Что делать дальше? Может, появиться на какое-то время в колледже? Ждать его там не будут, но комиссар может проверить. Магнус отменил свои лекции на этой неделе, но после обеда у него значились занятия по юриспруденции, на которых нужно присутствовать. Но тогда у него еще несколько часов свободного времени.
Но Магнус не мог просто так отойти от дела Оскара Гуннарссона. И ему было очень любопытно прочесть толстое дело об убийстве Бенедикта Йоханнессона. Кафе на Богартуне, где он встречался с Сиббой, находилось неподалеку. Он решил выпить чашку кофе и просмотреть дело повнимательнее.
Бенедикт был убит 28 декабря 1985 года. Он жил на Багурате, улице в Вестурбейре, чуть западнее центра Рейкьявика. Было пять часов вечера, стемнело, шел снег.
Жена Бенедикта, Лилья, пошла навестить жившую неподалеку мать. Возвратившись через два часа, она обнаружила мужа, лежащего в коридоре мертвым.
Естественно, началось громкое расследование, руководил им инспектор Снорри Гудмундссон, нынешний Большой Лосось. Велось оно тщательно, очень тщательно. Из-за снегопада людей на улице было немного, а те, что были, не могли ничего разглядеть. Подозрительно вел себя лишь четырнадцатилетний школьник. Его видели в то время поблизости. По его словам, он искал укрытие, чтобы закурить сигарету. Снорри не смог поколебать его в этом утверждении, как ни старался.
Экспертиза ничего не обнаружила, только заключение, сделанное двадцать пять лет назад, было гораздо менее детальным, чем к тому привык Магнус. Следов взлома не выявили, и это наводило на мысль, что Бенедикт мог знать убийцу. В коридоре обнаружили следы, что было довольно необычно. В Исландии гости разуваются, входя в дом. Обувь была сорок третьего размера. По американской системе — девятого, машинально пересчитал Магнус. Мужчина средней комплекции. Если, разумеется, следы оставил убийца.
Расследование не привело к поимке убийцы, хотя усилий было приложено немало. Снорри был деятельным следователем, и Магнус догадывался, какой он испытывал нажим. Дело полнилось протоколами допросов, в том числе знаменитого писателя Халлдора Лакснесса. Заклятых врагов у Бенедикта не было, но всех его соперников опросили и проверили их алиби. Был один весьма обидчивый собрат-писатель, недавнюю книгу которого Бенедикт раскритиковал в печати с язвительной иронией. Он утверждал, что весь вечер читал дома. Несмотря на отсутствие алиби и все усилия Снорри, улик, связывающих его с убийством, не было обнаружено.
Оказалось, что у Бенедикта была опухоль мозга. В деле имелся протокол разговора с врачом в больнице. Из него следует, что Бенедикта проинформировали в феврале того года о том, что жить ему осталось всего шесть месяцев. Ошиблись, подумал Магнус, но не намного. Никто из друзей и детей Бенедикта как будто ничего не знал об этой опухоли. Сам он молчал о ней.
Опухоль, должно быть, быстро прогрессировала. Магнус сожалел, что у него нет заключения патологоанатома. Из дела было ясно, что Бенедикта закололи, но поиски ножа с трехдюймовым лезвием ни к чему не привели. Если повезет, заключение через день-другой окажется на столе Магнуса.
Потом Снорри начал опрашивать всех грабителей, которых когда-либо арестовывали в Рейкьявике. Это заняло несколько недель. Магнус с удивлением увидел под протоколом одного из этих допросов подпись Бальдура Якобссона. Никакого упоминания о допросе кого-то в Бьярнархёфне не было. Да и с какой стати? Бенедикт жил в Храуне за несколько десятилетий до того.
Снорри не смог найти и единой надежной нити. Не было подозреваемых, не было ничего. Двадцать пять лет спустя убийство Бенедикта Йоханнессона продолжало оставаться полной загадкой.
Магнус сунул папку с делом в портфель и вышел из кафе. Он хотел прояснить еще один аспект о своем деде.
Национальное регистрационное управление находилось на Богартуне. Как и подобало штаб-квартире национальной бюрократии, оно представляло собой самое неряшливое здание на улице. У Магнуса возникли осложнения с чиновницей, скептически воспринявшей его жетон Бостонского управления полиции, тем более что жетона столичной, Рейкьявикской полиции он еще не получил и не получит, пока не окончит полицейский колледж. Однако чиновница заулыбалась, когда Магнус упомянул, что работает вместе с Вигдис Эйдарсдоттир, определенно ей известной, так как она тут же позвонила Вигдис в управление, а потом спросила Магнуса, что ему нужно.
Потребовалось всего несколько минут, чтобы подтвердить то, о чем Магнус догадывался. Хотя Халлгримур Гуннарссон из Бьярнархёфна в Хельгафеллссвейте имел кенниталу, то есть национальный личный номер, паспорта ему никогда не выдавали.
Бьёрн заказал у стойки вторую чашку кофе. Это кафе было дорогим. В Грюндарфьордюре так много за кофе не спрашивали.
Он вернулся с чашкой к столу, за которым сидел уже минут двадцать. Кафе находилось в верхнем этаже «Жемчужины», круглого здания над хранилищем геотермальной воды. Располагалось оно на вершине небольшого холма, откуда был виден весь город. Выбор пал на него, потому что дорога к нему от главной магистрали города была свободной, где невозможно не заметить следующую за тобой машину.
Путь до Рейкьявика в пикапе занял немного больше времени, чем на мотоцикле, но Бьёрн ехал быстро. Он любил быструю езду, когда испытывал напряжение. А сегодня оно особенно чувствовалось. Скоро предстояла встреча лицом к лицу с Харпой. Он надеялся, что у него достанет мужества довести свой план до конца.
Через широкое окно Бьёрн смотрел на море, отливающее в солнечном свете жемчужно-серыми тонами. На переднем плане был неправильный треугольник пересекающихся дорог рейкьявикского аэропорта. И место, где Бьёрн бросил в воду девять месяцев назад тело Габриэля Орна.
Но перед встречей с Харпой ему предстояло увидеть еще кое-кого. Где они, черт возьми?
— Бьёрн! Как дела?
Бьёрн ощутил сильный хлопок по спине, повернулся и увидел Синдри, а позади него рослую фигуру Исака.
— Подожди, я возьму кофе, — сказал Синдри. — Нам нужно о многом поговорить.
Глава двадцать девятая
— За тобой следили? — спросил Синдри, сев с чашкой кофе за стол напротив Бьёрна.
— Нет. Ты был прав, место это хорошее.
— Нужно, чтобы полицейские не видели нас вместе, — пояснил Синдри.
— Не понимаю, что делает здесь Исак, — проговорил Бьёрн, хмурясь.
— Он только вчера вернулся в Исландию.
— Зачем?
— Кажется, британская полиция вышла на меня, — торопливо заговорил Исак. — Вчера ко мне приходила с опросом женщина-детектив. Спрашивала, не я ли наводил справки у соседей Оскара о том, где он живет. Особенно не домогалась, но у нее есть подозрения. Поэтому я решил вернуться сюда. Чтобы слегка осложнить для нее задачу.
— Полицейские и здесь задают неприятные вопросы, — заметил Синдри. — Есть такой здоровенный рыжеволосый тип по имени Магнус, никак не желающий оставлять нас в покое. Он какой-то американец.
— Я сказал матери, что устал и решил уехать из Лондона на несколько дней, — добавил Исак. — Поживу в палатке в холмах. Приведу себя в порядок. Взял ее машину, мать все равно больна и не может садиться за руль.
— Она тебе поверила?
— Мать видит, что я веду себя несколько странно, но не знает почему, а я не говорю ей. С родителями лучше всего вести себя так. Ничего не объяснять им. Пусть строят догадки. — Исак отпил кофе и взглянул на Бьёрна. — Синдри говорит, что с Харпой возникла проблема?
Исак всегда не нравился Бьёрну. Был слишком выдержанным. Слишком хладнокровным для студента. Страстность Синдри бросалась в глаза. Раз Исак здесь, это, конечно, как-то связано с тем, что они делали, но у него была холодная, расчетливая решимость следовать тщательно разработанному плану. Исак словно бы старался победить в интеллектуальном споре и готов был пойти на что угодно, лишь бы доказать свою правоту. Бьёрн не старался ничего доказывать: он лишь воздавал по заслугам тем, кто испортил жизнь и ему, и многим исландцам.
— Да, — заговорил он, обращаясь к Синдри. — Ей пришло на ум, что мы, точнее — ты, Синдри, причастен к стрельбе в Оскара и Листера. Она на днях разговаривала с Фрикки — он и навел ее на эту мысль. Она подозревала и меня, но, кажется, поверила в мою невиновность. В общем, она хочет пойти в полицию.
— Ты должен сказать ей, чтобы она этого не делала, если не хочет попасть за решетку.
— Харпа думает, что может быть еще одна жертва. И хочет остановить нас, пока мы не добрались до этого человека.
— Но она не знает, — уточнил Синдри.
— Да. Но собирается пойти в полицию. Я знаю.
— И что собираешься делать? — спокойно спросил Исак.
Бьёрн глубоко вздохнул.
— Хочу увезти ее на несколько дней. Я знаю хижину в одном из ущелий неподалеку от Грюндарфьордюра. Совершенно уединенную. Если смогу продержать ее там завтра и послезавтра, этого будет вполне достаточно.
