— Хэй! — радостно воскликнул Олаф, и все присутствующие дружно кинулись к муляжу, чтобы обозреть результаты преступления.
Целлофановый пакет лопнул, ком глины развалился надвое, от настоящей головы такого ожидать было нельзя, но ясно было, что без последствий такой удар не остался бы. Разлетевшиеся кусочки глины бесследно исчезли в высокой, давно не стриженной траве и кустах. Алиция проворчала что-то на тему убытков, так как она собиралась использовать эту глину в своих керамических целях, после чего со свойственной ей последовательностью потребовала повторения эксперимента.
— А вдруг Олафу случайно удалось попасть? Один шанс из тысячи... — с упрямым видом заявила она.
— А вдруг и ей случайно удалось, — съязвила Магда невообразимо приторным голоском.
— Я сказала «один из тысячи»! Пусть еще раз попадет.
— А глины не жалко?
— В пакете же осталась, а больше не дам. Я должна быть уверена.
Оживились все, кроме Эльжбеты и Олафа. Эльжбета вообще отличалась каменной невозмутимостью, тогда как Олафа возможность повторить эксперимент только обрадовала. Я ради такого случая смоталась в ближайшую лавку за дыней, поскольку классика жанра гласит, что для замены головы нет ничего лучше. Был еще вариант с тыквой, но сезон тыкв еще не начался. Мажена за это время отыскала более крепкий пакет, который, в конечном счете, не понадобился, так как Стефан предложил обвязать дыню веревкой и за нее же подвесить. И все это исключительно ради заупрямившейся Алиции.
Войдя в раж, Олаф удлинил разбег, однако это ничуть не помешало ему и во второй раз попасть по дыне. Свой очередной подвиг он сопроводил боевым кличем:
— Вмордаплюх!
Лопнувшая дыня от удара забрызгала всех экпериментаторов, а также очки на носу Алиции, что заставило ее окончательно поверить в реальность такого варианта развития событий.
— Ладно, ваша взяла. Скажу вам всю правду, — заявила она уже сидя за столом в саду, допивая холодный кофе и пытаясь протереть очки бумажной салфеткой. — Иоанна, зачем ты такую перезрелую дыню купила, не могла, что ли, пожестче выбрать? Короче, мне так хотелось, чтобы это оказалась она, что нужна была стопроцентная уверенность. Одного хотения мало.
— Боялась самовнушения? — догадалась я. — У меня так же было, только наоборот. Поначалу она такой симпатичной казалась, порядочной, и настолько измученной этим панголином... И стойкой, преодолевала свои болячки, старалась не быть в тягость...
Эльжбета презрительно фыркнула, Стефан и Магда синхронно пожали плечами, Мажена не сказала ничего, так как именно в этот момент подносила Олафу чистую «Выборову», извиняясь за отсутствие бигуса. Олаф не привередничал и весело поднял польско-датский тост:
— Скол! Плюх!
— В этом и заключается вся ее зловредная сущность, — сердито объяснила мне Магда и отправилась в кухню за новым кофе и рюмкой для себя.
При этом она проявила альтруизм и захватила с собой еще несколько рюмок.
— Честно говоря, и я так думала, — призналась Алиция, нацепляя на нос все еще заляпанные брызгами дыни очки. — На фоне панголина она выглядела чуть ли не святой. Казалось, это он ее подавляет и что это по его вине в моем доме возникла такая гнусная атмосфера. Мне и вправду показалось, что я сама стала врединой.
— Ничего подобного, комары вредин не едят, — авторитетно заявила Мажена.
Я с обидой ее поблагодарила, потому что как раз мне они объявили голодовку. Она утешила меня сообщением, что ее тоже комары не едят, а значит, нас, таких вредин, уже две, и охотно приняла рюмку от Магды. В лигу вредин вступили также Стефан с Эльжбетой, а за ними и Магда, которая, правда, о комарах ничего такого не слыхала, но ее привлекла возможность оказаться в хорошей компании. Зато Алиция заявила, что комары как раз решили продемонстрировать всю полноту своих привязанностей, поэтому плевать она хотела на свежий воздух, и ушла в дом
Комаров на весь сад летало штуки две-три, но, что правда, то правда, все они с упорством обреченных кучковались вокруг Алиции. Поэтому мы из солидарности с хозяйкой тоже расстались с садом-огородом и свежим воздухом, и не сказать, чтобы с большим огорчением.
После чего, уже за кухонным столом, мы приняли мужественное решение не стучать властям, когда об этом не просят. Пусть датские полицейские сами ловят преступницу. Мы свое дело сделали, и нам достаточно сознания собственной правоты.
* * *
Юлия вернулась прямо к обеду, по виду уставшая и измученная.
— У нее или большой актерский талант, или солидные познания в области медицины, — сообщила мне, отозвав на террасу, Эльжбета. — Или и то и другое, а медицинские знания она пополнила, пока лечилась. Но иногда у нее актерство о медицину спотыкается.
Мы обе следили за тем, как держится Юлия. Эльжбета — очень внимательно и с самого начала, а я — приблизительно с середины, так как перед этим была занята мытьем головы. Оказалось, что у меня в волосах застряли ошметки дыни, которые мне мешали, поэтому пришлось от них избавляться при помощи воды. С кое-как накрученными и недосушенными локонами я вышла вслед за Эльжбетой на террасу.
— Как спотыкается?
— Юлия переигрывает. Делает вдох с опозданием, а потом непроизвольно еще одно движение, которое при данного рода травмах должно быть очень болезненным, но по ней этого не видно. Возможно, уже об этом забыла. Пустячок, но заметно.
— А ты обратила внимание на выражение глаз? Вернулась из посольства и, по идее, должна чувствовать себя как выжатый лимон, но что-то мне подсказывает, что она бодра, весела и полна энергии...
— Правильно подсказывает. А с чего ты взяла, что она была в посольстве?
— А где? В Тиволи? Должна была побывать в посольстве, если собирается переправлять панголина в Польшу. Не в багажнике же она его через границу повезет.
Юлия выпила минералки, извинилась и ушла к себе. Каждый в такой ситуации поделился бы впечатлениями, рассказал, что удалось сделать, а что нет, пожаловался бы на трудности, с которыми столкнулся. Не в раю ведь она побывала, в польском посольстве, а это тот еще гадюшник! Без крайней нужды ни один нормальный человек туда не сунется. Могла бы посоветоваться, что-то выяснить, но она молча удалилась в свою комнату.
— Похоже, драгоценное тело любимого камнем висит у нее на шее, — выразила свое мнение Эльжбета, с чем я немедленно согласилась.
Юлия вернулась в салон, вежливо поинтересовавшись, можно ли к нам присоединиться, но желания поучаствовать в беседе не проявила. Мажена не выдержала и, не прерывая приготовлений к обеду, радостно и доброжелательно сообщила:
— Юлия, вам звонили. Некий пан Яцек Зануда... Нет, простите, Заноза. Тренер по теннису. Спрашивал, когда вы возвращаетесь, поскольку вы, оказывается, замечательно играете и ему без вас никак не справиться. Просил, чтобы вы с ним связались, и оставил свой номер.
— Спасибо, — произнесла Юлия после короткой паузы.
Но не двинулась с места. Телефон был от нее на расстоянии вытянутой руки, но гостья явно не собиралась им воспользоваться. Эльжбета, стоя у открытых дверей на террасу, разглядывала ее с легким отвращением.
— Опусти сетку, — попросила ее Алиция. — А то эти сволочи кусачие уже сюда лезут.
Я прошла на кухню, чтобы присмотреть за жарящейся рыбой, которую Мажена уже кинула на сковородку. Поместилось ровно восемь кусков, так что у нас с Олафом был шанс на добавку, поскольку ясно, что Алиция это в рот не возьмет, и насчет Юлии меня терзали сомнения. На закуску имелись два вида паштета, главным блюдом была говяжья вырезка кусочками в очень густом соусе с рисом, а десерт состоял из покупного фруктового салата со взбитыми сливками. Объеденье. Все — в честь Олафа.
Принимая во внимание наличие рыбы на столе, Алиция весьма охотно поменялась со мной местами, достала из шкафчика две бутылки вина и принялась раскладывать на столе приборы.
— И что вам удалось сделать в посольстве? — вежливо спросила она у Юлии.
Я одобрительно кивнула Мажене, и та ответила мне подобным же образом. Алиции удалось задать вопрос, требующий развернутого ответа, одним «да» или «нет» здесь Юлии не отделаться. Интересно, как эта злыдня выкрутится?
Злыдня и не думала выкручиваться. Просто молчала. Алиция повернулась к ней передом, а к столу задом, ну прямо избушка на курьих ножках, и потянулась за стоящим на медном столике подсвечником.
— Так что с посольством? — повторила она также вежливо, но слегка повысив голос.
Все правильно, гость может быть глуховат, или задумался...
А я подумала, что если эта зараза и теперь не отзовется, то я бы на месте Алиции вышвырнула ее из дома. Немедленно. Еще до обеда. А вслед бы выстрелила шампанским. Вот черт, а шампанское-то у нас есть?
