– Вечером я занята, – строго сказала Татьяна.
– Очень жаль. – Листик вздохнул. – Извините, уважаемый редактор Басманова! Я позвоню вам в среднем через три-четыре месяца. Или… Давайте я вообще не буду больше звонить. Если роман заинтересует, в письме есть мои координаты.
Он попрощался и повесил трубку. Сразу после разговора Татьяна раскрыла файл с романом Сергея Листика и прочла синопсис. После чего ей захотелось прочесть само произведение. Сейчас же, немедленно. Она попросила распечатать экземпляр и в тот же вечер взяла его домой. Татьяна читала всю ночь. Роман глубоко взволновал ее. В нем была глубина и масштаб истинного дарования, размышления о жизни и смерти, любви и предательстве, нота истинного трагизма, оригинальность и новизна – в общем, в нем было все. Именно такую книгу Татьяна хотела бы написать сама, чтобы в ней искать утешение долгими осенними вечерами, и именно такую книгу она ждала семь лет, работая редактором. Обычно, читая произведения из самотека, она ясно видела личное пространство автора – узкое, очерченное, – и ей становилось скучно, а в этом случае личное пространство Сергея Листика представилось ей бездонным, как космос, и загадочным, как иероглиф. Черт, зачем она отказалась от встречи с ним?!
Весь следующий день Татьяна не находила себе места. В письме Листика был указан номер его сотового телефона. Татьяна чувствовала сильное желание позвонить мужчине и договориться о встрече, но при этом извелась сомнениями: «А если он спросит, зачем я звоню? Получится исключительно глупо! Что ему сказать?»
Однако Сергей ничего такого не спросил. Когда Татьяна все-таки набрала его номер, он ответил так, как будто ждал ее звонка:
– Я рад, что вы позвонили!
На его просьбу о встрече она выдохнула: «Да».
– Вы знаете ресторанчик… – прозвучало незнакомое название.
– Откровенно сказать, я не большой знаток ресторанов.
– Тогда давайте встретимся на Дворцовой площади?
– У Ангела?
– Точно. Будем с вами как два безнадежных идиота!
– Почему?
– Кажется, Мандельштам говорил, что на Дворцовой или в Летнем саду свидания назначают только идиоты!
Татьяна рассмеялась – ей нравилось его чувство юмора.
…Она шла по Миллионной. Вечер явно не располагал к свиданиям. Дул пронизывающий ветер, накрапывал дождь. Татьяна корила себя за то, что не взяла зонт: «Конечно, теперь я похожа на мокрую курицу! Старалась, укладывала волосы, и все пропало – на голове слипшиеся пакли! Вдобавок замерзла, а когда я мерзну – нос краснеет! Увидев такую красавицу, герой испугается и убежит!» Она пыталась представить Сергея: воображение рисовало высокого брюнета лет сорока приятной, разумеется, наружности.
Выйдя на Дворцовую, Татьяна почувствовала волнение, которое усиливалось по мере того, как женщина приближалась к Ангелу, и совсем зашкалило, когда она увидела мужчину, стоящего у колонны. Татьяна разочарованно охнула: «Господи, за что мне это?!» Перед ней стоял кругленький невысокий человек лет пятидесяти. Что делать? Татьяна невольно замедлила шаг. У нее даже появилась предательская мысль: сделать вид, будто она просто гуляет по площади, пройти мимо, скрыться в арке, но… Ведь Сергей хороший, тонкий, ранимый человек, а что с виду не похож на героя – ну что ж… Уйти сейчас, не представившись, было бы нечестно. Вздохнув, Татьяна направилась к мужчине. Но в этот момент от колонны, откуда-то сбоку, отделилась тень, и знакомый голос назвал ее по имени.
Она смущенно откликнулась:
– Добрый вечер, Сергей! Где вы прятались?
Он оказался высоким брюнетом лет тридцати семи, писаным красавцем не назовешь, но, как и грезила барышня, приятной внешности. Широкие плечи, большие серые глаза, открытая, располагающая улыбка…
«Кажется, я пропала, – счастливо ойкнула Татьяна, – он совершенно такой, каким и должен быть!»
– Замерзли?
– Ничего! Спасибо, что не опоздали! – рассмеялся Сергей. – Я бы, конечно, не ушел и ждал вас сколько надо, но вскоре бы, видимо, умер. Петербургский климат для меня сущий экстрим. Вы тоже замерзли! Идем отогреваться!
Он привел ее в ресторан, оформленный со вкусом. На стенах висели правильные картины, ненавязчиво и тихо звучали ноктюрны Шопена. Место оказалось в хорошем смысле буржуазным.
– Здесь славно! – заметила Татьяна, оглядевшись.
– Я люблю сюда заходить, когда приезжаю в ваш город, – пояснил Сергей.
– Как вы оказались в Праге?
– Я там родился. Родители – русские, работали в русском посольстве.
– Кто вы по профессии?
– Строитель, – улыбнулся Сергей и поднял бокал. – За знакомство? Вы невероятная красавица! Признаться, подобного я и представить не мог.
Татьяна возмутилась:
– Какая дешевая лесть!
Тем не менее комплимент ее приободрил, женщина почувствовала себя уверенней. Они выпили.
– Любите свою работу? – спросил Сергей.
Татьяна пожала плечами:
– Как вам сказать… Редактировать современную литературу, будучи воспитанной на классической, порой непросто, да и общение с иными авторами не доставляет удовольствия. Часто вспоминаю слова Мандельштама. Знаете, тот однажды спустил с лестницы молодого литератора, посмевшего заявить, что он написал роман, а его не печатают! Мандельштам вытолкал незадачливого автора взашей и кричал ему вслед, что для романа нужна каторга Достоевского или десятины Толстого!
Сергей смутился:
– Простите, вот я самонадеянный наглец, посмел назвать свой опус романом!
– На свой счет можете не беспокоиться! В вашем случае как раз речь идет о романе. Сергей, я хочу поздравить вас, вы написали удивительную книгу!
– Вам понравилось?
– Не то слово. Мне кажется, я всю жизнь ждала ее! И вас…
Сергей засиял от радости:
– Меня?
– В смысле вас – автора, – смущенно поправила Татьяна. – Только я не уверена, возьмутся ли вас печатать в нашем издательстве. Извините меня, – она чувствовала себя бесконечно виноватой перед Сергеем, – не знаю, смогу ли помочь вам.
– Это неважно! – улыбнулся мужчина и взял ее за руку. – Главный выигрыш я уже получил!
– Какой?
– Встретил вас!
Татьяна осторожно высвободила руку:
– Я не знаю, сможете ли вы заработать на книге. Скорее всего, первый гонорар будет весьма скромным.
Он пожал плечами:
– Пустяки… Я занялся литературой не из-за денег. Я не бедный человек, у меня строительный бизнес. Литература – это мои нереализованные амбиции нематериального толка. Мне совершенно неважно, сколько я получу за книгу. Если нужно, я сам могу оплатить весь тираж. Впрочем, хватит об этом! Давайте поговорим о другом. Кстати, есть предложение перейти на «ты»?!
