Во исполнение вышеуказанных резолюций генерала Ренненкампфа, задержанные в обеспечение неустоек процентные бумаги Мазеля и Арансона, всего на сумму свыше 120 000 руб., были им тогда же возвращены.
По поводу приведенных распоряжений генерала Ренненкампфа о выдаче залогов Мазелю и Арансону мной было запрошено заключение канцелярии Военного Министерства, причем и. д. начальника названной канцелярии, рассмотрев всю переписку по этому делу, нашел, что по смыслу постановлений положения о полевом управлении войск, определяющих права командующего армией (ст. 413, ст. 416 и др.), власть его по хозяйственной части распространяется на все то, что касается довольствия вверенной ему армии; а так как поставки Мазеля и Арансона закончились еще в 1907 г. и никакого отношения к довольствию армии не имели, то генерал Ренненкампф и не имел права входить в рассмотрение претензий по этим поставкам, и что по делу этому он допустил превышение власти, кроме того еще и в том, что, будучи подчинен Главнокомандующему армиями фронта и Верховному Главнокомандующему, он, собственной властью, невыполнение казной своих обязанностей перед поставщиками относительно невыплаты им денег признал причиной, оправдывающей их неисправность, и сделал распоряжение о возвращении начисленной на них неустойки, тогда как по закону (ст. 216 и ст. 217 ч. 1 т. 10 и ст. 27 ч. 2 т. 16 Св. Зак.) такое признание зависело от «Верховного Правительства», а в Военном Министерстве в мирное время от Военного Совета, права которого в полном объеме ему в военное время представлены не были.
Вполне разделяя такое заключение и. д. начальника канцелярии Военного Министерства, я вместе с тем считаю долгом отметить и то обращающее на себя внимание, обстоятельство что все эти распоряжения генерала Ренненкампфа по прошениям Мазеля и Арансона и требования по ним экстренных расчетов, докладов и заключений имели место в самый первый и ближайшие к нему дни мобилизации.
Генерал Ренненкампф со своей стороны объясняет такую спешность в этом деле своим обычаем всегда требовать немедленного исполнения всякой работы. Однако нельзя не признать, что посвящение в такой величайшей важности момент, как мобилизация, – командующим армией, хотя бы и части своего внимания, каким-то спорным домогательствам поставщиков по делу, давно уже разрешенному, равно как и отвлечение по этому поводу внимания и труда ближайших подчиненных, является совершенно несвоевременным, тем более, что такое поспешное удовлетворение этих домогательств поставщиков, с которыми к тому же был связан вопрос о потере для казны крупной суммы денег, в действительности никакой срочной необходимостью и не вызывалось.
3) Заключение с Шлезингером и Мазелем контракта на сумму свыше 3 миллионов руб.
Наконец, наиболее крупным и обращающим на себя особое внимание мероприятием генерала Ренненкампфа в сфере хозяйственной деятельности является последовавшее в первых числах августа 1914 г. распоряжение о заключении с упоминавшимся уже выше Абрамом Шлезингером и Давидом Мазелем контракта на поставку провианта и фуража для 1-й армии на столь обременительных для казны условиях, что действие этого контракта было отменено особым распоряжением Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта.
1 августа 1914 г. Абрам Шлезингер и Давид Мазель подали прошение на имя генерала Ренненкампфа как командующего армией, предлагая поставку для армии муки (600 000 пуд. по цене 49 коп. за пуд), овса (700 000 пуд. по 1 руб. 99 коп.), сена (200 000 пуд. по 1 руб. 29 коп.) и крупы (80 000 пуд. по 3 руб. 95 коп. за пуд.), а всего на сумму 3 461 000 руб. Цены эти, по которым затем составлен был и самый контракт, значительно превышали предельные цены самой же 1-й армии, и без того уже сами по себе бывшие выше и среднесправочных и предельных цен всего района армий Северо-Западного фронта, при этом, в отдельных случаях, это превышение контрактных цен достигло почти 2/3 предельных цен армии, например, на муку это превышение составляло 99 коп., а на крупу 1 руб. 45 коп. за пуд (при предельных ценах муки в 2 руб. 49 коп. и крупы 3 руб. 95 коп. за пуд). В общем же цены этого контракта были настолько высоки, что вся контрактная сумма (3 461 000 руб.) превышала стоимость заподряженных продуктов и фуража по среднесправочным ценам района армий фронта на 1 685 400 руб., по предельным ценам того же района – на 1 258 000 руб. и по предельным ценам 1-й армии на 1 061 000 руб.
В то же время выполнение этого контракта поставщиками не только не обеспечивалось представлением ими надлежащего залога, но им же должен был быть выдан от казны аванс по 20 коп. на каждый заподряженный пуд, и лишь по мере фактического выполнения поставки с них должны были удерживаться по 20 коп. с пуда на возмещение аванса и сверх того также по 20 коп. с пуда в обеспечение исправного выполнения подряда.
Но помимо столь явно невыгодных для казны условий этого контракта, и сама история его заключения представляется необычной.
Получив прошение Шлезингера и Мазеля о заключении с ними такого контракта, генерал Ренненкампф положил на этом прошении резолюцию, предписывающую начальнику этапно-хозяйственного отдела армии генералу Янову немедленно доложить ему это прошение.
Генерал Янов тотчас же доложил генералу Ренненкампфу, что для надлежащего соображения предложения Шлезингера и Мазеля потребуется некоторое время, но генерал Ренненкампф потребовал разобраться в этом вопросе возможно скорее. Тогда прошение Шлезингера и Мазеля было передано для составления доклада заведывающему интендантской частью, каковую должность в то время занимал назначенный на нее, по личному выбору генерала Ренненкампфа, полковник Рокицкий, двоюродный брат супруги генерала Ренненкампфа.
Полковник Рокицкий поручил спешно составить требуемый доклад делопроизводителю, чиновнику Григайтису.
Последний лично считал предложение Шлезингера и Мазеля неприемлемым, но из разговора с полковником Рокицким Григайтис понял, что генерал Ренненкампф интересуется этим предложением и уже решил его утвердить, и вообще для Григайтиса было очевидным, что противодействовать этой сделке было бы опасно.
На руках у Григайтиса был спешный доклад о предельных ценах, который он окончил лишь в первом часу ночи, но по требованию полковника Рокицкого и под его непосредственным руководством Григайтисом в ту же ночь был составлен и доклад по прошению Мазеля и Шлезингера.
В составленном Григайтисом докладе сама поставка провианта и фуража, ввиду потребности таковых для армии, признавалась желательной, но вместе с тем предложенные цены признавались дорогими и отмечалась недопустимость по закону просимого поставщиками задатка по 20 коп. с пуда, а также и обеспечения поставки лишь путем вычетов из платежей. Никакого окончательного заключения по предложению поставщиков в докладе, однако, приведено не было.
Доклад этот представлен был полковником Рокицким генералу Ренненкампфу без ведома генерала Янова, и несмотря на отсутствие на докладе подписи последнего, генерал Ренненкампф написал на докладе: «Утверждаю».
После того полковник Рокицкий предложил делопроизводителю Григайтису составить проект контракта, но так как в докладе, утвержденном генералом Ренненкампфом, ничего определенного не проектировалось, то Григайтис встретил затруднение в составлении проекта контракта, не зная, что же именно было утверждено командующим армией. Тогда полковник Рокицкий через некоторое время принес уже готовый проект контракта, составленный согласно предложениям Шлезингера и Мазеля, и сказал, что именно то, что написано в проекте контракта, и утверждено командующим армией. Затем этот проект контракта был подписан, с одной стороны Шлезингером и Мазелем, а с другой стороны – полковником Рокицким, делопроизводителем Григайтисом и полевым контролером и на нем была заготовлена надпись: «Утверждаю, генерал-адъютант, генерал от кавалерии». Уже в таком готовом виде контракт этот был подан вместе с неподписанным еще докладом генералу Янову, причем полковник Рокицкий доложил, что командующий армией требует скорейшей подписи и представления ему контракта. Видя, что контракт уже был подписан и полевым контролером, причем на докладе имелась надпись последнего, из которой было видно, что контролер возражений не предъявлял, генерал Янов подписал и контракт и передал последний генералу Ренненкампфу, который затем возвратил контракт с такой утвердительной на нем надписью: «Утверждаю, согласно представленного мне вчера вечером доклада, в котором указали Вы цены и все условия».
Ничего не знал о проектируемом контракте и начальник штаба генерал-лейтенант Милеант до того момента, когда во время его доклада командующему армией к последнему явился полковник Рокицкий и передал ему какие-то бумаги. Генерал Милеант был прежде всего удивлен тем, что полковник Рокицкий, третьестепенный чин штаба, имеет непосредственное сношение с командующим армией помимо не только начальника штаба, но и начальника этапно-хозяйственного отдела, и тут только на его вопрос, в чем дело – генерал Ренненкампф сказал, что это контракт, составленный по его приказанию. Поинтересовавшись этим контрактом и прочтя его, генерал Милеант, по его выражению, пришел в ужас от этого контракта, и ему по этому поводу пришлось выдержать с генералом Ренненкампфом «генеральное сражение». Генерал Милеант доложил генералу Ренненкампфу, что он не понимает этого контракта, так как армия ни в чем пока не нуждается и что штаб армии и не может заключать никаких сделок на поставки, так как все будет получать из фронта. Генерал Ренненкампф, очень рассерженный этими возражениями генерала Милеанта, стал, показывая ему положение о полевом управлении войск, доказывать что он имеет право все делать и на какую угодно сумму и сказал, что он требует заключения этого контракта, так как желает, чтобы армия его ни в чем не нуждалась.
