— Осторожнее! — попросила Ольга, тронув его за руку.
Кивнув, он резко сбросил скорость. Сзади резко засигналили. Через несколько минут Марк свернул с центральной магистрали и стал крутиться по узким улочкам, выискивая нужный адрес.
Кажется, это здесь. Старый дом, сделавший шаг назад с линии, на которой выстроились его соседи, выставил перед собой заваленный опавшими листьями чахлый скверик. К дому вел проезд, мощеный тротуарной плиткой. Вторая половина субботнего дня, а перед зданием полно машин. «Infiniti ЕХ37», серый «форд фокус» с ведомственными номерами и два «ягуара», отличающиеся друг от друга лишь окраской. Казалось, что банально-белый и банально-черный цвета превратили «ягуары» из автомобилей класса «премиум» в какие-то дорогие, но малополезные кухонные девайсы. Марк припарковался чуть в стороне, посмотрел на Ольгу. Попросил:
— Подожди меня здесь. Я скоро.
В массивных дверях он столкнулся с худым как скелет человеком в костюме. Тот, как показалось Марку, чуть испуганно отшатнулся и поспешно отвернул в сторону свое костистое лицо. Пока дверь не закрылась, Новопашин увидел, что «пиджак» подошел к «фокусу» и достал ключи.
На первых этажах дома по будням шел ремонт; у стен стояли пакеты со строительным мусором, из которых торчали старые оторванные плинтуса, а перила лестницы и ступени были покрыты бетонной пылью, в которой посетители протоптали тропинку. По этой тропинке Марк поднялся на третий этаж, где ему преградила дорогу еще одна дверь. Марк позвонил в видеодомофон.
— Вы к кому? — услышал он приятный женский голос.
— Э-э… К Ильясу, — ответил Марк.
— К Ильясу Анваровичу? — уточнил голос. — Вам назначено?
— Да, конечно, — сказал Марк, вспоминая, как, стоя во дворе больницы, едва очухавшись, охотился по карманам за трезвонящим телефоном. Звонил ему, как выяснилось, Джонни И.
— Проходите, пожалуйста.
Молодая светловолосая секретарша встретила Марка улыбкой и легким запахом парфюма, провела его в приемную, которая была бы более уместна в офисе банкира, а не наркоторговца — или кем там был этот Ильяс Анварович.
Минимализм. Никаких картин, никаких полок, никаких пылесборников. Жалюзи на окнах, паркет, оклеенные белыми обоями стены и недешевая мебель — низкий стол, черные кожаные диван и кресла вокруг него. На столе у одного из кресел — блюдце и чашка с недопитым чаем, на кресле — почти расправившаяся вмятина. От зада того «пиджака» из «фокуса»?
А еще в приемной были две девушки, глядя на которых Марк ощутил странное чувство — вроде иронии, помноженной на восхищение.
Выглядели они сексуально и одновременно опасно — как белые акулы в гигантском аквариуме или свежие, поблескивающие металлом и в смазке, модели огнестрельного оружия на подсвечиваемой витрине. Одна из девушек сидела в кресле, вторая стояла у окна и смотрела наружу через щели в жалюзи. Они казались сестрами, хотя явно ими не были. Обе высокие, стройные, с красивыми загорелыми лицами. Та, что стояла у окна, была одета в короткую юбку нимфетки в шотландскую клетку и короткую же и тесную мотоциклетную кожаную куртку, которая, когда была наглухо застегнута под воротник, наверняка, выгодно обтягивала грудь третьего размера. На ее ногах были длинные черно-красные полосатые гольфы и высокие ботинки — не армейские, а вроде тех, которые делают модные дизайнеры, задорого копируя стиль «милитари». Такие же ботинки и куртка были на той, что устроилась в кресле. Вместо юбки — джинсы. Сразу две пары. Обтягивающие темно-синие снизу, выглядывают в прорехи в более свободных голубых «трубах», надетых сверху. Та, что в юбке и в гольфах — со стрижкой каре иссиня-черных волос. Волосы той, что в джинсах — короткие, осветленные, закрученные в иглы, взъерошенные и выглядевшие так, будто их укладывали в прическу несколько часов. Если бы не славянские черты лиц, девушки были похожи на тех большеглазых и большегрудых героинь японских мультиков, при этом почему-то их совершенно искусственный — как будто отсюда они собирались на маскарад — имидж казался вполне естественным.
Всякий видит, чем ты кажешься, немногие чувствуют, кто ты на самом деле.
Когда Марк вошел, девушки уставились на него, а он — на них. Чутье подсказывало Марку, что к ним можно применить эпитет «вооруженные», хотя под их куртками удалось бы спрятать разве что выкидные ножи.
У той, что в джинсах, в кармане мелодично звякнуло пришедшее на телефон сообщение. Она достала трубку, прочитала и, вставая, посмотрела на ту, что у окна:
— Деньги пришли.
В приемной была еще одна дверь — та, откуда появился Джонни И. Такой же, каким Марк видел его в «Fireball», но более уставший. И с синяком вокруг ссадины на лбу.
— Все должно быть в порядке, — сказал он девушкам.
Та, что была в джинсах, кивнула. Сказала:
— Тогда мы начинаем.
Без слов, ни с кем не прощаясь, они вышли из комнаты, оставив после себя едва уловимый аромат духов. Так пахнут богатые люди. И почему-то Марк готов был поспорить, что уедут девушки на стоявших у дома «ягуарах».
— Кто они? — спросил он у Джонни И.
— Стальные Симпатии, — ответил Ильяс и замолчал, будто бы этим все сказал.
— Красиво звучит, — пожал плечами Марк.
— Японская эстетика все еще в силе… Вспоминаю себя двадцать лет назад, тогда это было, вообще, круто. Как сейчас, наверное, слетать в космос… Через Драгана их нашел. Так складывается, что приходится людей со стороны подтягивать. Дорогие, сучки, но работу свою знают… Извини, но мне не до светских бесед. С бизнесом проблемы. Да еще «федералы» уселись на хвост…
Джонни И. с легким выдохом опустился на диван, сел прямо, не откидываясь на спинку. Указал Марку на кресло, но тот остался стоять.
— Извини, что выдернул к себе, — сказал Джонни И., — но «федералы»… Поставили жучок на мой «лексус», а его угнали. Правда, скоро я узнаю, где он… Но гарантий, что они не прослушивают телефон, у меня нет. Я решил, что лучше при личной встрече. По-хорошему, надо бы и разговаривать не здесь, но времени нет… То, о чем мы говорили, когда познакомились в «Fireball». Никаких убийств. Просто находишь того, кто виноват. Если не сможешь взять его, набирай меня. Подключу кого-нибудь. Хотя бы этих… Стальных Симпатий. В общем, без «мокрого». Договорились?
Марк не стал ему возражать. С самого начала он не собирался никого убивать… До сегодняшнего утра.
— Хотел спросить, — сказал он. — Тогда, в «Fireball», ты сказал, что метадон — твое дело. Я так понимаю, что твой племянник тоже был в теме?
Ильяс кивнул.
— Человек, который убил мою девушку и твоего племянника… — Марк замолчал, подбирая слова. — Он ведь мог иметь отношение к вашим делам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
