Приближающиеся шаги услышал издалека. Кто-то шел осторожно и нет-нет останавливался. На всякий случай приготовил гранату и пистолет. Но опасался напрасно. Трое принесли самодельные носилки и тихо, останавливаясь и вслушиваясь, понесли меня.
До деревни шли, наверно, около часа. Когда на фоне неба стали заметны дома, носилки опустили на землю. Двое остались со мной, третий пошел куда-то.
– Можно, – сказал вернувшийся, и меня, почти бегом, пронесли около ста метров по улице и внесли во двор, а затем в комнату, где при свете слабой керосиновой лампы я увидел пожилую женщину и красивую девушку, накрывавшую на стол.
– Что у тебя с ногой? – спросила первая.
– Упал, ушиб!
– Ну покажи!
Мне было неловко в присутствии девушки. Старшая это заметила.
– Снимай, снимай, она не смотрит!
Я повиновался. Женщина покачала головой, увидев опухоль, прощупала осторожно ногу и зацокала языком.
– Придется потерпеть! Только не крикни. Нельзя! Могут услышать.
– Энрике, помоги! – сказала она, и сильный молодой парень подошел ко мне.
– Берись за ногу. Вот так! – показала она, а ты держи его, чтобы не упал, – командовала энергичная женщина и так со своим помощником рванула ступню, что я от боли чуть не потерял сознание, но удержался и не крикнул.
– Потерпи, сынок! Теперь все пройдет! – сказала моя спасительница.
Меня накормили и спрятали на чердаке, в солому.
Я быстро уснул, когда проснулся, долго никак не мог понять, где я. Нога болела меньше, опухоль опадала. Стал выбираться из укрытия. Кругом тишина, полумрак. Услышал шаги и замер на месте. Кто-то поднимался на чердак.
Ко мне прокралась девушка, которую я видел в доме.
– Сеньор! Вот еда и посуда. Отсюда – никуда! – сказала она и тихо скрылась.
Я поел и снова уснул. Проснулся, когда было уже темно, боль в ноге заметно утихала.
Нарушив указание своих спасителей, вылез из соломы, но с чердака спускаться не стал.
В кромешной темноте ко мне опять приползла девушка с новой порцией вареной фасоли, обильно политой оливковым маслом, и куском не то творога, не то брынзы.
– Выполз, негодный, – ласково пожурила она меня. – Полезай обратно в свое укрытие и не вылезай! – строго приказала девушка, добавив: – Когда будет надо, я сама приду за тобой, а зовут меня Кончитой.
Дни и ночи сливались и тянулись медленно. Я уже мог ступать на правую ногу. Собирался поблагодарить и уходить к своим. И вдруг слышу – лезут явно незнакомые:
– Нет, сеньоры, здесь очень плохо спать. Мыши завелись. Нагадили. Кошки нет. Мы вам удобно постелим в нашей комнате. Будете довольны, – говорила Кончита, появления которой я ждал с таким нетерпением. Признаться, я стал к ней уже неравнодушен.
Внезапно по чердаку скользнул луч фонарика, и я почувствовал, как бьется сердце, как стучит кровь в висках.
Человек влез на чердак, еще раз осветил кругом и сказал:
– Никакого запаха здесь нет. Приготовьте нам постель на этой соломе.
– Хорошо, сеньор, сейчас, а пока прошу к столу, – ответила девушка.
Пришельцы удалились, но мне никак не улыбалась перспектива спать вместе с незнакомцами.
Слышу, опять кто-то поднимается. Ко мне осторожно подобрался Энрике.
– В деревню пришли солдаты. Трое будут ночевать у нас. Быстро спускайтесь за мной, – сказал он, и, забрав посуду, мы бесшумно удалились.
– Спокойной ночи, сеньоры! Пора и отдыхать. Утро вечера мудренее, – напутствовала Кончита непрошенных гостей.
Через час она вышла ко мне, рассказала, как надо идти к линии фронта, дала сверток с едой. Я стал благодарить Кончиту, взял за руки и все не мог отпустить. Обнял!..
– Уходите! Не забудьте наш дом, когда вернетесь! – сказала она на прощанье. Я как-то невольно провел рукой по щеке и ужаснулся. Противная щетина! Хотелось побриться, вернуться и поцеловать Кончиту…
Алекс умолк. Только теперь я заметила, как он переживает, как трудно было ему все это рассказать.
Диверсанты бывают разные
– Анна! Можно? – раздался за дверью хорошо знакомый голос Валенсуэлы.
– Входите, пожалуйста!
– Придется вам, товарищи диверсанты, закругляться! – сказал вошедший, поздоровавшись, – а то Кейпо де Льяно все наши поезда и машины подорвет. Генерал начал действовать.
Валенсуэла сделал паузу, посмотрел вопросительно на удивленного Доминго.
– Да, генерал Кейпо де Льяно слов на ветер не бросает! – продолжал Валенсуэла. – Помните его угрозу по радио, что за каждое крушение поезда в тылу его войск он организует десять крушений в нашем тылу, за каждую уничтоженную минами или засадой автомашину он уничтожит десять наших.
– Помним! Сам слыхал! – ответил Доминго.
Лично я не слышала по радио этой угрозы командующего Южным фронтом мятежников, но знала о ней от Доминго и других.
– Неужели фашистские диверсанты уже подорвали наш поезд? – серьезным тоном и даже с заметной тревогой спросил Доминго.
– Нет, еще не подорвали, но диверсантов мятежники уже перебросили, даже снабдили их минами с колесными замыкателями, – ответил секретарь провинциального комитета.
– Диверсантов поймали или мину нашли? – спросил Алекс.
– Двух поймали, а двое сами пришли на станцию Линарес.
– Хорошо! Расскажи, пожалуйста, все по порядку без загадок! – попросил Доминго.
– Ладно! – согласился Валенсуэла. – Вчера на станцию Линарес около полуночи пришли два подростка: одному, Хоакину, 15 лет, а второму – Бенито – всего 12. Спрашивают главного начальника. «А вам куда ехать?» – справляется у них дежурный милисиано. «Мы никуда не хотим ехать, – отвечает старший паренек, – нам главный начальник нужен. Мы от фашистов из Кордовы».
– Я вас сам определю. Пойдемте со мной, до утра отдохнете, а затем я отправлю вас в комитет, – предложил милисиано.
– Но у нас мины для поездов! – робко сказал младший.
– А ну-ка покажите, что это у вас за мины! – приказал блюститель порядка.
Ребята стали развязывать свои свертки с одеждой, до того казавшиеся невинными. Увидев динамит и какие-то провода, милисиано выхватил пистолет и крикнул:
– Руки вверх! Бандиты!
Незадачливые диверсанты испуганно подняли руки, и мины остались на столе дежурного.
Милисиано одной рукой держал пистолет, направленный на дрожавших от страха подростков, другой усиленно стучал в стену и орал: «Вставайте, черти! Быстрей вставайте!»
Прибежали два заспанных милисиано, отдыхавшие в соседней комнате.
– Чего орешь? Сам с двумя пацанами не можешь сладить? – спросил один спросонья.
– Смотри! Осторожней, вон динамит!
Ребят обыскали. Ни документов, ни оружия не нашли. Утром их доставили в Хаен, и вот что они рассказали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
