Потом, поднявшись на какой-то очередной холм, они снова увидели прокаженного впереди, футах в ста. Он шел по ложбине им наперерез, но теперь колокольчик его молчал и палка не нащупывала дорогу. Пройдя перед ними быстрыми, уверенными шагами зрячего человека, в следующий миг он скрылся в небольшой роще.
Едва заметив его, мальчики тут же в страхе бросились на землю и залегли за кустом дрока.
– Он преследует нас, – прошептал Дик. – Точно, преследует! Ты заметил, что он придерживает язычок колокольчика, чтоб он не звенел? Святые угодники, спасите и проведите нас! Я не смогу биться с проказой!
– Зачем он здесь ходит? – воскликнул Мэтчем. – Что ему нужно? Слыханное ли дело, чтобы прокаженные ни за что, просто так, со зла, преследовали людей! Ведь колокольчик ему для того и нужен, чтобы люди слышали его приближение и могли обойти стороной. Дик, все это не просто так!
– Мне все равно, – простонал Дик. – У меня уже нет сил. Я не чувствую ног. Да спасут меня святые угодники!
– И ты собираешься лежать здесь и ничего не делать? – изумился Мэтчем. – Давай вернемся на открытое место. Там он хотя бы не сможет подкрасться к нам незаметно.
– Не могу, – ответил Дик. – Видно, пришло мое время. Может быть, нам повезет и он просто пройдет мимо.
– Тогда натяни хотя бы арбалет, – рассердился Мэтчем. – Будь мужчиной.
Дик перекрестился.
– Ты хочешь, чтобы я убил прокаженного? – вскричал он. – У меня рука не поднимется. Нет, – твердо прибавил он. – Нет! Я буду сражаться со здоровыми людьми, но только не с призраками или прокаженными. Я не знаю, кто это там бродит, но, кто бы это ни был, пусть Небеса защитят нас!
– Хороши мужчины, – промолвил Мэтчем, – если такова их храбрость! Если ты не намерен ничего делать, давай просто подождем.
Неожиданно колокольчик снова коротко звякнул.
– Он отпустил язычок, – прошептал Мэтчем. – Святые Небеса, он так близко!
Но Дик ничего не ответил, он точно оцепенел от страха.
Вскоре они заметили мелькание белого балахона за зарослями кустов, потом из-за дерева показался капюшон прокаженного. Он медленно поводил головой из стороны в сторону, как будто внимательно осматривая окрестности, потом снова исчез. Их чувства так обострились, что им показалось, будто весь куст перед ними ожил, зашевелился и заскрипел ветками, и они в страхе прижались друг к другу, и каждый слышал, как бьется сердце другого.
И вдруг прокаженный с криком выпрыгнул на прогалину и кинулся прямо на мальчиков. Те, завопив от ужаса, бросились в разные стороны, но их жуткий противник в считанные секунды настиг Мэтчема и крепко обхватил его руками. Несчастный издал пронзительный визг, который эхом разнесся по лесу, дернулся один раз, пытаясь высвободиться, а потом обмяк и безвольно повис в руках пленителя.
Услышав крик, Дик обернулся. Он увидел, как потерял сознание Мэтчем, и в тот же миг к нему вернулись все его мужество и сила. Взревев от жалости и гнева, он схватил арбалет и вложил в него стрелу, но, прежде чем успел прицелиться, прокаженный поднял руку.
– Не стреляй, Дикон! – раздался знакомый голос. – Опусти арбалет, безумец! Ты что, не узнаешь друга?
И положив Мэтчема на землю, прокаженный сдернул с головы капюшон, и Дик увидел лицо Дэниэла Брэкли.
– Сэр Дэниэл! – изумился Дик.
– Ну да, черт побери, сэр Дэниэл! – в тон ему промолвил рыцарь. – Ты хотел застрелить своего опекуна, негодник? Но эта… – тут он запнулся и, указав на Мэтчема, спросил: – Как ты его зовешь, Дик?
– Это же мастер Мэтчем, – удивленно промолвил Дик. – Разве вы не знаете его? Он говорил, что вы знакомы.
– Да уж, – ответил сэр Дэниэл, – знаю я этого парнишку. – Тут он усмехнулся. – Но он, как видишь, лишился чувств. Да и было отчего! Эй, Дик, признайся, навел я на вас страху, а?
– Да, сэр Дэниэл, – кивнул Дик, содрогнувшись от одного воспоминания. – Простите, сэр, но я уж было решил, что с самим нечистым повстречался, и, сказать по правде, у меня до сих пор зуб на зуб не попадает. Но почему вы в таком виде бродите по лесу, сэр?
Сэр Дэниэл вдруг сделался чернее тучи.
– Почему? – яростно воскликнул он. – Ты правильно сделал, что напомнил мне. Почему я в таком виде? Да потому, что в своем собственном Танстоллском лесу вынужден скрываться, спасая свою несчастную жизнь, Дик. Нам не повезло, мы пришли, когда исход битвы был уже предрешен. Нас просто смели. Эх, где вы, мои верные воины? Дик, черт побери, я не знаю, где они. Ядра сыпались на нас, как град. Троих убило у меня на глазах, а после я уж ни одного человека в моих цветах не видел. Сам я сумел невредимым добраться до Шорби и, помня о «Черной стреле», раздобыл этот балахон, колокольчик и пошел по дороге в замок Мот. В лесу этот наряд – лучшая защита. Звон этого колокольчика отпугнет любых разбойников. От этого звона у них сердце уходит в пятки. А потом я случайно повстречал вас с Мэтчемом. Мне через этот чертов капюшон почти ничего не было видно. Я не был до конца уверен, вы это или не вы, но больше всего меня поразило то, что вы были вместе. К тому же на открытом месте я боялся, что могу чем-то себя выдать. Но смотри, – добавил он, – бедняга начинает приходить в себя. Немного доброго канарского вина поможет ему.
Рыцарь достал из-под своего длинного балахона пузатую бутыль и начал натирать виски и смачивать губы Мэтчема, который понемногу оживал и уже начал водить мутными глазами от одного к другому.
– Радуйся, Джек! – сказал ему Дик. – Это оказался не прокаженный. Это сэр Дэниэл. Видишь?
– На, глотни для храбрости. Да побольше, – сказал рыцарь, протягивая бутыль. – Это придаст тебе силы. Сейчас я вас накормлю, и мы вместе двинемся в Танстолл. Признаюсь тебе, Дик, – продолжил он, выкладывая на траву хлеб и мясо, – хочется мне поскорее попасть в безопасное место, под защиту крепких стен. Никогда еще с тех пор, как впервые сел на коня, я не чувствовал такой угрозы. Моей жизни грозит опасность, меня могут лишить земель и имущества, да еще эти лесные разбойники выслеживают меня. Но ничего, я еще за себя постою. Кто-нибудь из моих ребят вернется домой. Еще у Хэтча десять человек, да с Сэлдэном оставались шестеро. Ничего-ничего! Скоро мы снова обретем силу, и, если мне удастся купить мир у моего достопочтенного соседа лорда Йорка, Дик, мы с тобой еще сядем в седло и повоюем!
С этими словами рыцарь наполнил рог канарским вином и собрался выпить за своего воспитанника.
– Сэлдэн, – начал было Дик, но смешался. – Сэлдэн… – повторил он и снова замолчал.
Сэр Дэниэл, так и не выпив вина, опустил руку.
– Что? – вскричал он изменившимся голосом. – Что с Сэлдэном? Говори! Что с ним?
И Дик поведал ему о засаде и бойне в лесу.
Рыцарь слушал молча, но с каждым сказанным словом его лицо мрачнело, а глаза наполнялись гневом.
– Я клянусь! – воскликнул он, когда рассказ был окончен. – Клянусь своей правой рукой, что отомщу. И пусть эта рука отсохнет, если я не выполню своего обещания, если за каждого моего человека не отправлю на тот свет десятерых. Я сломил этого Дакуорта, как тростинку. Я пустил его по миру, я сжег его дом и изгнал из этой страны. А он смеет возвращаться, чтобы угрожать мне? Ну нет, Дакуорт, на этот раз я буду беспощаднее!
Какое-то время он молчал, сверкая глазами и играя желваками.
– Ешь! – неожиданно приказал он. – А ты, – добавил он, повернувшись к Мэтчему, – сейчас поклянешься, что пойдешь со мной прямо в замок Мот.
– Клянусь честью, – ответил Мэтчем.
– Что мне делать с твоей честью? – вскричал рыцарь. – Клянись благоденствием матери.
Когда Мэтчем дал требуемую клятву, сэр Дэниэл снова нахлобучил на голову колпак и приготовил палку и колокольчик. Увидев его снова в этом ужасном наряде, мальчики поежились от страха.
– Я иду в замок Мот, – сказал он, – а вы ешьте поживее и следуйте за мной.
И с этими словами он побрел в лес. Мальчики не притронулись к еде, пока колокольчик, отсчитывающий звоном каждый его шаг, не смолк где-то на вершине холма.
– Ты пойдешь в Танстолл? – поинтересовался Дик.
– Да, конечно, – ответил Мэтчем. – Что же делать! Я храбрее, когда нет сэра Дэниэла, чем у него на глазах.
Они торопливо поели и пошли по тропинке, идущей в гору, где на зеленых, напоенных прозрачным, чистым воздухом лужайках росли огромные буки, в кронах которых весело щебетали птицы и резвились белки. Через два часа они дошли до спуска на другой стороне. Оттуда через ветки уже можно было разглядеть красные стены и крыши Танстоллского замка.
– Здесь, Дик, – остановившись, промолвил Мэтчем, – попрощайся со своим другом Джеком, которого больше никогда не увидишь. Прости его за все так же, как он, искренне и не тая обиды, прощает тебя.
– Зачем? – удивился Дик. – Если мы оба идем в Танстолл, мы там еще встретимся. И наверняка не раз.
– Ты больше не встретишь бедного Джека Мэтчема, – прозвучало в ответ, – такого робкого и нерасторопного, который все же вытащил тебя из реки. Никогда не увидишь, клянусь честью, Дик! – Он раскрыл объятия, мальчики обнялись и поцеловались. – И вот еще что, Дик, – продолжил Мэтчем. – У меня на душе неспокойно. Теперь ты увидишь нового сэра Дэниэла, потому что до сих пор ему все удавалось и удача сама шла ему в руки. Но я думаю, что теперь, после такого удара, когда судьба отвернулась от него, он станет злым господином для нас обоих. В бою он, возможно, и бесстрашен, но у него взгляд лжеца. В его взгляде страх, Дик, а страх ходит рука об руку с волчьей жестокостью. Идем в замок. Святая Богородица, направь нас и сохрани!
