далее к тому, о чем даже подумать невыносимо страшно. Когда мы выполняем экспозиции, мы всегда начинаем с низших элементов выстроенной иерархии и продвигаемся к высшим. Некоторые составляющие можно и пропускать, если они больше не кажутся пугающими, равно как можно и возвращаться повторно к тому, над чем уже работали ранее, и прорабатывать еще раз. Важно двигаться в своем темпе и постепенно приближаться к вершине своего списка страхов. Экспозиции могут происходить в воображении, в ходе терапии и во время самостоятельной работы в обычной жизни клиента. Каждый раз, когда я начинаю такую терапию со своими клиентами, я обычно прошу их сначала представить, что они делают то, что их пугает, после этого они пробуют выполнить это действие во время сеанса в моем присутствии (если это возможно сделать в моем кабинете) и, наконец, выполняют то же самое самостоятельно во внешнем мире. По моему мнению, постепенное усложнение задачи уменьшает вероятность ретравматизации или перенапряжения.
Экспозиционная терапия больше всего мне нравится тем, что она возвращает нам нашу жизнь. Травма и так уже забрала достаточно, и нам не хочется отдавать ей свою способность жить нормальной жизнью и лишать себя возможности делать то, что нам по душе. У этой терапии отличный рейтинг и с точки зрения сохранения эффекта в долгосрочном периоде: по истечении четырех лет 90% клиентов всё так же отмечали значительное снижение уровня страха и прочих негативных последствий[78].
Хорошие результаты в работе с ПТСР отмечаются и при использовании метода соматического переживания, который разработал доктор Питер Левин, психолог и специалист по работе с травмой. Он заметил, как животные в естественной среде обитания справляются с ежедневными травмирующими обстоятельствами: оказавшись в безопасности, они встряхиваются всем телом и тем самым регулируют деятельность нервной системы. Такие инстинктивные действия позволяют избавиться от энергии, накопившейся из-за стрессовой реакции «бей или беги», и именно поэтому у животных не наблюдается симптомов ПТСР.
Доктор Левин пришел к выводу, что ПТСР и сопутствующие этому расстройству симптомы не являются следствием травмы как таковой, а появляются из-за того, что нервная система перегружена постоянной обработкой сигналов об опасности. Из-за переизбытка такой накопленной энергии в нервной системе мы все время чувствуем, будто с нами что-то не так, едва справляемся с тем, что с нами происходит, и переживаем постоянный упадок сил. Соматическая терапия представляет собой телесно ориентированный подход к лечению: специалист постепенно подводит вас к осознанию того, где именно вы ощущаете травму в своем теле, а затем предлагает варианты движений, благодаря которым вы можете от нее избавиться. Данный вид терапии не подразумевает восстановление воспоминаний или описание случившегося словами. Его суть заключается в поиске способа справляться с ощущениями, которые появились в теле после получения травмы, и избавления от накопившейся энергии. Это достигается с помощью упражнений, состоящих из вибраций и встряхивания всем телом, или же занятий йогой, ориентированных на работу с травмой.
Я понимаю, что описанное выше может показаться странным или глупым, но, поверьте мне, я видела, насколько хорошо помогает данный метод. Часто бывает так, что клиенты рассказывают мне, что уже проговорили воспоминания о травме, попробовали ДПДГ и все равно сталкиваются с флешбэками или эпизодами телесной памяти о случившемся в прошлом. Затем они отправляются на специализированный урок по йоге для тех, кто пережил травму, и, хотя они и испытывают сначала некоторый дискомфорт, потом отмечают, что чувствуют себя менее раздраженными или встревоженными. Я всегда считала, что если какая-то терапия эффективна хотя бы для одного человека, то стоит задуматься о том, не попробовать ли ее и вам. Так что, прежде чем вы откажетесь от данного вида терапии, потому что для вас она кажется слишком «нью-эйдж», подумайте, какие ощущения у вас вызывают симптомы вашей травмы и не помогут ли вам какие-то лечебные упражнения.
И наконец, последний вид терапии, о котором я хотела бы упомянуть, называется схема-терапией. Ее разработал в 1980-х годах доктор Джеффри Янг после того, как обнаружил, что КПТ не так эффективна для лечения клиентов с хроническими расстройствами, особенно тех, кто в детстве столкнулся с игнорированием своих эмоциональных потребностей. Схема-терапия представляет собой интеграцию методов лечения различных видов терапии для работы с теми клиентами, которым ранее не удалось почувствовать на себе эффект ни от одного из видов терапии. В ее основе лежит идея, что отсутствие удовлетворения эмоциональных потребностей в детстве может привести к возникновению дезадаптивных схем, которые помогают нам выживать в раннем возрасте, но по мере взросления мешают усваивать здоровые модели поведения, которые могли бы привести к удовлетворению таких потребностей. Такие схемы представляют собой нездоровые убеждения, имеющиеся у нас о самих себе и нашем мире и вредящие нам. Они сформировались, еще когда мы были детьми, и сохранились во взрослой жизни.
Выделяют 18 различных дезадаптивных схем, но для легкости восприятия их можно сгруппировать в пять категорий. Первая категория — это нарушение связи и отторжение. К ней относятся такие схемы, как покинутость, нестабильность, недоверие, ожидание жестокого обращения и эмоциональная депривация. Все они мешают нам выстраивать здоровые отношения. Если мы считаем, что никому не можем доверять, или убеждены, что с нами изначально что-то не так и нам лучше избегать общения, мы точно не обладаем исходными данными, которые могли бы нам помочь в близком взаимодействии с другими людьми.
Следующая категория — нарушение автономии и чувства идентичности — включает в себя такие схемы, как несостоятельность, неразвитая идентичность, уязвимость к возможным бедам и обреченность на неудачу. Такие нездоровые схемы лишают уверенности в себе и заставляют сомневаться в собственной способности взаимодействовать с миром.
Третья категория представляет собой нарушение границ и включает в себя такие схемы, как привилегированность и грандиозность, а также недостаточность самоконтроля или дисциплины. Данные схемы заставляют нас постоянно соревноваться, испытывать недостаток эмпатии к другим людям и сложности в достижении собственных целей. Даже если мы носим «маску» храброго человека и притворяемся, что мы лучше или успешнее других, мы на самом деле не верим, что это соответствует действительности.
Четвертая категория — направленность на других, то есть стремление ставить потребности других людей выше собственных, игнорируя при этом то, что мы думаем и чувствуем, и делая все возможное, чтобы получить одобрение окружающих. Из-за этого может быть сложно выстраивать здоровые личные границы, заботиться о себе или иметь крепкие и гармоничные отношения.
Последняя категория известна как чрезмерная бдительность и запреты, а следствием схем, которые в нее входят, становится концентрация на негативных аспектах жизни, сложности с выражением чувств или сообщением другим о
