долго жил из-за становления дел литовских. Ибо и лифляндцы, как только мастер их умер, шестнадцать весей литовских унизили, и у киевлян после смерти Семена Олельковича князя распри начались. Ибо князь Семен оставил после себя сына Василия и дочь одну[240], которых, умирая, королю через послов поручил, послав ему в подарок коня белого, как Длугош пишет, и лук, с которым против татар за него воевал. Король по совету господ литовских в уезд Киев обратил, а Мартина Гаштолта, литовца, старостой либо воеводой на Киеве положил, как об этом выше согласнолетописцам сказано было, о чем Длугош и Кромер [пишут]. lib. 26. fоl.PE 561, SE 400. Но киевляне считали делом недостойным служить человеку некняжеского рода, не соглашающемуся [wl вере, и литовцу к тому же, которые как народ предкам их дань платили до этого. Гаштолта, дважды приезжающего, не принимали, и короля просили, дабы им князя Михала, Семенового брата[241], который в то время был на Новогроде Великом наместником от имени короля, либо кого-то греческой веры, либо, в крайнем случае, кого-то из [342] сыновей своих дабы им положил. Потом, когда короля от предприятия отговорить не смогли, Гаштолта приняли и оттуда киевское княжество в воеводство было обращено.
Лифлянцы тоже, избрав себе нового мастера, и отправив к королю послов, Литве с достатком убыток возместили и мир общий подтвердили. Сделав это, король в Польшу отъехал.
О коронации на королевство чешское Владислава Казимировича и недопущении Казимира, второго сына Казимира, на королевство венгерского Матиашем
В году 1471, как только Иржик подебранский, король чешский, умер, сразу же на сейм в Прагу господа чешские съехались для избрания короля нового. Услышав это, Казимир отправил послов своих в Прагу, к господам чешским, наставляя, дабы помнили об обещании своем и о праве Казимира, который должен был королевство чешское после жены взойти. А когда об этом долго дело шло, двадцать пятого дня мая Владислава, первого сына Казимира, короля польского и великого князя литовского, чехи королем чешским обозвали, хоть тому сопротивлялись другие из сенаторов, которые Матиаша, короля венгерского, сына Яна Гуняда, хотели. Сразу же тогда избрали чехи послов из передовых господ, шляхты и города пражского, немало людей благородных, дабы Владислава как можно быстрее из Польши на королевство привели. А Матиаш, видя себя обманутым в надежде, Чехию и Моравию по– неприятельски измучил. Потому из-за тех [342v] причин, дабы как можно быстрей спешил с походом, Владислава чехи просили, который, взяв у отца семь тысяч конных и две тысячи пеших, над которыми был гетманом Павел Ясенский, двадцать пятого дня июля из Кракова выехал. Отец его Казимир в течение двух дней его провожал. Ехали при нем люди благородные: епископ каменский Николай[242], Винцений эненский[243], Павел лаодицкий, епископы (которые его в Праге короновали), Станислав Остророг калишский, Николай из Кутна, ленчицкий воевода и Ян Длугош, учитель его. Еще князей шленских шесть к его свите присоединились, и у Клодзка, замка, господа чешские и все сословия королевства чешского в большом количестве свит к нему выехали. Там он им присягнул, на спокойном правление королевства чешского и принял обычную церемонию коронации под одним лицом святостью Тела Господнего от вышеупомянутых епископов польских. А Mатиаш, домашними распрями занятый, в Венгрии остался лагерем. Венгры, услышав о том, венгры, что Владислава, сына короля Казимира, чехи, отбросив их Матиаша, на королевство чешское избрали, сразу же тоже сами отправили послов к Казимиру, королю польскому (который в замке виленском лежал), прося его, дабы им сына другого на королевство венгерское дали, потому что тиранства Матиаша дальше терпеть не могли. Если бы не захотел Казимир этого сделать, то хоть от турков помощь просить бы начали и расходы военные сами покрыть обещали. Потому король Казимир по их просьбе сына Казимира, [343] с немалым войском, над которым был Петр Дунин гетманом, в Венгрию послал, со многими господами коронными. Матиаш, король венгерский, узнав об этих интригах господ своих, с мобилизовав войска, которые в Моравии и в Шленске имел, в Венгрию их собрал. Передовых господ часть угрозой, часть большими обещаниями к себе вновь привел, которым другие, подражая вере Казимира, изменили. А Казимир, королевич польский, проехав Кошице, расположился с войском у Нитры, замка стригонского архиепископа, куда никто из господ венгерских к нему не приехал. Матиаш же, имея шестнадцать тысяч людей в войске у Будзына, заступая Казимиру притянувшемуся, в трех милях от него расположился лагерем, однако битвы полякам не дал. А когда так время напрасно с обеих сторон проводили, приехал к Казимиру, королю польского, Талеман Слехтус, каноник колинский, горничий папский, приказывая ему к согласию с Матиашом, и чтобы его от войны турецкой не отрывал. Король Казимир, не желая тогда при этом дать досаду папе, с Телеманом упомянутым послал Яна Вонтрубку[244] к сыну Kазимиру и к господам венгерским с письмами. А солдаты денежные из– за неплаты средств начали из лагеря от Казимира, королевича, расходиться, из-за чего господа, что при нем были, советовали ему, дабы где на место переехал, и этот переезд на бегство очень быстрое (как Длугош, Кромер, Герберт и Меховиус пишут) был похож, ибо не стояли, [343v] удирая, и аж до Илавы пришли, и на дороге шесть десятков возов больших, у крестьян отнятых, побросали. Закономерно это оскорбление от Бога в то время поляков встретило, ибо, двигаясь в Венгрию, развратно, без наказаний рыцарских, всяческие обиды и несносные позоры людям делали. Тогда Казимир, королевич, к отцу приехал, Павла Ясенского на Нитре с четырьмя тысячами людей оставив, как Кромер пишет, но Ваповский и Бельский три тысячи кладут. Но и этот, Матиашем нагреваемый, с честью и красивой смелостью сам себя сохранил и люд в Польшу целиком увел, триста их в Нитре для обороны посадив. И Казимир, королевич, жил обособленно по приказу отцовскому в Добчицах, в трех милях от Кракова, из-за стыда и полученного оскорбления в Венгрии остерегаясь света и глаз людских. Не заботился более о жалости отцовской, которую в то время большую отец имел, ибо это все удручало очень короля Казимира. К тому же не меньше его другое старание грызло, что не имел чем солдатам, из Венгрии вернувшимся, плату заслуженную заплатить. Ибо доходы со староств на прошлое очень сильно были израсходованы. Двоих сыновей походы в Чехию и в Венгрию были столь расточительными, что на повсеместное удержание столовое расходов не получалось, из-за чего солдаты, которым
