– Так у тебя вчера была хорошая возможность это сделать, – сказал я, – освободиться под залог. Ты же этого не захотел.
– Ладно, – махнул рукой Валентин, – что сейчас говорить об этом. Игра такая идет, достаточно серьезная. На кон поставлено слишком много. Знаешь, давай сделаем вот так. Пожалуй, я отпишу одному жулику, смотрящему по району. По-моему, он курирует эту тюрьму.
Я удивленно посмотрел на Валентина.
– Чему ты удивляешься? – спросил он. – Что жулик курирует тюрьму?
– Да, как-то необычно.
– А что тут необычного? Живет он в этом районе, вор в законе союзного значения, грев братве время от времени засылает, тюрьме помогает – то с угольком, то с медикаментами, то со жрачкой. Так что у него серьезное влияние на этот изолятор. Сам в свое время в нем парился.
– А ты откуда его знаешь?
– Да были дела, раньше, по молодости, пересекались, – уклончиво ответил Валентин, намекая на свое бандитское прошлое. – Отпишу-ка я ему малявочку. Ты его сможешь найти?
Я пожал плечами.
– Если скажешь, кому и что передать, найду.
– Хотя нет, – неожиданно сказал Валентин, – есть у нас один человек, который нам очень много должен. Пускай он работает. Ему сделать это будет гораздо проще. А к жулику пока не буду обращаться – может, потом более серьезная ситуация будет, – сказал Валентин.
– Что это за человек такой?
– Говоришь, около Госдумы с Павлом встречаться будешь? – проговорил задумчиво Валентин.
– Да, в баре напротив.
– Хорошо. Езжай пораньше на встречу. Я запишу тебе номер телефона, – и Валентин записал цифры, – позвонишь, спросишь Сергея Ивановича Удальцова.
– А кто это? – поинтересовался я.
– Один депутат Госдумы, человек с большими связями. Он там трется все время, по линии МВД, с генералами шашни заводит. Я думаю, ему мой перевод в изолятор Москвы сделать будет нетрудно. Кстати, намекни, чтобы сделал мне одиночку. Хоть книжки там спокойно почитаю.
– А с чего ты решил, что он будет тебе все это делать?
– Я же сказал – он мне очень много должен.
– Деньги, что ли, большие?
– Нет, посерьезнее, чем деньги. Спас я его, – сказал Валентин.
– Ты какими-то загадками говоришь, – улыбнулся я, – интригу закручиваешь. Ладно, сделаю все, как ты сказал.
– Погоди, – остановил Валентин, – я все же черкану пару записочек, чтобы более убедительно было. И я вот что хочу тебя попросить. Ты ничего по моему делу ему не говори.
– Так он же наверняка будет спрашивать?
– Конечно. Но ничего конкретного не говори. Скажи, что ты не особо в курсе, что ты как бы на вторых ролях адвокат. А первую роль Паша исполняет.
– А Пашу он знает?
– Нет, не знает. Скажи, что он – первый адвокат, а ты просто его помощник.
– Хорошую ты мне позицию выбираешь. Я в помощниках хожу!
– Нет, он догадается. Да и наверняка он про тебя слышал. Не надо никаких помощников. Просто уклончиво скажи, мол, торопишься на встречу, потом подробно все расскажешь. Скажи, главное – пускай это сделает.
Валентин написал короткую записку. Читать ее я не стал, а быстро положил в карман.
– Я тебя очень прошу – сделай все это до встречи с Пашей, – попросил Валентин. – Сейчас нельзя время терять. Черт его знает, что они задумали. И еще вот что. У тебя есть листок бумаги с ручкой? – добавил он, почему-то повысив голос.
– Конечно, есть, – я полез в карман.
– На всякий случай я напишу заявление в прокуратуру.
– Ты напишешь заявление в прокуратуру? – удивился я.
– Да, – Валентин стал говорить еще громче. Я понял, что эта информация была предназначена для стен, в которые могли быть вмонтированы микрофоны. – Я хочу написать, что жить собираюсь долго и кончать жизнь самоубийством не собираюсь. К тому же я очень осторожен и никаких несчастных случаев не допущу. Как ты думаешь, такой текст пойдет?
– Да, пойдет. – Теперь уже я взглянул на потолок – пусть знает администрация изолятора, что мы готовы ко всему. Безусловно, это не вариант, но, может быть, кого-то все же остановит.
Валентин быстро написал заявление и протянул мне.
– Если что, то дашь ему ход, – добавил он.
– А что я могу сделать?
– Все, что тут делается, делается по согласованию с администрацией тюрьмы.
Вскоре я попрощался с Валентином и, сев в машину, направился в сторону Москвы. Проехав около километра, я заметил, как с проселочной дороги неожиданно на трассу выехал черный «Чероки» с тонированными стеклами. Неужели это «хвост»? Неужели это опять они? Нет, наверное, просто совпадение. Мало ли похожих джипов. Жаль, что я не запомнил номера машины братвы, думал я. Это прокол в твоей работе, адвокат!
Остановившись у обочины, я достал блокнот и записал номер следующего за мной джипа. Через некоторое время я вновь посмотрел в зеркало. Джип следовал за мной на расстоянии, не приближаясь, но и не отставая. То ли мне кажется, то ли действительно меня ведут. Я решил проверить это старым гэбэшным приемом. Резко свернув к обочине, я остановился и включил аварийные огни, дожидаясь, пока джип проедет мимо. Джип вскоре обогнал меня. Ну вот, подумал я, значит, все это мне показалось.
Я вновь тронулся с места. Но, завернув за первый же поворот, вновь заметил, что знакомая машина стоит у небольшого магазинчика, словно поджидая меня. Проехав мимо, я увидел, как джип тут же рванул с места и пристроился сзади. Теперь оставался еще один прием – свернуть на какую-нибудь проселочную дорогу, изменить маршрут и посмотреть, что будут делать преследователи.
Вскоре я сделал это. Джип тоже свернул с трассы и медленно ехал за мной, не приближаясь и не отставая. Теперь было ясно – меня вели. Вот только кто?
Глава 9
Банкир
Москва, апрель, 1998 год
Большой темно-синий бронированный «Мерседес» шестисотой модели остановился у здания банка ровно в десять утра. Другой «Мерседес», джип пятисотой модели, стал впереди, блокировав часть мостовой, которая вела к банку. Из джипа выскочили несколько человек, одетые в темные костюмы с белыми рубашками и темными галстуками. Они блокировали все подступы к банку. Один из них открыл дверцу «шестисотого» «Мерседеса».
Оттуда вышел мужчина в темном костюме, в голубой рубашке с желтым галстуком.
Мужчина медленно пошел по направлению к банку. Он тут же был окружен людьми в черном. Это была его личная охрана. Дойдя так до лифта, мужчина поднялся на третий этаж.
Проходя по длинному коридору, он шел медленно, степенной походкой. Люди, попадавшиеся ему навстречу, услужливо здоровались с ним, называя по имени-отчеству, наклоняя голову в знак приветствия.
Мужчина дошел до конца коридора. Открыв дверь, он оказался в приемной. На дверях висели две таблички: «Президент». На второй табличке было написано «Вице-президент Сушков Валентин Алексеевич». Мужчина вошел.
За столом сидела одна секретарша. Мужчина бросил взгляд на второй, пустой стол. Секретарши еще не было. Первая назвала мужчину по имени-отчеству и, как бы извиняясь, сказала:
– Извините, Валентин Алексеевич, ваша секретарша Маша звонила, сказала, что немного опаздывает.
Валентин взглянул на часы, немного нахмурившись, и молча вошел в кабинет.
У входа в приемную остались его охранники.
Войдя в просторный кабинет, состоящий из стандартного набора руководителя банка, Валентин снял пиджак и уселся в большое дорогое кожаное кресло. Первым делом он подвинул к себе календарь, на котором было много различных записей – что сделать, кому позвонить и тому подобное. Это был его распорядок дня.
Затем медленно повернулся к телефонным аппаратам, стоящим справа на столе, и включил их. Затем, сделав несколько шагов, еще раз посмотрев на календарь, подошел к столу и отключил телефон прямой телефонной связи. Потом снова сел и задумался.
Неожиданно загорелась красная лампочка селекторной связи. Валентин нажал на клавишу:
– Слушаю!
– Простите, пожалуйста, Валентин Алексеевич, вам по городскому звонит Михаил Васильевич.
– Какой еще Михаил Васильевич?
– Кузьмин.
– Кузя? – чуть было не переспросил Валентин, но вовремя сдержался. – Хорошо, соединяйте.
Валентин снял трубку.
– Алло, Кузя, привет! Как твои дела?
На другом конце он услышал знакомый голос Кузи.
– У меня-то хорошо.
– А почему ты мне по городскому звонишь? – поинтересовался Валентин.
– Так у тебя прямой отключен.
– Как отключен? – Валентин изобразил удивление. – Да, действительно! Секретаршу надо наказать. Не успела со вчерашнего дня подключить.
– Что, вчера переговоры были?
– Да, очень важные.
– Как у тебя сегодня день складывается?
– Нормально. День, как обычно, тяжелый, но встреча, которую мы с тобой запрограммировали на вечер, обязательно состоится.
– Я, собственно, по этому поводу и звоню, – продолжил Кузя. – Я хочу перенести встречу на час раньше. Как у тебя со временем? Сможешь?
