— Потерпи, миленький, мы что-нибудь придумаем.
— Правда? — Борька поднял на Анну покрасневшие глаза.
— Понимаешь ли… мы не знаем, где твои мама и папа, но мы очень постараемся их найти. Бери своего мишку, и пойдем в кроватку, маленький. Всё будет хорошо.
…а вдруг не будет всё хорошо?
…Господи, как же в глаза-то им смотреть?..
Расправив брошенные на стулья футболку и комбинезон (мальчишки, они и есть мальчишки!) и стараясь не замечать взгляда Ильи, Анна присела на крайнюю кроватку — Леночка довольно заулыбалась — «тётя Аня к ней села!».
— А нам Илья сегодня рассказывал про цирк! — подала голос Валенька…
— Да, там медведики на велосипедике… и собаки танцуют! — подхватила Кристина, распахнув свои удивительные «итальянские» глаза. «Итальянскими» их звала про себя Анна.
— Как наш Пёс почти что! — хихикнула Эллочка и брыкнула ногами, видимо, показывая, как медведики крутят педали.
— Что ли наш Пёсик умеет танцевать? — улыбаясь, спросила Анна, невольно переходя на «детские» интонации. — Вот я не знала!
— «Ехали медведи на велосипеде, а за ними кот задом по-пе-рёд!» — солидно процитировал Кондрат.
— Задом наперёд! — отозвался с кушетки Илья. — Это был оппозиционный кот.
— Попа-зи-ци… вонный! — повторил Кондрат. Все захихикали.
— Пародисты… — проворчал Илья.
— А ещё в цирке кркадилы зелёные, правда, Илья? — Федя поднял голову от подушки.
— Кро-ко-ди-лы! — поправил мальчугана Илья. — Они и правда, зелёные.
— «Горе, горе! Кро-ко-дил солнце в небе проглотил!» — вставил Кондрат. — Наше солнышко тоже кро-ко-дил проглотил!
— А у нас Тараканище усатый и Крокодил злой не живут? — сонно пробормотал Бориска.
— Нет, конечно, не живут. Это вам Илья книжку читал?
— Ага, с картинками. Картинки не страшные. А в самом деле Тараканище и Крокодил страшные. Они людей и детей кушают!
Анна посмотрела на Илью. Тот крякнул и с трудом поднялся с кушетки:
— Пойду-ка, я, покурю во дворе.
…надо отменять чуковские страшилки — ни к чему они нам здесь…
— Нет, ребятки, звери все добрые, если их не обижает никто. И даже крокодилы. Вы знаете, что крокодилы бывают белые? Они очень красивые. А ещё бывают белые медведи, и белые тигры, и белые павлины…
— Как ангелы? Или как облака? — спросила Эллочка.
— Наверное, как ангелы. И как облака
— Дядя Саша — белый и красивый, — вдруг сказала Леночка, упрямо сжав губы. Наверное, она ждала, что кто-то возразит, но никто не стал спорить с ней. Наоборот, все дружно закивали головами. Такие маленькие кивающие серьёзные гномики…
— Я тоже хочу, чтобы у нас было много-много зверей, и чтобы все белые, — решительно заявил Федя, опять укладываясь на подушку. Свою драгоценную бейсболку он, как всегда, запихал под подушку и оттуда торчал только краешек замусоленного козырька.
— Ну, если очень захотеть, может быть так оно и будет. А теперь давайте немного отдохнём. Вон Бориска уже заснул — мы ему мешаем. Всё! Закрывайте глазки, — Анна встала с кроватки.
— Тётя Аня… — прошептала Леночка.
— Что, белокурочка? — Анна наклонилась к девочке.
— А у тебя детки есть? — Леночка выдохнула это Анне на ухо, притянув её голову к себе.
— Есть, сынок Вова, но он уже взрослый и далеко, — так же шёпотом на ухо ответила ей Анна.
…ох, как далеко…как же далеко… не на самых ли Небесах?..
Они так и шептались в обнимку… потому что все уже спали…
— Какой у тебя крестик красивый. Это тебе сыночек подарил?
— Нет, это мне одна очень добрая и старенькая тетя подарила.
— А можно я буду твоей дочкой?
— Леночка…
— Я никому не скажу и буду тебя «мама Аня» звать по секрету
— Ну, если по секрету…
— Да, и потом что-нибудь тебе тоже подарю… красивое…
— Спи, спи, дорогая…
Убедившись, что Леночка наконец-то уснула, Анна вышла во двор. Илья сидел на лавочке у мангала и курил. Судя по количеству окурков в банке из-под консервированных персиков, уже не первую сигарету. Анна присела рядом. Оба молчали.
— Ругаться будешь? — наконец спросил Илья. — За наше всё? За Чуковского, за Корнея Ивановича? Мол, зря я им это читал?
— Не знаю я, Илья, что тут зря, а что нет. Сам знаешь, хочется как лучше, а получается… как всегда.
— Это точно.
Опять помолчали. Илья искоса глянул на неё. Анна заметила взгляд и покраснела. Она знала, что на её бледном лбу багровела эта проклятая шишка — без синяка, но весьма заметная.
— Болит?
— Немножко… хорошо, что синяка нет.
— Почему хорошо?
— Да просто так. Хорошо и всё.
— Нечего шляться в тумане, где попало, по ночам! — отвернувшись, заявил Илья. Явно против его воли, интонация получилась какой-то чересчур смущённой… не командирской.
У Анны чуть не вырвалось по-детски вызывающе: «Тебя не спросила!» — но она успела себя одёрнуть. Так отношения не наладишь! Они помолчали ещё немного.
— Илья, я понимаю, что тебе надоело быть «усатым нянем»…
— Да в принципе, не особо… чем тут ещё заниматься?
— Ну… скучно тебе, наверное. Поговорить толком не с кем.
— Привет, приехали, дамочка! Вот — с тобой сейчас говорю… лично. Собственным ртом.
— Ты скажи — если нужно я тебе книг принесу. У меня дома библиотека неплохая, а ты, я вижу, с Библией не в ладу.
— Аня, давай без этого… ладно? Я не дитя и ты не учительница. «Скучно будет — водки дёрнем, подерёмся и заснём!»
Анна пожала плечами. Не хочет Илья говорить… и не надо. Они смотрели в туман. Илья достал неизменную бутылочку коньяка и предложил Анне. Та помотала головой. Илья настаивать не стал. Он отхлебнул из горлышка и снова сунул бутылку в карман.
— Что-то Саша с Мёрси задерживаются. Не случилось ли чего, как ты думаешь, Илья?
— Откуда мне знать, Аня? Раз тихо — думаю, что ничего не случилось.
…всякое может случиться… рассказать бы вам, что я знаю, что видела…
…не время ещё, нет, не время…
«Не стоит нам надолго детей одних оставлять! Сейчас посижу ещё немного и пойду», — подумала Анна.
— Анна, давно хотел тебя спросить… ты-то, лично, что думаешь по поводу всего, что с нами происходит?
Анна не нашлась, что ответить. Она помялась, потом махнула рукой, встала и пошла к детям. Илья остался дожидаться Сашку и Мёрси. Он всегда ждал тех, кто ушёл в туман.
* * *
Поднявшись наверх, она сразу увидела стоящих у стены детей. Они стояли одетыми, тихо и безропотно, как маленькие оловянные солдатики и, как показалось перепугавшейся Анне, не дышали. Глаза их были закрыты… и Бориска даже не держал своего неизменного медвежонка!
…вот оно! Они умерли, умерли, умерли!!!
Анна ухватилась за косяк. Пол стремительно уходил из-под ног, маленькие покорные фигурки расплылись в глазах…
— Ну-ну, не надо так пугаться! Они живы и просто спят, — сказал знакомый голос. И только тогда Анна увидела своего ночного незнакомца, полулежащего на кушетке. Точь-в-точь Илья, вот только на голове у него снова красовалась Федина бейсболка.
Анна закрыла глаза.
— Ты… ты…
— Не вибрируй, Анечка! Всё в норме. Все твои взрослые спутники тоже спят и им ничего не угрожает. Сядь, посиди. Сядем рядком, поговорим ладком. Я могу даже дать тебе коньячку из запасов Ильи, — проворковал голос. — Я тебе не грежусь… да и вообще, день на дворе! «Утро красит нежным светом поллитровку с пистолетом, — народ советский всполошился, Каганович застрелился!» Хотя, надо сказать, он жил долго и счастливо… чего и тебе желаю, — ёрничал и издевался голос… голос Ильи.
Анна открыла глаза. Ничего не изменилось.
— Сядь, Аннушка, сядь.
Она покорно присела на краешек кресла. Взор её не отрывался от Леночки, чьё бледное личико с закрытыми глазками было таким несчастным…
— Итак, моя королева, пришло время разговора. А то мы с тобой так ни до чего и не договорились.
— Какого разговора? — прошептала Анна.
…надо надеть на Леночку кофту… она кашляла сегодня утром…
…если она простудится…
— А говорить мы будем долго и плодотворно, — не слушая Анну, сказал Демон.
— Тогда я должна уложить детей в кровати, — машинально сказала Анна. — И полдник надо готовить…
— Ничего, дочь моя, в моих силах сделать так, чтобы время немного повременило.
Из-под ресниц Леночки выскользнула маленькая слезинка. Анна вскочила с места… перед глазами прошла серая пелена…
…огонь… тёмный жар раскалённого железа… чьи-то крики…
