— А что будет с домом и всем остальным, если я не женюсь? — спрашиваю я.
В груди все вибрирует, жжет, сердце колотится в бешеном ритме. Все так заманчиво, но сделать предложение Ие кажется неправильным…
Во-первых, я ее преподаватель. Согласен, что проблема решаемая и можно уволиться, перевестись в другое место. Во-вторых, не каждая девушка мечтает выйти замуж в двадцать лет. У нее вся жизнь впереди, карьера, тусовки — обидно будет лишить ее всего этого и загрузить домашней бытовухой.
Я абсолютно не против того, чтобы в паспорте у Ии фамилия "Беликова" поменялась на "Майер". Но нужно ли ей это так, как мне? Не примет ли она это предложение за очередное притворство ради наследства?
— Если в течение года после оформления завещания ты не женишься, компания перейдет в полное владение Бергеру, состояние отойдет государству, дом, картины, мебель — все это уйдет с молотка после моей смерти, — пожимает плечами отец. — Все оформлено так и изменить это я не могу.
— Чем ты думал, когда крутил эту авантюру?
И ведь на самом деле не понимаю, как можно было додуматься до такой ахинеи?! В завещании поставить, мать его, условие! Чтобы сын женился в течение года после его оформления — дурдом!
— Не знаю, сын. Скажу одно, с тех пор многое изменилось, — вздыхает отец. — И даже я.
Не нравится мне все это, а больше всего вот это отцовское "и даже я". Да хрен там он изменился! После смерти мамы резко превратился в бизнес машину и все тут. Да даже его идиотское завещание с этими условиями без внесения изменений тому доказательство. Помнится, я собирался тянуть время, отодвигая узы брака куда подальше из-за невесты студентки… Но у меня отобрали даже эту возможность. Посадили в стеклянный кубик и смотрят, как буду из него выбираться.
— Ты что-то скрываешь, — щурюсь я, стараясь прочитать выражение лица предка. — В чем подвох?
— Его нет, — пожимает плечами отец и сверлит меня взглядом.
Молча убираю кольцо обратно в коробку и, громко захлопнув, кладу себе в карман.
— Знаешь… Я не буду решать все в одиночку.
Меня вдруг накрывает внезапное прозрение — почему выбор должен делать только я? Можно поступить, как сказал отец, предложить моей Беликовой замужество, вероятно она согласится, и все будет прекрасно. Но вариант, где я расскажу ей все от и до, условия отца и перспективы, а девушка выскажет свое мнение — мне куда больше по душе.
Я уже достаточно шантажировал Ию и, кажется, надобность в наследстве, компании отца и… сам не верю, но даже в памяти о маме не самое важное.
Это осознание приходит слишком внезапно, вот прямо сейчас и в этот момент.
Я могу жениться на любимой девушке и сразу получить доступ к управлению компанией, к финансам, управлению персоналом и прочей белибердой. Будущее этого дома будет в моих руках, в случае чего. Но я не хочу торопить и торопиться.
Аукцион, будь он на самом деле, убил бы меня морально на долгие месяцы, но я пережил бы. А вот представить свою жизнь без Беликовой я не могу и не желаю.
Вечером расскажу ей все как на духу, сразу после банкета. Будь что будет, но она важнее всего остального. Откажется — да и черт с ним, с наследством.
— Мы с Ией примем решение вместе, я не буду это делать один, — твердо заявляю я. — Если аукцион не планировался, тогда этот разговор можно считать завершенным?
На лице отца проскальзывает тень довольной ухмылки, но он быстро возвращает невозмутимый вид и я даже начинаю думать, что мне это показалось.
Весь день до вечера я прокручиваю в голове предстоящий разговор с Ией. Понятия не имею, как красиво преподнести эту информацию, чтобы не подумала что я давлю на нее или наоборот, намекаю на то что не вижу с ней будущего.
Перед банкетом сталкиваюсь с Анселлом и успеваю ухватить засранца за шкирку прежде, чем тот улизнет.
— Иди сюда, засранец! — затаскиваю его в столовую. — Как давно ты подстилка Ингрид? — перехожу на немецкий язык. — Что, шпионит за мной, всеми способами подталкивает жениться на ней?! Хрен ей, так и передай, предатель!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Парень с силой отпихивает меня и брезгливо поправляет свою одежду.
— Не тебе меня осуждать, Макс! — рычит он, а в глазах мечется обида. — Радуйся, что я теперь принимаю участие в этом балагане только как курьер новостей, а не главное действующее лицо!
— О чем ты? — не понимаю, что имеет в виду… теперь бывший друг детства, наверное?
— Тогда, в ваш первый день здесь, я должен был… А, не важно, — Анселл направляется к выходу и оборачивается на пороге. — Просто не оставайся один сегодня. Я лучше свали пораньше вместе со своей студенточкой.
После этих слов Анселл покидает особняк, а я искренне встревожен его предостережением. Звучит так, будто на меня собираются устроить покушение.
61
Банкет проходит в стандартном режиме и я попросту наслаждаюсь обществом своей милой девочки. Кажется, что ей нравятся подобные мероприятия, но не нравится быть в центре внимания. А еще, мне кажется, что нам пора свалить отсюда…
— Максимилиан, не заставляй нас ждать! — зовет меня подвыпивший отец, а рядом с ним тусуются еще парочка богатеньких кошельков.
Господи, да что им всем от меня надо? Я еще не вхож в элиту крупных шишек и не особо вписываюсь в обсуждение инвестиционных фондов!
— Хочешь со мной? — наклоняюсь к Беликовой и получаю отрицательный ответ. Жаль… С ней бы мне удалось поскорее отделаться от них. — Тогда иди в комнату, прими душ, чтобы скоротать ожидание, и не вздумай одеваться!
Притягиваю хрупкое тело к себе и оставляю на ее губах самый многообещающий поцелуй из всех в своем арсенале.
— Я скоро вернусь, — бросаю напоследок и подхожу к отцу.
— Максимилиан сейчас пробует себя по специальности и… — отец начинает рассказывать обо мне одному из своих богатеньких дружков и тот якобы с интересом улыбается.
Откровенно говоря, из всего его окружения самый адекватный это Кирилл Викторович Бергер. Сколько себя помню, он стал вхож в нашу семью после смерти своего отца. Он, блин, как родной. А эти все — лицемеры.
— Максимилиан, когда вы начнете помогать отцу с компанией? — зубоскалит один из кошельков. — Или вы еще не нагулялись на своих этих… вольных ветрах?
— Наверное, когда ему понадобится моя помощь, — спокойно отвечаю я.
Тупая беседа, кажется, что длится вечность, но когда кончается, я лечу к выходу как можно скорее. Хочу сейчас же оказаться рядом с моей Ией…
— Макс, поговорим? — резко ловит меня под локоть у самого выхода Ингрид.
Шлейф ее мерзотных духов душит и хочется проблеваться, лишь бы избавиться от навязчивого запаха. Девица смотрит на меня невинными глазками и ведет куда-то в сторону, где почти нет гостей этого банкетного зала.
— Мне не о чем говорить, — брезгливо отцепляю ее пальцы от своей руки и делаю шаг назад. — Не прикасайся ко мне. И я уже все тебе сказал.
— Да, да, — мурлычет себе под нос она, — ты четко дал понять, что с тобой мне ничего не светит.
— Тогда какого хрена тебе от меня надо, Ингрид?! — шиплю я и вижу злорадную ухмылку на ее лице.
— Я делала все, чтобы о тебе у людей сложилось хорошее мнение! Ты должен быть благодарен! — девушка злится и колупает ногтем свой дорогой маникюр. — Я вложила столько сил в наши отношения, Макс, я хотела быть тебе верной женой!
Нервный смех рвется из груди. Верной, Господи…
— Ингрид Вельски и слово "верной" несовместимы, — подхожу ближе и, будь моя воля, прожег бы ее насквозь взглядом. — Так что найди себе другого богатея или папика!
— Неужели тебе плевать на наследие отца? Как эта курица быстро превратила вольного Майера в половую тряпку, — смеется она. — Если честно, я думала ты поступишь с ней как со всеми, поиграешь и выбросишь. Вновь вернешься ко мне. Но нет, похоже все серьезно, да?
— Да, серьезно, так что… прощай, Ингрид, — выплевываю я каждое слово.
