тех первых встреч с Хьюзом я не думал, что он настроен серьезно. Думаю, он пытался выяснить, сколько он стоит для целей налогообложения, возможно, для того, чтобы сделать подарки какому-нибудь фонду. Один из лучших способов определить стоимость огромных активов - это попросить кого-нибудь сделать вам за них честное предложение. Однако ситуация с TWA Хьюза уже становилась немного запутанной: у Hughes Aircraft были проблемы с управлением, а его банкиры из Irving Trust оказались слишком переборчивы в выдаче кредитов TWA и требовали изменений. Хьюз, возможно, присматривался к финансовому контрманевру. Вероятно, мы никогда не узнаем, что именно он задумал.
В данный момент компания Hughes готовит в Лас-Вегасе самый большой в мире порт для сверхзвуковых самолетов. Я искренне надеюсь, что все получится. Хьюз эксцентричен, но он всегда был самим собой, и у него отличное видение.
Через некоторое время после эпизода с Хьюзом я оказался вовлечен в приключение совершенно иного рода. В 1948 году мне позвонил мой старый друг и наставник времен депрессии Джим Ли из "Чейза". Он и миссис Ли должны были прийти на премьеру "Юга Тихого океана" вместе с нами, но две его внучки приедут из школы в Бостоне, не могли бы мы достать два дополнительных билета? Ли Шуберт разрешил мне взять два дополнительных билета. Юные леди, девочки-подростки, присоединились к нам за ужином в Le Pavillon, а оттуда мы отправились смотреть волшебный триумф Мэри Мартин и Эцио Пинцы. Внучки Джима Ли, две прекраснейшие девушки, которых я когда-либо видел, впоследствии приобрели определенную известность. Одна из них, Ли, после брака с одним из Кэнфилдов из издательской семьи, вышла замуж за представителя свергнутой польской знати и обрела шубку гламурной принцессы Радзивилл. Другая, Джеки, стала Жаклин Кеннеди.
Мне не суждено было увидеть Жаклин снова в течение многих лет, пока она, будучи миссис Кеннеди, не провела интервью с Пеем как с возможным архитектором мемориала Джона Ф. Кеннеди в Бостоне, но в 1956 году я нечаянно заблокировал игру власти одного из ее родственников против другой семьи из Новой Англии и Нью-Йорка, Ридов, тогдашних владельцев газеты New York Herald Tribune.
Ранней осенью 1956 года мне позвонила миссис Хелен Рид и попросила о встрече. Я предложил навестить ее, но она настояла на том, что позвонит мне, и вскоре пришла. Еще не сев за стол, она сказала: "Билл, мне нужен ваш совет. Не посоветуешь ли ты мне продать мой завод за 1,75 миллиона долларов, а затем сдать его в аренду?"
Помогая ей сесть на стул, я сказал: "Это зависит от условий аренды и от того, насколько сильно вам нужны деньги".
"Проценты составят восемь процентов".
Поскольку в то время средняя ставка по деньгам составляла от четырех до пяти процентов, я сказал ей, что это низкая цена за ее собственность и очень высокая процентная ставка, а затем спросил: "Кстати, кому вы продаете?"
"Я не знаю, кому я продаю".
"Кто такой брокер по недвижимости. Есть ли он?"
"Да. Джон Джей Рейнольдс".
"В таком случае, Хелен, я задам вам очень простой вопрос: Продали бы вы свою газету Джозефу П. Кеннеди за 1,75 миллиона долларов?"
"Что вы имеете в виду?" - спросила она.
Я сказал: "Он же ваш клиент. Он дает вам чуть меньше денег, чем вам нужно, чтобы заставить вас разориться. Он установил чуть более высокую процентную ставку, чтобы убедиться, что вы это сделаете. У него будет не только ваш завод, но и ваши бумаги, и все это благодаря очень дешевой покупке недвижимости".
"Ты действительно так думаешь?"
"Я не думаю, я знаю!"
"Откуда ты знаешь?"
"Потому что так ведет дела Кеннеди".
Она спросила: "Что же мне делать?"
"Вам, должно быть, очень нужны деньги, Хелен".
"Да, очень плохо".
"Что это - жизнь или смерть?"
Она кивнула. "Почти".
В 1930-х годах газета Herald Tribune начала серьезно отставать от The New York Times по общим показателям, но ее владельцы и менеджеры не могли или не хотели понять, что необходимо что-то менять. Затем, в середине 1950-х годов, овдовевшая миссис Рид и двое ее сыновей оказались во власти газеты, которая теряла читателей и деньги. Они пытались переломить ситуацию, а Хелен Рид и ее старший сын стали главными редакторами. Глядя на газету, можно было понять, что дела у нее идут не очень хорошо. Однако это была частная компания, и до сих пор я не понимал, что она приперта к стенке.
"Что ж, - сказал я, - жизнь или смерть - это уже другая история, но прежде чем вы откажетесь от призрака, почему бы нам... Вы пытались продать газету?"
"Да, но я не могу найти ни достойного покупателя, ни достойной ставки".
"Тогда я хочу внести предложение. Первое, что мы должны сделать, - это изучить возможность легального финансирования. Я назначу несколько встреч в долине Коннектикута, в окрестностях Хартфорда, где есть несколько последних оставшихся республиканцев старого образца. Я уверен, что все они читают "Геральд Трибьюн" и не хотели бы видеть, как она выходит из бизнеса. Я позвоню своим друзьям в Коннектикут Дженерал... и еще в два учреждения".
По телефону я договорился о встрече для нас двоих и встретил ее в своей машине в шесть часов сентябрьского утра, чтобы отвезти в Хартфорд. В назначенное утро на Нью-Йорк обрушился ураган "Бетси", один из двух самых сильных ураганов в нашей истории. Когда я встал и выглянул на улицу, растения на нашей террасе лежали плашмя от силы ветра, но я все равно позвал миссис Рид. Словно два героя мелодрамы, мы проехали сквозь сердце бури, чтобы успеть на встречу с судьбой. Сквозь косой дождь было видно, как деревья ломаются от ветра. Наш водитель с трудом удерживал в полосе даже мой тяжелый лимузин, но мы все-таки добрались до Хартфорда и получили предложение о займе в два миллиона долларов под пять процентов. Я сказал миссис Рид, чтобы она не принимала его сразу. Мы вернулись в Нью-Йорк, и я назначил еще одну встречу с представителями компании Massachusetts Mutual, которые находились в Спрингфилде. Президент компании, Питер Комак, сказал, что будет рад встретиться с нами, но в день, назначенный для нашего визита, налетел второй шторм, ураган "Карла". Мы снова ехали на север в зловещую погоду, но снова были вознаграждены: представители Massachusetts Mutual оказались очень отзывчивыми. Они предложили миссис Рид 2,25 миллиона долларов под 4½ процента, что для такой специфической недвижимости, как здание газеты, было
