— Это как? — заинтересовалась Магда.
Стефан искоса взглянул на меня:
— Специалистка здесь сидит. Сдается мне, есть пять основных вопросов следствия: кого, когда, как, почему и кому выгодно? Может, имеет смысл их и обсудить?
Я как раз собиралась взорвать информационную бомбу, сообщив о своем открытии в гараже, но Стефан сбил меня с панталыку.
— А на первый взгляд ты мне показался таким симпатичным! — обиженно фыркнула я. — Сейчас я тебе на все вопросы отвечу, да толку с этого, как от козла молока. Мы знаем даже больше, чем нужно, однако на преступника это нас никак не выводит. Известно кого, когда, как. Мотивы сами из всех щелей лезут, а пользу от этого убийства поимели целые толпы пострадавших от длинного языка панголина, и что из этого? Подозреваемых полстраны, да еще за границей вагон и маленькая тележка найдутся!
— Я на Арнольда в качестве убийцы не согласна, — тут же запротестовала против моего намека Алиция. — Какой у него мотив?
— Да сколько угодно, как минимум двойной. Месть за деда и опасение, что Вацлав опять ему подгадит, плюс ревность, ищите женщину. Наш сластолюбец за дамой ухлестывал, а та была не прочь ответить взаимностью...
— Между нами, девочками, говоря, я бы поставил все фишки на Юлию, — вклинился в наш спор Стефан, с ходу отметая сексуальную версию. — При каждом очередном проколе этого паршивца Вацлава она должна была с ним собачиться так, что от него только клочки летели бы по закоулкам, а она, наоборот, за него почему-то цеплялась. Неувязка выходит.
До нас донесся телефонный звонок, но, поскольку Мажена как раз была в доме, никто не двинулся с места.
— Он ее интриги прикрывал, — предположила Магда. — Вызывал огонь на себя, а она всегда оставалась в тени.
— Возможно. В крайнем случае, могла свалить все на него. А он слишком недалек был, чтобы сообразить, что его используют.
— Ты всерьез думаешь, что у нас в Польше дефицит дураков?
— Одной дурости мало, здесь у нас нарцисс имеется, самовлюбленный фанфарон, хвастун и бахвал.
— Тоже мне идеал себе нашла эта Юлия...
— Эй, люди! — прошипела с порога салона Мажена. — Идите скорей сюда! Включаю громкую связь, это интересно. Давайте быстрее! Да, я вас слушаю. Пани Юлии сейчас нет. Ей что-нибудь передать?
— Меня зовут Яцек Заноза. Хотел узнать, как себя чувствует Юлия и когда она возвращается в Польшу?
— Чувствует себя очень хорошо, — отвечала Мажена, подгоняя нас энергичными жестами. — А касательно возвращения пока ничего определенного сказать не могу...
На цыпочках и стараясь не шуметь, мы ввалились в салон, заняв случайные места. У звонившего был расстроенный голос.
— Да-да, конечно, я знаю, ей надо восстановиться, но она вроде бы уже начала входить в форму после перерыва, а тут вдруг такое несчастье! Вы, наверное, в курсе, она уже может играть?
— На чем? — выпалила Мажена.
Специалист подобен флюсу, иногда профессиональные навыки могут только навредить.
— Простите, что вы сказали? — не расслышал мужчина.
— То есть... Во что играть?
— Как во что? В теннис! Ах, извините, я не до конца представился. Я тренирую сборную, с любителями дела не имею, но пани Юлия — исключение! Нам без нее не справиться, у нее такой бекхенд, вы себе представить не можете, это что-то невероятное!
— Да что вы говорите... — беспомощно пробормотала Мажена по всей видимости понятия не имея, как продолжать разговор.
Но собеседник сам ее выручил;
— Левая рука, может, и послабее, зато правая! Насколько мне известно, руки и плечи у нее не пострадали, повреждены были бедренная кость и ноги, но я слышал, что уже все в порядке, еще чуть потренироваться, и все восстановится. Вот я и хотел узнать, удостовериться, как вы считаете?
— Я считаю, она в отличной форме, — неожиданно твердо заявила Мажена. — Руки, ноги, все действует, но что касается сроков возвращения... А у нее есть ваш телефон?
— Разумеется, есть, но давайте я вам продиктую, так, на всякий случай...
Мы терпеливо переждали, пока он продиктует телефон, а Мажена старательно записала номер на какой-то бумажке. Все это время тренер пел Юлии дифирамбы.
— И когда, вы думаете, я смогу ее застать, чтобы лично переговорить?
— Думаю, не раньше вечера, а то и вообще завтра, так как сейчас она оформляет необходимые бумаги в посольстве, а это требует времени. Так вы говорите, бекхенд?
— Потрясающий! Я не знаю никого, кто мог бы с ней в этом сравниться, а я тренером уже двенадцать лет работаю...
Наконец он отключился, а в салоне повисла напряженная тишина. Мажена потрясенно смотрела на нас
— Твой телефон у него от Хани, — неуверенно произнесла она.
— Бекхенд, — многозначительно повторила Эльжбета. — Я знаю, что это такое. Олаф играет в теннис
— Я тоже знаю, — сказал Стефан.
— И я, — не удержалась Магда.
— Вы не о том говорите! Ракетка ведь жесткая! — словно протестуя против нашей тупости, воскликнула Мажена. — Вы что, ничего не поняли?
Алиция подошла к ней и отобрала бумажку с номером телефона тренера.
— Поздравляю, — она с осуждением посмотрела на Мажену. — Ты записала телефон на рецепте компоста для юкки, я приготовила его для Кирстен. Так ей и отдадим? Пусть звонит тренеру и просит подкинуть навозу?
Похоже, ко всем вернулась ясность мысли и прочие природные добродетели. Мало того, в салоне воцарилось какое-то подозрительное оживление, я бы даже сказала, атмосфера кровавого жертвоприношения.
— Это полностью меняет дело, — энергично взмахнул рукой Стефан. — Бекхенд. Мажена права, рукоятка ракетки — это, конечно, не сетка, но движение то же. Минуту назад нам поведали о спортивных талантах Юлии...
— Юлия оправдана полицейскими на основании плохой физической кондиции, — издевательски захихикала Магда. — Не может она сломанными руками махать. Ну-ну!
— А мне все равно не верится, что это Юлия была, — вдруг заупрямилась Алиция. — Только когда сама увижу... Я тоже знаю, что такое бекхенд, играла в свое время в теннис, но камень в сетке и ракетка — вещи разные...
— Зато голова почти не прыгает, — заметила я, возможно, излишне желчно.
— Что?
— Мяч скачет достаточно быстро и в разных направлениях, а голова торчит на одном месте, вот и все. Это облегчает задачу.
— И что с того? Мало ведь замахнуться, надо еще и попасть!
— С какой стати ты вдруг подрядилась ее защищать? — заинтересовался Стефан. — Откуда столь неожиданная симпатия к этой еще недавно змеюке подколодной?
Но Алиция уперлась, как Валаамова ослица:
— И вовсе не симпатия, а здравый смысл. Я просто не знаю, возможно ли такое в принципе, и не поверю, пока не увижу собственными глазами. Где мой кофе? А, на террасе...
— Ну, тогда Олаф тебе покажет, — спокойно заявила Эльжбета. — Он говорит, что не велика хитрость и он тоже так умеет.
— А он откуда знает?
— Я же ему все перевожу. Заставил меня, интересно ему, видите ли!
Вся компания с восторгом кинулась ставить эксперимент. Я отыскала у гаража подходящий камень, Мажена выгребла из бойлерной несколько старых сеток из-под овощей, отобрав те, что побольше и пожестче, Магда ощупала все стволы яблонь, выбирая подходящую для мишени. Стефан с Олафом исследовали участок, прикидывая, что разлетится, если завалявшаяся сетка не выдержит и оборвется вместе с камнем. В качестве головы использовали весьма неохотно предоставленный хозяйкой засохший ком глины, изящно завернутый в целлофановый пакет и подвешенный на подходящем суку.
Мизансцена получилась что надо!
Все живые люди на всякий случай были загнаны на террасу и помещены с противоположной по отношению к стволу стороны. Алиция пребывала в дурном расположении духа.
— И что мы, интересно, увидим сквозь все эти листья?
— Можешь присесть, снизу видно.
— Не увидишь, так услышишь! Удар-то не беззвучный!
— Пусть сначала попадет...
Олаф уже ничего не видел и не слышал. Он взял сетку с камнем, взвесил в руке, выбрал нужную позицию...
Алиция не унималась:
— По мячу с разбегу попадают, — вмешалась она. — Ей некогда было так примериваться!
— Откуда ты знаешь! — возразила я. — А вдруг она вместе с ним ковыляла: «Спустись первым, дорогой, а я следом», он начал съезжать на стертых подметках, а она за ним топ- топ, выбрала для себя удобную позицию да как звезданет!
— Значит, он двигался, когда съезжал, да?
— Олаф, Алиция хочет с разбегу! — крикнула Эльжбета, прекращая наш спор, а перевел нам Стефан.
Олаф кивнул, отступил на несколько шагов, намотал конец сетки с камнем на руку, снова пробежал эти несколько шагов с одновременным замахом... и врезал. Сетка выдержала нагрузку, а вот пластиковый пакет сорвался с ветки и вместе с остатками кома полетел к живой изгороди, посыпая траву глиняной пылью. С яблони свалились два недозрелых яблока.
