не думаю, что грязный угол гаража — подходящее для тебя место. Поэтому надо уходить отсюда, пока твоя прелестная майка не оказалась разорванной на мелкие кусочки.
— Ты любитель портить девушкам одежду?
— Не-а, но твою одежду я был бы не прочь разорвать.
— Главное, не ешь её потом, а то несварение будет.
— Я всё больше по круассанам специализируюсь, — смеётся Арчи, но из объятий не выпускает.
А мне сейчас так хорошо, словно я долго-долго путешествовала, и наконец нашла место, где меня любят и ждут.
Только любят ли?
А если и нет, наплевать, потому что хочу быть с ним, а обо всём остальном буду думать потом.
30. Арчи
Не знаю, как нашёл в себе силы устоять и не разодрать все её шмотки в хлам и не взять Крис прямо у стены. Что-то мне подсказывает, что я смог бы это сделать, да только неизвестно, чем бы в итоге эта затея закончилось. Она ведь достойна бoльшего, а не банального перепихона в мастерской.
Я размышляю о том, что чуть было, не случилось между нами в дальнем углу мастерской, пока Роджер, Брэйн и Филин ожесточенно спорят на тему музыки, которая будет скрашивать наш день. Я отправил наших мастеров по домам: как бы я не орал на них и не материл, они молодцы и всегда делают свою работу вовремя, а значит, могут отдохнуть.
— Всё-таки мне здесь нравится, — произносит Крис, разглядывая расширенными от интереса глазами интерьер "Ржавой банки". — Тут довольно уютно. По-своему, конечно, но уютно.
— Это потому, что здесь пока ещё все трезвые. — Роджер, словно дух огня материализуется рядом. — Я — Роджер. Приятно познакомиться, красавица.
Кристина улыбается ему и протягивает руку, а Роджер, хамская рожа, целует узкую кисть.
— А я вас знаю.
— Да? — он удивлённо приподнимает рыжую бровь. Кажется даже веснушки — неизменные его спутники — запрыгали на лице, как любопытные обезьянки.
— Вы же в "Арчибальде" вещи выбирали, для свадьбы папы, кажется.
— Точно, — склабится Роджер. — Я знал, что незабываем, но не думал, что настолько.
Кристина смеётся, а Роджер продолжает разглядывать её, от чего другая бы смутилась или возмутилась, но Крис, словно не замечает, насколько сильно восхищает окружающих. Удивительная девушка.
— А ещё с вами тот парень был, — указывает рукой на Брэйна, который возится с запутавшимися проводами стереосистемы, древней как мифы о Геракле. — Помогал вам.
— Ага, был, — кивает Роджер и чуть прищуривает глаз. — Тоже незабываемый, да?
— Ну, — неопределённо пожимает плечами Кристина, — он необычный, конечно, но...
— Но не такой как я, да? — смеётся Роджер.
Я понимаю, чего он добивается — ему важно понять, что Кристина за человек. В этом весь Роджер — он шутит, балагурит, вызывает огонь на себя, но внутри он не так прост, как может показаться на первый взгляд. И пусть у него всего один глаз — это не мешает видеть людей насквозь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Предлагаю выпить, — говорит Роджер. — Как вы, Кристина, на это смотрите?
— Никак не смотрю, — она улыбается и складывает руки на коленях в замок. — Во-первых, ещё даже не полдень, а, во-вторых, мне ребёнка из детского сада забирать, поэтому я — пас.
Какая правильная. Но мне нравится.
— Думаете, я стал бы предлагать даме пошлый алкоголь? — в притворном возмущении Роджер вздымает руки к потолку. — Нет! Да и должен же быть кто-то из нас трезвым? Поэтому мы сейчас с парнями съездим в магазин за кое-какими продуктами и привезём вам сок. Сок пьёте?
— Сок пью, — смеётся Кристина. — Только не нужно ради меня тратиться, пожалуйста. Мне и так хорошо, уютно, а это главное.
— Ты смотри, какая экономная хозяйка! — восклицает Роджер. — Арчи, смотри, не упусти девушку — она точно не даст тебе разориться.
— Хорошо, — киваю. — Если бы не твой мудрый совет, никогда сам не разобрался.
— Хамло лысое, — смеётся друг и поднимается на ноги. — Но мы всё равно поедем, потому что жратвы в этой обители гаек и порока всё равно никакой нет. Ладно, бывайте — не кашляйте, мы скоро вернёмся. Или не скоро.
И, подмигнув, уходит. Через секунду из гаража исчезают, словно по щелчку и Брэйн с Филином. Вместо шума их голосов — гулкая тишина.
— Они серьёзно есть хотят или просто решили не мешать? — спрашивает Кристина, не глядя на меня.
— Ты же видела, какие они бугаи. — Дотрагиваюсь до её волос и убираю, выбившуюся из косы и упавшую на лицо, прядь волос. — Они всегда есть хотят, так уж устроены.
— Метаболизм, наверное, хороший.
— Алкоголизм у них хороший, — смеюсь, наматывая тонкую прядку на свой палец. Её волосы, словно шёлк, такие приятные на ощупь. — Но и метаболизм тоже.
— Твои друзья много пьют? — резко поворачивает ко мне лицо, а в глазах настойчивый вопрос и тревога. О чём она беспокоится?
— Не больше моего, — смотрю в её глаза, не зная, что хочу увидеть в них. Осуждение, отвращение, испуг? — Но в целом много.
— Почему?
— Что «почему»?
— Для того чтобы много пить всегда нужна причина, — серьёзно произносит, не отводя сосредоточенного взгляда. — Какая у тебя причина?
— Несчастная любовь.
И это почти правда.
— Даже так? — удивляется и удобнее усаживается на диване, повернувшись ко мне всем корпусом, и подпирает голову рукой. — Случается, что поделать? Любовь редко бывает счастливой. Но с другой стороны это же не повод гробить себя, правильно?
— Боишься, что сопьюсь?
— Мне бы этого не хотелось, — говорит и смотрит мне прямо в глаза. Гипнотизёрша, честное слово.
— Я постараюсь при тебе пить меньше.
— Ты вообще постарайся пить меньше. Нет, я не заставляю совсем бросать, потому что просто не имею на это права, но будь аккуратнее.
— Знаешь, в последнее время меня так часто об этом просят, что уже даже не смешно.
— Наверное, те, кто просят, дорожат тобой, вот и весь секрет.
— А ты? Дорожишь мной?
Мне хочется знать ответ, потому что наши отношения какие-то странные, ни на что из предыдущего не похожие. Но мне нравится эта причудливость, словно я хожу по краю обрыва и всеми силами пытаюсь устоять, но земля под ногами осыпается, и каждую секунду могу провалиться вниз.
— Ты мне нравишься, очень, — говорит после долгой паузы, и от этих слов мне намного теплее и уютнее. — Конечно же, я тобой дорожу.
— Раз так, то я постараюсь.
Мы молчим и только смотрим друг на друга, а волны невидимой энергии бушуют между нами, раскаляя воздух. Я хочу дотронуться до неё, поцеловать, обнять так крепко, чтобы Кристина растворилась в воздухе, став частью меня.
— О чём ты думаешь? — Её голос стал чуть ниже, глубже, и это чертовски сексуально.
