Он потерся лицом о большую и мягкую грудь Анны, которая казалась ему прекрасной, и довольно улыбнулся. В утреннем свете ее белая кожа была еще белее. В том месте, где он коснулся ее своей небритой щекой, она слегка порозовела.
Анна. Очаровательная Анна.
Чжи-Ган вспомнил все, что происходило ночью, и его захлестнули противоречивые чувства. Это была какая-то странная смесь восторга и ужаса. Правда, восторга все же было больше. Удовлетворив свои физические потребности, он расслабился, но его мышцы до сих пор болели от перенапряжения. Честно говоря, этой ночью он не делал ничего необычного. И все же такого ему еще никогда не доводилось переживать. Эта белая женщина была какой-то удивительно открытой и с готовностью соглашалась на все, что он ей предлагал.
В том, что происходило между ними, было нечто особенное. Чжи-Ган вдруг вспомнил все, что она говорила ему. Сначала ее речь была торопливой и сбивчивой, но постепенно Анна успокоилась и стала выражаться яснее и точнее. Она рассказывала ему о том, что она хочет и что чувствует, когда он прикасается к ней.
Иногда она говорила весьма странные вещи, у нее возникали какие-то необыкновенные ассоциации, но его это не раздражало. Наоборот, так было даже интереснее, более эротично, что ли. Чжи-Ган прекрасно понимал, что все эти ассоциации были вызваны у нее его ласками. Именно он направлял ее воображение. Он думал о том же, что и она. Он делил с ней каждое мгновение этой удивительной ночи, и сам получал необычайно острые ощущения.
Анна отличалась от всех женщин, к которым он когда-либо прикасался, и это делало ее по-особенному привлекательной. Признаться, он не ожидал, что с ним произойдет что-то удивительное. Он не думал, что эта ночь будет какой-то иной, не похожей на все другие ночи. Но оказалось, что голова Анны переполнена странными и удивительными мыслями, над которыми он готов думать долгими часами. Ее суждения относительно каких-то вещей, как показалось Чжи-Гану, никогда не могут наскучить, не говоря уже о занятиях с ней любовью. Он мечтательно смежил веки, вспомнив, как входил в нее раз за разом.
Эта было так заманчиво, что он поймал губами ее сосок и стал ласкать его до тех пор, пока он не затвердел. Анна немедленно откликнулась на его ласки, и он услышал ее прерывистое дыхание. Его рука, лежавшая на ее животе, скользнула вниз и оказалась между ее ногами. Он почувствовал, что ее лотос уже стал влажным. Она была готова к его вторжению.
Чжи-Ган сразу забыл обо всех ужасах утреннего пробуждения. Мир вокруг него перестал существовать, потому что сейчас он ощущал неповторимый аромат женщины, готовой отдаться его ласкам. А потом она снова заговорила, и он уже не мог делать вид, будто рядом с ним просто какая-то очередная любовница. Нет, она была особенной и говорила то, что ему еще никто никогда не говорил. И самое главное заключалось в том, что он страстно хотел ее. Хотел больше, чем дышать.
— Скажи мне еще что-нибудь, — пробормотал он, ложась между ее бедрами. Ему было неудобно передвигаться и одновременно ласкать рукой жемчужину инь. Однако он справился с этой нелегкой задачей, и Анна выгнулась, наслаждаясь ласками, которые дарила его рука.
— Твои пальцы открывают меня, — сказала она. — Я представляю это в своем воображении. Ты открываешь меня.
— Так обычно открывают лепестки бутона. Мне просто не терпится попробовать пыльцу, находящуюся внутри этого цветка.
Он почувствовал, что ее грудь затряслась от смеха.
— Я думаю, что это больше похоже на то, как открывают занавес перед бессмертным бассейном Венеры.
Чжи-Ган вошел в нее. Ему понравилось это сравнение, хотя он понятия не имел о том, кто такая Венера.
— А сейчас? — спросил он. — Что ты видишь сейчас?
Анна открыла глаза и, посмотрев ему прямо в лицо, прошептала:
— Тебя. Я вижу тебя и чувствую тебя внутри себя.
Сжав ягодицы, он начал совершать ритмичные движения — медленно и расслабленно. Ему не хотелось спешить. Он хотел послушать ее, хотел узнать, что она чувствует.
— Когда я проникаю в тебя и выхожу, то думаю о том, что ты сжимаешь меня, вытягиваешь жизненную силу из моего органа и наполняешь ею мою кровь, мое сердце, мой разум.
— А мне кажется, что ты забираешь меня с собой — втягиваешь меня в себя, а потом выталкиваешь обратно. И снова втягиваешь, а затем…
— …затем ты втягиваешь меня в себя, — сказал он.
— О да…
Он улыбнулся.
— Мне это нравится.
— Каждый раз, когда ты входишь в меня, ты втягиваешь меня в себя все больше и больше. Каждый раз, когда ты выходишь из меня, ты забираешь с собой какую-то часть меня. И эта часть с каждым разом становится все больше и больше.
Чжи-Ган покачал головой.
— Я — мужчина, который изливается в тебя. Моя жизненная сила становится горячей, она обжигает, она готова излиться, — сказал он и подумал: «Нет, еще не время. Скоро, очень скоро, но не сейчас. Она станет частью меня. Я стану частью…»
— Ты погружаешься в бассейн Венеры, — произнесла Анна, сладострастно выгнувшись. У нее внутри все сжалось. Она приготовилась принять его. — Я — вода, которая окружает тебя.
— Возьми меня, — хрипло произнес Чжи-Ган. Теперь он двигался еще быстрее, еще плотнее прижимался к ее бедрам. — Сожми меня, — пробормотал он, и она выполнила его просьбу. Ощущения были такими восхитительными, что он широко открыл глаза и откинул назад голову.
— Наполни меня, — тяжело дыша, прошептала Анна и задрожала. Сначала эту дрожь ощутил его орган, а потом жаркая волна начала подниматься все выше и выше, становясь все сильнее и сильнее. — Возьми меня.
— Куда? — задыхаясь, спросил он, пытаясь удержаться. — Куда мы с тобой направимся?
— Мы полетим!
— О да! — воскликнул Чжи-Ган и излился в нее. Казалось, что он отдал ей все свое тело, разум и волю. Его взор затуманился, и он унесся в небеса вместе с ней, ощутив необыкновенную пустоту и легкость во всем теле. Теперь он не чувствовал ничего, кроме этого бесконечного и мощного потока, который изливался в нее. У него появилось ощущение, что она очищает его, и он был несказанно рад своему неожиданному обновлению.
Наконец все закончилось. Его душа снова вернулась в тело, с глаз спала пелена, и он услышал, как гулко бьется сердце. Он снова стал самим собой и, отдышавшись, заставил себя открыть глаза.
Он упирался руками в матрас, поддерживая свое тело, а она лежала под ним. Ее лицо заливал яркий румянец, влажные алые губы были слегка приоткрыты. Ее веки вздрогнули, и она тоже открыла глаза. Она удивленно посмотрела на него и улыбнулась, все еще прерывисто дыша. Глядя на ее слегка подрагивающий живот, Чжи-Ган представил, как пульсирует сейчас ее лоно (он чувствовал это ночью), вдохнул исходящий от нее аромат, и понял одну простую истину: он вступил в половую связь с белой женщиной, наркокурьером. Она была связана с сетью торговцев наркотиками и живым товаром, которая опутала всю страну. Вместо того чтобы навсегда выбросить ее из своей жизни и выгнать из Китая, он сейчас лежит между ее ногами. Да он просто подлый лицемер!
