– Вот как?
Брови директрисы взлетают вверх изумленно.
– Чем же вы так насолили Шестову? Впрочем, это не мое дело, Лилия Алексеевна. Я предупредила вас об источнике проблемы. Решите ее в кратчайшие сроки…
– Как? – усмехаюсь. – Человек крайне мстителен и мелочен.
– Извинитесь, договоритесь, – отвечает размыто директриса и напоследок пускает более осмысленный совет, впрочем, с намеком, который приходится мне не по вкусу. – Воспользуйтесь связями в министерстве.
– Связями?
– Связями, – подсказывает с тонкой улыбкой. – Теми самыми, которые уже были задействованы однажды.
Глава 34
Лилия
Я киваю.
– Подумаю, что смогу сделать. Я могу идти?
– Идите. Главное, решите эту проблему до конца недели.
Ольга Васильевна держится со мной предельно вежливо, больше не «тыкает», оказывается, даже отстаивает меня перед Шестовым, а я и не знала, что он настолько мстительный гад оказался, строчит на меня кляузы липовые!
Совет директрисы – воспользуйтесь связями. Он вызывает у меня приступ гомерического хохота, немного с истеричными нотками, душит.
Новый приступ турбулентности заставляет меня выбежать на улицу без куртки. Может быть, хотя бы осенняя прохлада заставит немного уняться эти позывы, которые снова накатыают и накатывают без конца. В попытке отдышаться ухожу как можно дальше от крыльца. Перед глазами периодически накатывают «слепые пятна», за которыми ничего не видно.
Выворачивает практически постоянно, но это пустые позывы. Я просто стою, держась за железную ограду с облезшей краской, пытаясь дышать. Силы покидают. Устало опускаюсь головой на локти, лоб покрыт испариной. Так трудно держаться.
Черт, что же делать?
– Тошнит? Неужели беременна! – звучит надо мной голос мужчины.
Низкий, глубокий, хриплый…
От него мгновенно по всему телу расползаются мурашки.
Голос сильно знаком. Но в ушах слишком сильно и громко шумит кровь, а слабость не дает сосредоточиться, мешает. Но даже сквозь это дурное состояние я не позволяю подобным сомнениям со стороны просочиться в мой мирок. Заставляю себя выпрямиться и поправить прическу, заправляю пряди дрожащими пальцами.
– Нет, – бледнею. – П-п-пирожком отравилась.
– Пирожок? Ну-ну… – смеется. – Вот платок, вытрись.
Поднимаю взгляд на мужчину и столбенею…
Это он!
Меня мгновенно пробивает словно прямым попаданием молнии в тело.
Мощный поток проходит сквозь меня.
Я смотрю, а глаза расширяются, как в приступе паники. Зрение мгновенно проясняется. Я мну между пальцев протянутый мне платок, в котором нет нужды.
Просто в шоке, что он здесь. Ратмир!
Его восточное лицо, темный взгляд и умелые губы сложно забыть.
Я провела с ним всего одну ночь. Потом он пропал, теперь объявился?!
Стоит, как ни в чем не бывало – все такой же красивый, спортивный, сексуальный до безобразия и… со следами забав с женщинами на своем наглом лице.
У него щека распорота. Явно от женских ноготков. О, наверняка он здорово повеселился и разозлил красотку, если она оставила лице мужчины подобный след.
Но… При этом ему хватило наглости явиться ко мне?
Меня буквально затрясло от приступа жгучей злости и ненависти, всколыхнувшейся внутри. Я ощутила прилив сил и жажды бороться за себя до самого конца.
Вопреки всем этим зовущим и жадным взглядам Ратмира.
Каков наглец… Подонок!
– Ну так, что, крошка? Пойдем ставить тебя на учет по беременности?
– Ошибаетесь!
Я отвечаю резко и пытаюсь обойти мужчину. Буду просто делать вид, что не знаю его.
Игнорировать.
Ничто так не выводит из себя, как тупой и систематичный игнор.
Я. Буду. Его. Игнорировать.
Точка!
Обхожу Ратмира, как будто лишний элемент, а саму трясет, буквально колотит!
– Я так не думаю!
Ратмир дерзко преграждает путь.
– Я точно знаю, что ты носишь моего ребенка.
– Забавно!
Я бросаю взгляд вскользь на его лицо и увожу взгляд за линию широких плеч, чтобы не смотреть ему в лицо, смотрю за его спину.
– Я вас не знаю, – роняю безразлично. – Мне не очень интересно выслушивать ваши фантазии. Дайте пройти!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не хочу иметь дело с такими, как он – играют чувствами девушек. Я видела его с другой…
В ответ Ратмир лишь смеется.
– Ты меня не знаешь. Так, что ли?
Вздрагиваю от сильной эмоции в его голосе.
Радость, настойчивость, потрясение, возмущение.
Что-то еще… вкупе со странной радостью и жаждой.
Не даю себе утонуть в этих ядовитых эмоциях, высекаю как можно равнодушнее:
– Я вас не знаю.
– В амнезию играешь?
Голос Ратмира переполняется трескучими эмоциями, от которых у меня по коже вышагивают жаркие и колкие мурашки.
Он делает шаг в сторону, давая мне иллюзию свободного прохода, даже головой кивает, мол, пусть будет по-твоему. Я настороженно делаю шаг вперед, он стоит на месте. Просто стоит.
Выдыхаю, делаю еще один шаг, такой же напряженный, но через миг Ратмир дерзко перехватывает меня.
Я даже вскрикнуть не успеваю, как он перехватывает меня и утаскивает в укромное местечко, толкает спиной к стене здания и вжимается в мое тело со словами:
– Позволь тебе кое-что напомнить…
– Что? Что ты собираешься сделать? – начинаю паниковать. – От… Отвали от меня!
– Все же на «ты». Амнезия пропадает? А как насчет такого способа борьбы с амнезией? – спрашивает он и перехватывает обе мои руки, заводит высоко над головой, удерживая их захватом.
– Иди к черту! Проваливай, где гулял… С кем гулял! – добавляю яро.
– Оу, все-таки узнала! А чего такая бешеная, как самка? Гормоны шалят? – рассматривает меня алчно.
Его глаза ослепительны и ужасны, в них больно смотреть: получаю такой запал и заряд, мощный приток энергии, которой бы хватило на освещение целой деревушки в темную ночь.
– Узнала, узнала. Ли-лич-ка! – катает мое имя, прищелкнув языком. – Я по тебе скучал, колючая, – говорит с ядовитой нежностью, посылая голосом мощный заряд жара прямиком в мое сердце.
Оно обливается кровью и губительно-ядовитой надеждой. Но я заставляю себе припомнить все, что было, и закрываюсь. Пусть будет больно, но все проходит. Эта боль тоже пройдет.
– Я по тебе не скучала.
– Да, я заметил. По сумме списаний.
– Ах, тебе не понравилось? Сноб!
– Сначала не понравилось. Но потом я понял, что сам советовал тебе не экономить. Одно только не понимал, где дорогие цацки и люксовый шмот? Ты же на это потратилась, верно? Потом присмотрелся, – дарит ослепительную улыбку. – Благотворительность. Попала ты, Лиличка. Пиздецки встряла…
– Что? Надо было грести под себя? Буду знать!
– Не то. Другое. Да в целом, похрен!
Он говорит взбудоражено, даже забывает прикрыться деланным безразличием. Горит…. Боже, он словно горит! Но самое отвратительное, что его жар и радость, его безумное желание, которое читается в каждом жесте и прикосновении, заставляет гореть и меня тоже!
– Главное, что сейчас ты со мной.
– О... Я не с тобой. Я сама по себе, проваливай!
– Исключено. Ты беременная, я точно это знаю. Так же, как знаю, что на учет ты еще не встала. Пора это исправить!
– Пора исправить кое-что. Уничтожить уверенность, что все будет по-твоему! Ни за что.
– Давай я тебе кое-что напомню, Лиличка. Напомню то, почему ты оказалась беременной…
– Да кто тебе такое сказал?! Это ошибка…
– Хватит болтать! – обрывает и набрасывается на меня с жалящим поцелуем.
* * *
Ратмир
Для себя я решил, что буду нейтральным и спокойным. Пусть сдался желанию увидеть Лилю немедленно, пусть подвинул в сторону важную просьба отца. Но для себя решил: мне ровно. Ровно. Но так было до того момента, пока я, скучая в ожидании на парковке в ожидании завершения занятий Лили, случайно снова не полез разгребать завал в сообщениях. Домотал до тех сообщений от банка. Сначала испытал неприятные ощущения, в глотке как будто пыль осела, заскребло. Я не мог понять: почему? Мне же пох на сумму! Глубоко пох на количество потраченных нулей. Тут нутро царапало другое, что Лиля, которую я все же поставил на ступень выше, оказалась такой же меркантильной дрянью, хапугой мелкой, которой только доступ дай, выгрызет громадную дыру в кармане.
