– Я тебя тоже узнал. Ты тот, кто помог нам сбежать.
Мужчина невесело хмыкнул.
– Только у самого не получилось. – Он поднял скованные руки, но тут же нахмурился: – Вот что, парень, ты бы шел отсюда поскорее, а то охотники могут в любой момент вернуться. Как же они тебя пропустили?
Я замерла и уставилась на него. Он что, переживает за меня? Не за себя? Не просит ему помочь?
– Я тебя освобожу.
– Нет, беги, парень. Ты просто не успеешь. Охотники в любой момент вернутся.
Он, в самом деле, не о себе тревожится?
– Скажи… если у тебя будет возможность снять рабскую печать, ты меня с собой возьмешь? Не бросишь?
– Парень, ты с ума сошел? Я же говорю, беги отсюда!
– Нет, пожалуйста…
– Ну, меня многие сумасшедшим называют, – он хмыкнул. – Разве бы я смог бросить ребенка? Я и в рабство попал, потому что другому помочь хотел.
Не верю! Не верю, не верю, не верю! Он все лжет, чтобы втереться ко мне в доверие! Я развернулась и бросилась к лесу, но едва скрылась за деревьями, остановилась, прислонившись к стволу, тяжело дыша.
– Он все лжет! Он тоже пытается втереться ко мне в доверие!
Что я хочу сделать, и сама не знаю. Просто сидела в кустах и оттуда наблюдала за солдатом. Тот, едва я скрылась, задергался, пытаясь освободиться. Мне вслед даже не взглянул. Убежал, мол, и хорошо.
Я встала, набросила на себя иллюзию одного из охотников, вышла к рабу. Зачем я это делаю? Кого проверяю? Его или себя. Голос, не забыть про голос, он должен стать грубее.
– Тут кто-то был?
Мужчина пожал плечами и криво усмехнулся:
– Я тут, не видно?
– Кроме тебя, я спрашиваю? – Достала иллюзорный меч. – Хочешь жить? Я же вижу, что кто-то был!
Человек дернулся, явно пытаясь насадить себя на меч, машинально отдернула его.
– Я все равно не буду рабом! – Дальше он говорил много непонятного и незнакомого, хотя Паук и просветил меня по поводу местных ругательств, но у этого человека словарный запас был явно больше.
Я развернулась и ушла. Еще некоторое время сидела в кустах, обхватив голову, пытаясь разобраться в себе, в других, а потом снова вернула иллюзию мальчишки и выбралась обратно.
– Опять ты? – удивился он.
– Я не могу тебя бросить, – хмуро заявила и села рядом.
– Дурак ты, парень. А где твой друг?
Я молчала. Отвернулась. И тут, совершенно неожиданно, из глаз полились слезы. Пыталась их остановить, тщетно вспоминая тренинги с Голосом. Я даже не плакала, а ревела как… как девчонка.
– Эй, не плачь. Ты чего? Он погиб, да?
Я мотнула головой.
– Нет? Подожди… ты говорил, возьму ли я тебя, если буду знать, как снять печать… Ты хочешь сказать, что он знает, как снять печать, но отказался взять тебя с собой?
Кивнула.
– Эй, парень… послушай, он ведь врет.
Снова кивнула. Говорить не могла. Разве в этом дело? Врет, не врет, какая разница? Мне просто больно! Кажется, он понял.
– М-да. Я наблюдал за вами… ты это… крепись, парень. Такие люди даже хуже магов…
– Что ты знаешь о магах, человек? – буркнула я.
Надоело. Все надоело.
– Хм… достаточно, чтобы стараться держаться от них подальше. Постой… ты сказал, человек? А ты тогда…
А я тогда дура! Штирлиц без диплома, вот кто я. Да гори оно все синим пламенем!
– А я маг. – Скинула иллюзию и подошла к рабу, встала. Тот ошарашенно оглядывал меня с головы до ног, но отодвигаться не пытался. Кажется, настолько поражен, что еще не сообразил, что к чему.
Вздохнула. Обошла дерево и нагнулась к кандалам, коснулась замков, и те с тихим щелчком раскрылись. Снова вернулась обратно и наклонилась к плечу солдата, накрыла ладонью клеймо раба, замерла, а когда убрала руку, печати под ней уже не было. Глянула в глаза теперь уже бывшего раба, развернулась и зашагала к лесу. Что я делаю?
За спиной послышался топот ног, кажется, нарочитый. Солдат не хотел, чтобы я подумала, будто он за мной крадется. Замерла и обернулась.
– Ты же хотел держаться от магов подальше?
– Кто ты?
Я промолчала. Он и в самом деле думал, что я отвечу?
– Куда ты идешь? – спросил он, не дождавшись ответа на первый вопрос.
– Хочу поговорить с тем, кто поставил вот это, – показала на свое клеймо.
– А-а-а… а почему ты не уберешь его, как мое?
– Потому что маги сделали так, что в клеймо вшивается слепок ауры того человека, кто его поставил. Сейчас я изменила клеймо так, что не амулеты охотников ищут меня, а я ищу того человека, чья аура отпечатана в нем. Если помнишь, он был в маске. Как я его по-другому отыщу?
– И что ты сделаешь с ним, когда найдешь?
– Еще не придумала. В голову приходят разные экзотические мысли, но, скорее всего, просто сверну ему шею.
– Гм… откуда у такой милой девочки такие жестокие мысли?
Кажется, у меня во взгляде появилось что-то такое, что заставило солдата отшатнуться, но поздно, я уже стояла перед ним, он даже моргнуть не успел, а мои руки сжали его горло, хотела одной сжать, но куда там, охвата не хватило.
– Полагаешь, это у меня единственный на счету будет? А милая девочка умерла три года назад, когда кое-кто решил превратить ее в вещь!
– Прости… – Как ни странно, но извинение прозвучало искренне, и испуга в нем не было. Я даже растерялась, а потому разжала руки. – Ты быстро бегаешь.
Это что? Вообще, что за идиотизм сейчас происходит? Я дура, выдала себя, надо прибить этого свидетеля и двигать дальше. Подняла руку, готовясь щелкнуть пальцами. И зачем я заклинание остановки сердца привязала к этому жесту? Выглядит как в дешевом комиксе. Глянула на солдата. Тот стоял и спокойно смотрел мне в глаза.
– Твой приятель… он знал, что ты маг? И что ты девочка?
– Только собиралась ему сказать. Но он опередил и сказал, что я ему буду мешать, что двоим не помогут. Лучше выжить одному, чем погибнуть вдвоем.
– Тебе… очень больно? Прости, я видел, как ты беспокоилась за него, как вытащила из отчаяния. Я не понимаю его.
Рука бессильно упала. Ну не могу я его убить, он так искренен. С другой стороны, Паук тоже был искренен.
– Ты меня убьешь? Как я понимаю, я стал свидетелем чего-то, чего видеть не должен. Вряд ли ты ради развлечения пряталась в рабском караване под видом мальчишки.
– Хотела, – призналась я. – Но не могу. Не хочу пересиливать себя. Хочешь заработать много денег и стать алламагом – другом магов? Найди любого из дома Кайтаидов и скажи, что хочешь поговорить с архимагом Маренсом, а потом расскажи ему обо мне.
Как же я устала. Если он так и сделает, даже останавливать не буду, пусть так все и закончится. Если не сделает… будем считать это знаком, что я смогу вернуться домой и разберусь с Маренсом. Глупо? Пусть так. Развернулась и зашагала к лесу, а меня чуть ли не колотит от напряжения в ожидании решения солдата.
Он догнал меня довольно быстро и зашагал рядом.
– Дешевая проверка, – усмехнулся он. – Ты же ведь убила бы меня, если бы я пошел в другую сторону?
– Нет, – честно ответила я. – Я загадала, что если ты сдашь меня, то так тому и быть. Живой бы не далась, но и долго сопротивляться не смогла бы. А если не сдашь, значит, у меня получится… неважно что.
Солдат покрутил головой и чуть ли не у виска пальцем постучал. Да знаю, что дура и что сумасшедшая, но мне просто нужно хоть какое-то оправдание, хоть какая-то привязка, иначе либо сойду с ума, либо пойду к цели по трупам. Но вот сказал он то, что я никак не ожидала:
– Тот парень… ты… он ведь тебе нравился?
Я сверкнула в его сторону глазами.
– А вот это не твое дело!
Но солдат вдруг рассмеялся.
– Ты точь-в-точь моя дочь. Очень похожа. Григ, – он вдруг обогнал меня и остановился прямо передо мной, заставив замереть и меня, – будем знакомы.
Я где-то минуту вглядывалась ему в лицо, но ничего, кроме желания помочь, там не было.
– Почему?
– Мне кажется, тебе нужна помощь.
– Я маг.
– Ты девчонка, на которую, похоже, свалилось очень много всяких неприятностей и которой приходится нести все это в одиночку. А тут еще предательство того, кого ты считала другом. Такие люди, как ты, по пустякам не плачут.
Ну, спасибо за напоминание. Очень признательна. Нет, спасибо, конечно, за искреннее сочувствие и желание помочь, но можно быть и деликатнее, в конце концов! Кажется, мое сердитое сопение Григ истолковал правильно и рассмеялся. Вдруг он шагнул ко мне и обнял.
– Если хочешь, поплачь. Я никому не скажу.
Я дернулась было, но… господи, как же давно я ощущала в последний раз такое искреннее участие.
– Папка…
– Что?
– Ничего. – Я уткнулась носом ему в грудь и всхлипнула. Но тут же дернулась и вырвалась из рук. – Но-но! Еще раз такое сделаешь, и я тебя так шарахну, потом месяц хромать на обе ноги будешь!
– Учту, – усмехнулся он.
– И вообще, ты куда шел, когда тебя схватили?
– Вообще-то домой.
– У тебя есть семья?
– Да. Жена, старший сын, дочь и еще один сын.
Я скисла. А ведь была какая-то надежда, но на что я надеялась? На то, что он пойдет со мной? Прочь все.
