Служба по раскрытию информации и лишению права занимать определенные должности заменила старое доброе Бюро по регистрации приводов и судимостей, и теперь любой гражданин, работающий с детьми, должен был получить в нем соответствующую справку. Но изменение названия не улучшило работы самой структуры.
– Что с жидкостью и волосом?
– Сегодня утром послала им напоминалку, – покачала головой Стейси.
Интересно, что в словах «как можно скорее» может быть непонятно для лаборатории, подумала Стоун.
– А что с этим парнем в магазине запчастей, командир?
Ким покачала головой. Что-то с ним было не совсем то, но ее внимание привлекло только отсутствие у него каких бы то ни было эмоций. А Брайант уже не раз отмечал, что в этом вопросе она далеко не эксперт.
Ким чувствовала, что ее группу охватывает уныние. Все они предпочитали дела, которые можно было раскрыть, используя логику, когда один вывод вытекает из другого. Но не все дела были такими структурированными. Некоторые из них были запутанными, и работа над ними больше напоминала прогулки по зыбучим пескам в резиновых сапогах. Еще хуже было, когда приходилось возвращаться к уже, казалось бы, раскрытому делу. Приходилось беседовать с теми же людьми, а ничего нового не появлялось. Это разрушало моральный настрой команды быстрее, чем заморозка заработной платы.
– Послушайте, я знаю, как много вы работали, а результаты пока оставляют желать лучшего. Я чувствую ваше разочарование. Но мы своего добьемся! Наша команда не привыкла отступать.
Все согласно кивнули.
– Но нам надо расслабиться. Убирайтесь отсюда и не появляйтесь раньше понедельника! И тогда мы начнем все сначала. Ну же, пошевеливайтесь, – прорычала Ким.
Первым из двери выскочил Кевин, всего лишь на секунду обогнав Стейси. Стоун осмотрелась.
– Тебя это тоже касается, Брайант.
– А ты сама, командир? – спросил сержант, протягивая руку за курткой.
– И я тоже, – сказала Ким, стараясь не встречаться с ним взглядом.
Настала пора навести кое-где шорох. Кое-кто знает явно больше, чем говорит, и этих людей пора хорошенько потрясти.
Глава 57
Каждый раз, когда дверь открывалась, Алекс поднимала на нее глаза, с нетерпением ожидая появления своей новой лучшей подруги. Их взаимоотношения сильно изменились во время последней встречи. Теперь они называли друг друга по имени, и ее план успешно развивался.
Когда Ким позвонила ей и предложила встретиться за чашечкой кофе, она сама подумывала о том же. Это еще раз доказывало, что они сильно интересуют друг друга. Стоун предложила встретиться в уютном кафе, всего в пятидесяти футах от офиса Алекс, и та с удовольствием согласилась.
Дверь открылась еще раз, и Ким в своем фирменном черном направилась в сторону столика доктора Торн. Интересно, подумала Алекс, она понимает, сколько внимания привлекает к себе? Ее походка была решительной и целенаправленной. Глаза прокладывали путь, с которого ее ноги не решались свернуть.
– Доктор… – произнесла инспектор, присаживаясь.
Алекс заметила, что Стоун предпочла официальное обращение. Но во время последней встречи они перешли на уровень обращения по именам, и Алекс не собиралась с него отступать.
Если Ким и заметила царапины на лице Торн, скрытые под тональным кремом, то ничем себя не выдала.
– Рада вас видеть, Ким. Я заказала вам латте.
– Благодарю вас, доктор. – Стоун скрестила под столом ноги. – Но сейчас я инспектор, и у меня к вам есть несколько вопросов.
Она даже не попыталась смягчить свою резкость улыбкой, и Торн почему-то почувствовала легкое разочарование. Она не знала, был ли неожиданный визит Ким в ее офис спонтанным или хорошо подготовленным, но Алекс хотелось продолжать играть с этой женщиной, притворяясь ее подругой. Ну что ж, будем работать с тем, что у нас уже есть.
– Полагаю, что на этот раз мы не будем рассуждать о расстройствах сна?
– Если хотите, то почему нет? У вас же они начались после гибели вашей семьи?
Доктор Торн вздернула голову и ничего не сказала. Вопрос прозвучал как риторический.
– Хотя, простите, я совсем забыла… У вас ведь никогда не было семьи и никто не умирал.
Алекс умело скрыла свое удивление. На мгновение она подумала, что неплохо было бы пустить слезу и заговорить об одиночестве, о карьере и о тех жертвах, на которые пришлось пойти ради нее, но они уже успели миновать этот уровень. Ким на это не поведется, поэтому Торн решила не тратить энергию на все эти игры. Более того, она была польщена тем, что инспектор потратила время на то, чтобы побольше узнать о ней.
– Так что все это ложь, не так ли?
– Вполне безобидная, – пожала плечами Алекс. – Для моих пациентов важным является как мое хорошее образование, так и мой жизненный опыт.
– Но это не точное отражение того, кем вы являетесь на самом деле, правда, доктор?
– Мы редко полностью бываем самими собой – уверена, что вы знаете это так же хорошо, как и другие. Фотография на моем столе стоит для тех, кто хочет делать предположения, вот они их и делают. Все мы показываем окружающему миру нашу витрину. Мне было удобнее демонстрировать наличие семьи. Даже перед вами, Ким.
Глаза Стоун блеснули, когда она услышала свое имя, но инспектор сдержалась.
– Значит, это манипуляция?
– Наверное, да, но, как я уже сказала, безобидная.
– И все ваши манипуляции такие безобидные? – спросила Ким, наклоняя голову.
– Не понимаю, о чем вы.
– Вы еще как-то манипулируете своими пациентами?
Алекс позволила себе слегка приподнять уголки губ, притворяясь озадаченной.
– А в чем, собственно, вы меня обвиняете?
– Это вопрос, а не обвинение.
Значит, детектив анализирует каждое ее слово. Отлично. Сейчас ты получишь по полной, подумала доктор Торн.
– Ким, у меня много пациентов. Я сталкиваюсь с состояниями, которые включают в себя весь спектр психиатрических нарушений, начиная от стрессов и кончая параноидальной шизофренией. Мне приходится лечить людей, которые уже никогда не смогут оправиться от травм, полученных в детстве. Я лечу людей с различными комплексами вины, начиная от вины за то, что им удалось спастись, и далее по списку.
Алекс не была уверена, сколько очков она заработала своим монологом, но то, как напряглась спина ее собеседницы, сказало ей о том, что пара ее дротиков попала точно в цель.
– Так что если вы выразитесь поточнее, то я постараюсь вам помочь.
– Руфь Уиллис.
Доктор была заинтригована тем, что могла узнать Стоун.
– Иногда людей невозможно вылечить, Ким. Думаю, что у вас в прошлом тоже были преступления, которые вы не смогли раскрыть; случаи, в которых, несмотря на все ваши усилия, вы так и не смогли арестовать преступника. Я искренне хотела вернуть Руфь к нормальной жизни, но она – очень трудный случай. Понимаете, иногда ярость может быть положительным фактором, а желание отомстить может удерживать пациента от сумасшествия. – Алекс опустила глаза. – Руфь никогда не сможет излечиться.
– Да вообще-то дела у нее не так уж и плохи, – неожиданно вставила Стоун.
Это рассказало Алекс именно о том, что она и хотела узнать. Детектив видела Руфь. Но это было не важно. Никто и никогда не поверит Руфи, даже если она решится заговорить.
– Во время вашей последней встречи вы с ней проделали интересное упражнение по визуализации.
– Эта техника широко используется, – Алекс пожала плечами, – для снятия стресса, достижения цели и хорошо работает при избавлении от отрицательных эмоций. Само упражнение достаточно символично.
– А может быть, это руководство к действию для нестабильной психики?
Доктор рассмеялась. Она уже давно так не веселилась – пожалуй, с того момента, когда ей удалось убедить полную комнату пациенток, страдающих от анорексии, что им повезло в жизни, потому что они пользуются всем лучшим, что есть как в мире полных, так и в мире худых.
– Я вас умоляю! Визуализация как методика может включать в себя массу разных вещей, но это не значит, что после нее люди выходят на улицы и делают их. Еще раз – это методика, а не руководство к действию.
– А вы и не заметили, что Руфь настолько нестабильна, что не сможет выбросить эту ролевую игру из головы?
Алекс задумалась на какое-то время.
– А вы полностью верите в чистоту вашей профессии и в непогрешимость тех людей, которые защищают закон?
– Хоть вы и отвечаете вопросом на вопрос, я вам отвечу – да, верю.
– И вы гордитесь этой вашей системой, несмотря на ее недостатки?
– Конечно!
– Хотя это было еще до того, как вы поступили в полицию, я уверена, что вы слышали о деле Карла Бриджуотера. Тринадцатилетнего мальчишку – разносчика газет застрелили на ферме недалеко отсюда. Отдел по расследованию особо тяжких преступлений вышел на группу из четырех мужчин и постепенно получил признательные показания от всех четверых, хотя прямых доказательств практически не было. Много позже было проведено служебное расследование методов работы сотрудников отдела, и он был расформирован за, помимо всего прочего, массовую фабрикацию улик; многие из приговоров, основанных на этих доказательствах, были отменены. Годы спустя трое из оставшихся в живых осужденных за убийство Карла Бриджуотера были освобождены после апелляции… А теперь скажите мне, чем вы больше всего гордитесь в этой истории? – Доктор Торн склонила голову набок.
