— Не понимаю, о чем ты, — выдернула руку из ее хватки.
— Ой, да, перестань! Я хоть и полукровка, но Потрошителя учуять могу.
Ее глаза блеснули синими отсветами, намного приглушенней, чем сияли у Данила или Макса, но я сумела заметить.
— Много в универе еще Потрошителей?
— Достаточно.
— Но я думала, что во время жажды все Потрошители…
— Уединяются? — усмехнулась Настя. — Так и есть. Но я полукровка, могу контролировать жажду, поэтому в добровольной тюрьме не нуждаюсь. Да и некоторые из ваших так повернуты на чистоте крови, что полукровок, считают, чуть ли не мусором. Сама понимаешь, приятного мало общаться с такими. А что насчет тебя?
— Я тоже не особо пока чувствую эту всех пугающую жажду.
— Голод?
— Нет.
Настя нахмурилась.
— Боль?
— Нет.
— Секс?
— Что? — выпучила глаза я.
— Секса хочется?
— Я не буду отвечать, — отшатнулась я, борясь с предательским жаром, что тут же опалил щеки, шею и грудь.
— Желание убить?
— Нет, спасибо.
— Не может такого быть, — всплеснула руками блондинка. — Все Потрошители проходят через жажду, как минимум дважды в год!
Настя требовательно уставилась на меня, словно могла бы отыскать ответы на интересующие ее вопросы, всего лишь внимательно осмотрев источник беспокойства, то бишь меня. Осознав, что эта девушка просто так не отвяжется, я решила дать ей то объяснение, в котором сама ни черта не понимала.
— Я — Знающая.
Блондинка отшатнулась и тут же почтительно потупила взгляд, склонившись в поклоне.
— Простите, сентия, за дерзость и за то, что притронулась к вашей силе. Я готова понести любое наказание, что определит мне совет существ, когда вы подадите официальную жалобу.
— Ты, что сбрендила?!
Плечи Насти поникли, она еще ниже наклонила голову, не отвечая и избегая прямого взгляда на меня.
— Я, конечно, не разбираюсь во всей этой вашей мистической иерархии, но перестань вести себя, как идиотка! — блондинка вздрогнула и медленно выпрямилась. — И объясни мне толком что произошло?
— Никто не имеет права прикасаться к Знающим без их разрешения. Кроме единственного или единственной, с которыми будет заключен вечный союз. Истинные Знающие — большая редкость, многие существа чтят их силу.
Не сказать, чтобы я когда-то жаловалась на недостаток сообразительности, но все эти странности с порядками Потрошителей или еще кого-то там стали уже откровенно бесить. Вся моя былая рациональность просто отторгала этот новый и непонятный мне мир. А оглядываясь на то, что даже связь с Данилом, в которую я до конца не верила, приносила мне столько боли сейчас, вообще не хотелось вспоминать о чем-то мистическом. Даже думать об этом не хотелось. Баста!
Но в тоже время нездоровое любопытство уже проковыряло путь, сделав брешь в моей стене мнимого равнодушия.
— Объяснись. О какой силе идет речь?
— Я никогда не встречалась с истинным Знающим, куда полукровке такая честь? Поэтому достоверно сказать об их возможностях не могу. Так, слышала только слухи…
— Какие?
Настя понизила голос до шепота, будто в этот самый момент нас мог кто-то подслушивать.
— Говорят, что Знающие могут слышать волю богов, предков, читать по душам, предсказывать будущее и исцелять только одним взглядом!
Наблюдая за тем фанатическим блеском, что появился в глазах девушки, я стала искренне сомневаться в правдивости ее слов. Видимо, в возможностях Знающих мне предстоит разбираться самостоятельно, а потом развенчать сложившиеся бредовые мифы.
— А еще, если Знающего разозлить, то он сможет забрать всю твою силу! Навсегда! — С придыханием сообщила она мне. Знающие у них что, смесь бульдога с носорогом и вместо бабайки, чтобы непослушных детей пугать? — Ты, правда, ничего не знаешь? Но ты же Знающая! — Девушка осеклась, поникла и стала выглядеть не на шутку встревоженной. — Простите меня, сентия. Я непозволительно забылась.
— Все в порядке.
Настя отрицательно мотнула головой, одарив меня мимолетным ошарашенным взглядом.
— Никогда не слышала, чтобы кто-то из существ совмещал в себе две сущности. Я почувствовала в вас, сентия, новообращенного Потрошителя, но Знающую…
— Мое перерождение еще не завершено, — только, когда слова вырвались вслух, я испугалась, не понимая, откуда пришла такая уверенность.
Настя кивнула:
— Да, это все объясняет.
— О чем ты?
— Перерождение может продлиться долгое время, у каждого этот срок индивидуален. Пока вы полностью не войдете в силу, почти никто не сможет определить в вас Знающую.
— Хм-м.
За последнее время я успела подустать удивляться новым открытиям. К тому же из-за недостатка сил, я чувствовала на себе некий палантин безразличия, через который изредка прорывались эмоции.
— Подарите мне благодать, сентия. — Попросила вдруг блондинка. — Пожалуйста.
— Что?!
— Одарите меня милостью, прошу вас.
Я ошарашено наблюдала за тем, как Настя упала на колени, скрестила ладошки на груди и уставилась на меня взглядом полным такого слепого обожания, что впору было делать ноги.
— Пожалуйста, — взмолилась она.
Не знаю, что именно толкнуло меня откликнуться на нелепую просьбу девушки. Точно незримый импульс толкнул изнутри, разливаясь в груди нестерпимым жаром. Дрожащими руками я отстегнула булавку, что была приколота с внутренней стороны свитера у воротника, быстро проколола указательный палец. Как только на пучке образовалась толстая темно-красная капля, поднесла руку к лицу Насти и провела пальцем по ее закрытым векам, размазывая кровь.
Слова взялись, будто из ниоткуда:
— Моя боль — твое искупление. Мой свет — твое спасение. Да прибудет с частью меня к тебе вечная милость богов.
Произнеся их, я даже не сразу поняла, что грудной, хриплый голос, принадлежит мне.
Лицо блондинки озарилось таким удовольствием, словно в этот момент она смогла познать великий смысл нирваны.
Отдернув руки, как от огня и устрашившись своих же действий, я, спотыкаясь, побрела вниз по ступеням. Вышла из общежития и дошла до автобусной остановки, без приключений. Настя меня так и не догнала, хотя неприятное ощущение взгляда, сверлящего спину, не покидало.
Добравшись до вокзала, я купила билет на ближайшую электричку. Раньше город казался мне волшебным миром, полным таких прекрасных возможностей и перспектив! Сейчас же все было чужим, серым и отпугивающим. Ничего не держало меня здесь, ни воспоминания, ни возможности, ни желания.
Всего три часа тряски в вагоне и я вновь шла в направлении родного дома по знакомым улочкам поселка. На перроне меня встретили усилившаяся головная боль, навалившаяся слабость и мучительное беспокойство. Скрепя зубами, я постаралась как можно скорее добраться до мамы. Не зря же говорят, что заботливые руки способны изгнать любую хворь. Я была уверена, мамины теплые ладошки обязательно прогонят всю боль, тоску и пустоту, терзающие меня изнутри.
