– Значит, мы будем лететь, а капитан будет видеть сладкие сны? – спросил Лютер чуть громче, чем следовало.
– Примерно так, – усмехнулся Эдди.
Лютер явно пришел в ужас. Гарри попытался перевести разговор на более спокойные темы:
– А что такое точка возврата?
– Мы постоянно следим за расходом топлива. Если у нас недостаточно топлива для возвращения в Фойнес, значит, мы прошли точку возврата.
Эдди ответил довольно резко, и Гарри теперь не сомневался, что он намеренно хочет припугнуть Тома Лютера.
Вмешался штурман, стараясь говорить поспокойнее:
– В данный момент у нас достаточно топлива и для места назначения, и для возвращения в Фойнес.
– А что, если будет недостаточно и для того, и для другого? – испуганно спросил Лютер.
Эдди наклонился над столом и натянуто ему улыбнулся:
– Да уж доверьтесь мне, мистер Лютер.
– Этого никогда не случится, – поспешно вклинился штурман. – Мы повернем обратно в Фойнес до того, как достигнем точки возврата. А для пущей безопасности мы проделываем наши расчеты на три двигателя, а не на четыре, на тот случай, если что-нибудь произойдет с одним из моторов.
Джек пытался успокоить Лютера, но ясно, что разговор о возможном выходе из строя одного из двигателей лишь сильнее того напугал. Лютер попытался проглотить несколько ложек супа, но рука его дрожала, и он пролил несколько капель на галстук.
Эдди молчал, по-видимому, вполне удовлетворенный впечатлением, произведенным на Лютера. Джек пытался поддерживать разговор, Гарри изо всех сил старался ему помогать, но за столом воцарилась довольно тяжелая атмосфера. Гарри снова подумал о том, что за черная кошка пробежала между Эдди и Лютером.
Столовая быстро наполнялась. За соседний столик села красавица в платье в горошек со своим спутником в синем блейзере. Гарри выяснил, что их звали Диана Лавзи и Марк Элдер. Маргарет следовало бы одеваться как миссис Лавзи, подумал Гарри, она бы выглядела куда лучше ее. Но у миссис Лавзи вид отнюдь не был счастливым, напротив, впечатление складывалось такое, что она глубоко несчастна.
Обслуживали быстро, еда была отменная. На второе подали бифштекс из вырезки со спаржей по-голландски и картофельным пюре. Бифштекс был вдвое больше, чем подавали в английских ресторанах. Гарри не смог съесть его до конца и отказался от второго бокала вина. Он не хотел терять бдительность. Он намерен похитить Делийский гарнитур. Мысль о нем волновала, но заставляла держаться настороже. Это было бы самым крупным делом в его карьере и скорее всего последним, если он того пожелает. Оно может принести ему обвитый плющом загородный дом с теннисным кортом.
После бифштекса подали салат, что подивило Гарри. Салат нечасто подают в изысканных ресторанах Лондона, особенно как отдельное блюдо после главного.
Быстро сменяя друг друга, последовали персики, кофе и пирожные. Эдди, бортинженер, понял, видимо, что держится не очень-то общительно, и попытался завязать разговор:
– Позвольте спросить вас о цели вашей поездки, мистер Ванденпост?
– Пожалуй, чтобы не участвовать в войне с Гитлером. По крайней мере до тех пор, пока Америка не вступит в войну.
– Вы думаете, это случится? – скептически спросил Эдди.
– В прошлый раз случилось.
– Мы не ссорились с нацистами, – вмешался в разговор Том Лютер. – Они против коммунизма, и мы тоже.
Джек согласно кивнул.
Гарри был озадачен. В Англии все думали, что Америка вступит в войну. Но за этим столом так не считали. Быть может, англичане обманываются, подумал он мрачно. Быть может, помощи от Америки не дождаться. Это плохая новость для матери, оставшейся в Лондоне.
– А я думаю, что нам придется воевать с нацистами, – вдруг сказал Эдди. – В голосе его слышались сердитые нотки. – Они все равно что гангстеры. – И он прямо взглянул на Лютера. – В конечном счете их нужно истреблять, как крыс.
Джек торопливо поднялся, у него был обеспокоенный вид.
– Если мы закончили, Эдди, то нам пора передохнуть, – твердо сказал он.
Эдди немного удивил этот внезапный требовательный тон, но после короткой паузы он согласно кивнул, и оба члена экипажа встали из-за стола.
– Что-то наш бортинженер чуточку грубоват, – закинул удочку Гарри.
– Разве? – сказал Лютер. – Я что-то не заметил.
«Ах ты лжец, – подумал Гарри. – Он практически назвал тебя гангстером!»
Лютер попросил принести ему коньяку. Неужели он действительно гангстер? Те, которых Гарри знал в Лондоне, одевались соответствующим образом: носили двухцветные туфли и меховые пальто, и все пальцы у них были в перстнях. Лютер больше напоминал бизнесмена-миллионера, добившегося всего своим трудом, занимающегося упаковкой мяса или судостроением, в общем, чем-то промышленным. Импульсивно он спросил:
– Чем вы занимаетесь, Том?
– У меня бизнес в штате Род-Айленд.
Ответ оказался не очень-то вразумительным, и Гарри вскоре поднялся, вежливо всем кивнув, и вышел.
Когда он вошел в свой салон, лорд Оксенфорд сразу же спросил:
– Обед съедобный?
Гарри это несколько удивило: ведь люди из высших классов никогда с такой озабоченностью не говорят о еде.
– Неплохой, – ответил он нейтрально. – Да и вино приличное.
Оксенфорд хмыкнул и снова углубился в газету. Не бывает никого грубее, чем грубый лорд, подумал Гарри.
Маргарет улыбнулась, она была рада его возвращению.
– Ну правда, обед был вкусный? – спросила она заговорщическим шепотом.
– Вкусный, – сказал он, и оба расхохотались.
В обычном состоянии девушка не слишком приметная, она выглядела совсем иначе, когда смеялась. Щеки ее порозовели, она приоткрыла рот, показав два ряда ровных зубов, и поправила прическу. В гортанном смехе Гарри послышались сексуальные нотки. Ему хотелось протянуть руку и дотронуться до Маргарет. Он уже собирался это сделать, когда поймал на себе взгляд Клайва Мембери, сидевшего напротив, и почему-то отдернул руку, противостояв искушению.
– Над Атлантикой шторм, – сказал он.
– Это значит, что полет предстоит нелегкий?
– Да. Экипаж попытается облететь его стороной, но все равно трясти будет основательно.
Ему довольно трудно было поддерживать разговор, потому что по проходу то и дело сновали стюарды с подносами в руках по пути в столовую и возвращались с тележками грязной посуды. Но все же здорово, как всего двое стюардов справлялись с готовкой и обслуживанием стольких пассажиров!
Он взял журнал «Лайф», который отложила Маргарет, и начал его листать, нетерпеливо ожидая, когда Оксенфорды пойдут обедать. Гарри с собой не взял ни толстых журналов, ни книг, да и вообще не испытывал пристрастия к чтению. Он любил бегло просматривать, о чем пишут газеты, а из развлечений предпочитал радио и кино.
Наконец в столовую пригласили Оксенфордов, и Гарри остался наедине с Клайвом Мембери. Тот первый отрезок полета провел в главном салоне за картами, но теперь, когда этот салон преобразовали в столовую, оставался на своем месте. Может быть, он пойдет в сортир, или, говоря по-американски, «нужник»?
Гарри снова подумал, полицейский ли Мембери, и если да, то чем он занимается на «Клипере»? Преследует подозреваемого? Речь должна идти о крупном преступлении, если уж британская полиция раскошелилась на билет на «Клипер». Но он больше похож на человека, который копит деньги годами, чтобы отправиться в заветное путешествие, скажем, круиз по Нилу или поездку на Восточном экспрессе. А может быть, он фанатик воздухоплавания, мечтавший совершить полет через Атлантический океан? Если это так, то за свои деньги он получает громадное удовольствие, подумал Гарри, ведь девяносто фунтов для полицейского – целое состояние.
Терпение не относилось к сильным сторонам Гарри, и, когда полчаса спустя Мембери не сдвинулся с места, он решил взять дело в свои руки.
– Вы уже видели кабину пилотов, мистер Мембери?
– Нет.
– Говорят, это нечто особенное. Говорят, что она размером с внутренность целого «Дугласа Ди-Си-три», а ведь это самолет не маленький.
– Бог ты мой. – Мембери проявлял лишь вежливый интерес. Значит, энтузиастом воздухоплавания он уж точно не является.
– Нам надо бы сходить посмотреть. – Гарри остановил Никки, проходившего мимо с кастрюлей черепахового супа в вытянутых руках. – Пассажирам разрешается осматривать кабину пилотов?
– Да, сэр. Сколько угодно!
– Сейчас можно?
– Вполне, мистер Ванденпост. Сейчас не взлет и не посадка, вахта сменилась, погода тихая. Лучшего момента не придумаешь.
Гарри надеялся именно на такой ответ. Он встал и вопросительно посмотрел на Мембери:
– Пойдем?
Мембери вроде бы хотел отказаться. Он не принадлежал к тому типу людей, которых легко расшевелить. С другой стороны, видимо, подумал он, отказаться – значит проявить необщительность, а выглядеть неприветливым Мембери не хотел. После минутного колебания он встал.
