– Что ж, если твой план держится на обещании Дэнни Райли, то мне нечего беспокоиться! – воскликнула она подчеркнуто насмешливо.
– Он держится на его алчности, – объявил Питер.
Нэнси повернулась к Нэту.
– На твоем месте я воспринимала бы все это с изрядным скепсисом.
– Нэт знает, что я говорю чистую правду, – самодовольно парировал Питер.
Нэт, конечно же, предпочел бы молчать, но когда оба, брат и сестра, повернулись к нему, он неохотно кивнул, подтверждая слова Питера:
– Райли поручит ведение изрядного количества дел «Дженерал текстайл».
Это был тяжелый удар, от которого у Нэнси перехватило дыхание. Райли, разумеется, мечтает зацепиться за такую крупную корпорацию, как «Дженерал текстайл». Для маленькой нью-йоркской юридической фирмы это шанс, который выпадает раз в жизни. За такую взятку Райли продаст мать родную.
Акции Питера вместе с акциями Райли составляют пятьдесят процентов. Акции Нэнси и тетушки Тилли тоже составляют пятьдесят процентов. При таком раскладе голосов все решит голос президента – Питера.
Тот понимал, что он переиграл Нэнси, и позволил себе победно улыбнуться.
Но Нэнси не была готова признать себя побежденной. Она отодвинула стул и села. Потом повернулась к Нэту Риджуэю. Она чувствовала, что он неодобрительно реагировал на перепалку между братом и сестрой. Ей было интересно, знал ли он, что Питер действует у нее за спиной. Именно это она и решила выяснить, обратившись к Нэту:
– Полагаю, ты был осведомлен, что Питер меня обманывает?
Он посмотрел на нее и плотно сжал губы. Впрочем, она тоже умела сжимать губы. Нэнси ждала. Наконец он, не выдержав ее взгляда, сказал:
– Я его об этом не спрашивал. Ваши семейные ссоры меня не касаются. Я занимаюсь не социальной помощью, а бизнесом.
«А ведь было время, – думала она, – когда ты держал меня за руку в ресторанах, целовал на прощание, однажды даже сунул руку мне под блузку».
– Ты честный бизнесмен?
– Ты это отлично знаешь, – последовал твердый ответ.
– В таком случае ты не можешь одобрять нечестные методы, применяемые от твоего имени.
Он на минуту задумался и сказал:
– Это не чайная церемония, а поглощение одной фирмы другой.
Он хотел сказать что-то еще, но она не дала ему договорить.
– Если ты хочешь воспользоваться бесчестностью моего брата, то ты сам бесчестный человек. Ты здорово изменился с тех пор, когда работал у моего отца. – Она повернулась к Питеру, прежде чем Нэт мог ответить. – Разве ты не понимаешь, что наши акции будут вдвое дороже, если ты согласишься в течение двух лет осуществлять мой план?
– Мне твой план не нравится.
– Даже без реструктуризации компания станет из-за войны гораздо дороже. Мы всегда обували армию, так подумай о расширении бизнеса, когда Штаты вступят в войну!
– В эту войну Штаты не вступят.
– Даже если так, война в Европе благоприятна для нашего бизнеса. – Она взглянула на Нэта. – Ты ведь это хорошо понимаешь, не правда ли? Поэтому и хочешь проглотить нашу фирму.
Нэт промолчал.
Она снова повернулась к Питеру:
– Нам надо выждать. Послушай меня. Разве я когда-нибудь ошибалась в таких делах? Разве ты терял деньги, следуя моим советам? Разве ты что-нибудь зарабатывал, идя мне наперекор?
– По-моему, ты просто не понимаешь, в чем дело, – холодно произнес Питер.
Но она-то как раз начинала догадываться о подоплеке действий Питера.
– Чего же я не понимаю?
– Почему я иду на поглощение нашей фирмы.
– Хорошо, так почему же?
Брат молча смотрел на нее, и она прочитала ответ в его глазах.
Он ее ненавидит.
Эта мысль ее покоробила. У нее создалось такое впечатление, что она со всего маху, вслепую натолкнулась на кирпичную стену. Ей не хотелось в это верить, но злобную гримасу на его исказившемся лице нельзя было истолковать иначе. Между ними бывали периоды напряженных отношений, естественное соперничество между детьми, но то, что ей открылось, оказалось ужасным, сверхъестественным, ненормальным. Об этом она даже не подозревала. Ее маленький братик ненавидит ее лютой ненавистью.
Вот так же бывает, подумала она, когда мужчина, за которым вы замужем лет двадцать, вдруг заявляет, что у него роман с секретаршей, а вас он больше не любит.
У нее закружилась голова, как бывает при сотрясении мозга. Да, к этому еще предстоит приспособиться.
Питер не только глуп, жесток и злобен. Он готов причинить вред самому себе, лишь бы разорить сестру. Это – ненависть в чистом виде.
Наверное, он хотя бы отчасти спятил.
Ей нужно было подумать. Ей захотелось выйти из этого душного, продымленного бара на свежий воздух. Она встала и покинула помещение, не сказав более ни единого слова.
На улице она почувствовала себя лучше. Из устья реки дул легкий прохладный ветер. Она перешла на другую сторону улицы и пошла вдоль пристани, прислушиваясь к крикам чаек.
«Клипер» стоял посередине канала. Он оказался больше, чем ей представлялось; люди, заправлявшие его топливом, на его фоне выглядели крошечными фигурками. Могучие двигатели с громадными пропеллерами вселяли успокоение. На борту она не будет нервничать, особенно после полета через Ирландское море в одномоторном самолетике Мервина.
Но что же делать, когда она окажется дома? Питера отговорить не удастся. За его поступком годы скрытой вражды. Ей было отчасти жаль его, он все это время чувствовал себя несчастным. Но уступить ему она не может. Все же есть какой-то способ спасти то, что ей принадлежит по праву.
Слабое звено – это Дэнни Райли. Человек, которого сумела подкупить одна сторона, может быть подкуплен другой. Быть может, она найдет, что ему предложить, что побудит его изменить позицию. Но это очень трудно. Взятку Питера, долю в юридическом обслуживании фирмы «Дженерал текстайл», нелегко перекрыть.
Может быть, ему следует пригрозить? Это обойдется дешевле. Но чем? Она может изъять из его фирмы семейные и личные дела, но это не так уж много по сравнению с новым бизнесом в «Дженерал текстайл». Дэнни с удовольствием предпочел бы наличные, но ее состояние в основном связано в фирме «Блэк бутс». Она может без хлопот достать несколько тысяч долларов, но Дэнни захочет большего, не меньше сотни тысяч. Столько денег ей не найти.
Когда она пребывала в размышлении, кто-то громко выкрикнул ее имя. Она оглянулась и увидела, что ей машет рукой молодой служащий «Пан-Американ».
– Вас вызывают к телефону! – крикнул он. – Мистер Макбрайд из Бостона.
Внезапно забрезжила надежда. Может быть, Мак найдет выход. Он знает Дэнни Райли. Оба они, как и отец, были в Америке ирландцами второго поколения, с подозрением относились к протестантам, даже ирландцам. Мак был честным человеком, чего не скажешь о Дэнни, в остальном они очень похожи. И отец отличался скрупулезной честностью, но смотрел сквозь пальцы на мелкие погрешности, особенно если этим можно было помочь соотечественнику, выходцу из той же страны.
Отец спас однажды Дэнни от разорения, вспомнила она, быстро шагая вдоль пристани. Это случилось несколько лет назад, незадолго до смерти отца. Дэнни, проигрывая крупное и очень важное дело, в отчаянии подошел к судье в их общем гольф-клубе и попытался дать ему взятку. Судья взяточником не являлся, он погнал Дэнни прочь, пригрозив лишить его адвокатского звания. Отец вмешался, убедил судью в том, что то была случайная оплошность. Нэнси знала о той истории, потому что у отца в последние годы не было от нее секретов.
В этом был весь Дэнни: скользкий, ненадежный, глуповатый, легковнушаемый. Наверное, она сумеет перетянуть его на свою сторону.
Но у нее остается всего два дня.
Она вошла в здание, молодой человек подвел ее к телефону. В кабинете она прижала трубку к уху. Приятно было услышать знакомый благожелательный голос Мака.
– Все-таки ты успела на «Клипер», – радостно сказал он. – Ай-да девчонка!
– Я буду на заседании правления, но плохая новость в том, что Дэнни будет голосовать на стороне Питера.
– Ты поверила Питеру?
– Да. «Дженерал текстайл» поручит Дэнни большую долю своих корпоративных дел.
– Ты уверена, что это правда? – с недоверием в голосе спросил Мак.
– Здесь с Питером Нэт Риджуэй.
– Змееныш! – Мак никогда не любил Нэта и возненавидел его, когда тот начал ухаживать за Нэнси. Хотя Мак был счастливо женат, он ревновал Нэнси к любому, кто проявлял к ней романтический интерес. – Мне жаль «Дженерал текстайл», если они поручат Дэнни ведение своих юридических дел.
– Наверное, дадут дела не первой значимости. Мак, это законно, если они предложат ему поощрительные премиальные?
– Наверное, нет, но такое нарушение очень трудно доказать.
– Тогда я попала в беду.
– Похоже на то. Извини, Нэнси.
– Спасибо, дружище. Ты предупреждал меня против Питера в качестве босса фирмы.
– Да уж, конечно.
Нечего рыдать из-за пролитого молока, решила Нэнси. Она заговорила решительным тоном:
