я хочу тебе кое-что сказать... Ты не сделаешь "Мелли" из голубого белого бриллианта". Как только я объяснил, что "melly" - это всего лишь кусочки и стружка, оставшиеся после огранки большого бриллианта, он понял, что я имел в виду. Он тоже понял, что нам нужно что-то с достаточной критической массой, чтобы заставить Монреаль изменить ситуацию. Под критической массой я подразумеваю не только физическое, но и эмоциональное и эстетическое воздействие действительно успешного комплекса зданий. Тогда мы определили окончательные спецификации, в рамках которых Кобб был волен проектировать так, как диктовал его гений. Я сказал ему, что нам нужно крупное здание общей площадью не менее 1,5 миллиона квадратных футов, с площадью не менее 35 000 квадратных футов на этаж. Оно должно быть спроектировано таким образом, чтобы обеспечить корпоративный стиль более чем одному крупному арендатору. Получив эти указания, Кобб приступил к разработке планов большого крестообразного здания, которое теперь так мощно доминирует в центре Монреаля. Именно этот проект я взял с собой в Гордон. То, что мы решили на том самолете, стало самым важным решением во всем монреальском проекте.
В начале 1956 года мы с Гордоном провели ряд встреч, чтобы выяснить, как мы будем работать друг с другом над проектом. Гордон - человек, наделенный не только уверенностью в себе, но и юмором, что делало эти совещания по планированию и переговорам очень приятными для всех нас. Кобб присутствовал на всех этих конференциях, чтобы быть в курсе как экономических аспектов, так и нюансов, по которым достигалось то или иное соглашение. Обычно такие соглашения представляют собой длинные и запутанные трактаты, которые юристы составляют с помощью юридического языка, занимающего страницу за страницей, но к этому времени мы с Гордоном знали и доверяли друг другу настолько, что наше соглашение состояло из двух страниц на простом английском языке. Ключевой частью этого окончательного соглашения был генеральный план участка, который мы должны были подготовить за шесть месяцев.
Этот генеральный план участка стал концептуальной основой не только нашего предприятия, но и всех последующих проектов в центре Монреаля. Вместо того чтобы рассматривать наш гигантский комплекс зданий как изолированное предприятие, я попросил Кобба и Понте спланировать его в контексте со всеми двадцатью двумя акрами территории CNR и, что особенно важно, с окружающей территорией, на которую мы будем влиять. План, разработанный в тесном сотрудничестве с городской комиссией по планированию Монреаля, включал маркетинговые исследования, изучение трафика и детали предлагаемого расширения улиц, подземной парковки, пешеходных и автомобильных переходов. Он включал в себя исследования и прогнозы пешеходных потоков в часы пик и в нерабочее время по различным маршрутам, взаимодействие между различными маршрутами и подробную смету расходов на различные элементы плана. Именно этот план и продал Гордон. Как он говорит со слабым шотландским задором: "Когда я увидел модель, ну... она была очень красивой, но не обязательно реальной. Потом я ознакомился с планом, и это меня убедило".
Гордон был впечатлен, но он все еще оставался Гордоном. В течение шести месяцев он заставлял своих инженеров прорабатывать детали этого плана. Официально он принял его в сентябре 1957 года. Канадское правительство, которому принадлежит CNR, одобрило план в декабре 1957 года, и в том же месяце мы подписали договор аренды на наш проект, который, по моим подсчетам, должен был обойтись в сто миллионов долларов.
В это время я занимался финансовыми и корпоративными делами. В ноябре 1955 года мы создали новую компанию, Webb & Knapp (Canada) Limited. Одним из первых дел, которые мы сделали после этого, было установление отношений с канадским банком, и я использую единственное число с осторожностью. Это связано с тем, что в Канаде, в отличие от Соединенных Штатов, банковское дело - это бизнес, основанный на членстве. Как только вы становитесь членом одного конкретного банка, этот банк ожидает, что вы будете лояльны к нему и будете обслуживаться исключительно в нем, или почти в нем. В обмен на это он выражает вам свою лояльность и поддерживает вас в ваших начинаниях. Банком, в который мы вступили, был Королевский банк Канады, что, если быть более точным, означало Джеймс Мьюир. Когда Джон Макклой, председатель правления "Чейза", узнал, что мы открываем канадскую компанию, он познакомил нас с Мюиром, самой влиятельной и противоречивой фигурой в канадском банковском деле. Доминирующий и властный человек, державший своих помощников в постоянном страхе, Мьюир был жестким конкурентом, который вывел свой банк из второго эшелона в лидеры отрасли. Банк Монреаля, который на протяжении предыдущих ста лет был крупнейшим в Канаде, теперь стал вторым, и Мьюр делал все возможное, чтобы замедлить или вытеснить своих главных конкурентов. Мюир, большой любитель спорта и крепких напитков (когда он пил), украшал свою повседневную речь ругательствами, достойными сержанта-майора. Будучи крайне догматичным, он придерживался простых правил: если ты его друг, ты не можешь поступить плохо; если ты его враг, ты не можешь поступить хорошо. Если ты вообще заслуживал внимания, то относился к той или иной категории. Мы стали хорошими друзьями, потому что, хотя я мог накричать на него в ответ, когда это было нужно, я искренне любил этого откровенного грубияна, а он любил и одобрял то, что мы пытались сделать в Канаде. С самого начала он оказал нам огромную финансовую и психологическую помощь. Так же, как и один из его директоров, ученый, тихо говорящий Лазарь Филлипс, который завоевал и сохранил доверие Мюира благодаря собственной честности и острому уму. Когда мы купили для нашей канадской компании солидное здание на Доминион-сквер, покупку финансировал Королевский банк. Мюир и Филлипс оказали нам хорошую поддержку и дали советы по этому и другим нашим канадским проектам.
Тем временем, вооружившись основным соглашением с Гордоном, мы приступили к созданию денежной базы для нашей новой канадской компании. Этим занялся Грэм Мэттисон, юрист и движущая сила нью-йоркской инвестиционной фирмы Dominick & Dominick. Его компания, имевшая мощный филиал в Монреале, создала консорциум канадских торговых банков для финансирования пакета облигаций, конвертируемых долговых обязательств и обыкновенных акций, большинство из которых Маттисон смог разместить через банковские связи в Швейцарии. Этот выпуск принес около двадцати пяти миллионов долларов, которые почти сразу же начали приносить проценты по ставке 5½ процентов. Поскольку в Канаде у нас не было никаких доходов, мы занялись поиском краткосрочных инвестиций, в которые можно было бы вложить деньги и использовать их в дальнейшем для реализации проекта. Например, мы использовали около десяти миллионов долларов из этих новых денег, чтобы
