На неудобном повороте с Московского на Обводный Настя отстала, но догнала Жеку к перекресткам с Розенштейна и Шкапина. Недалеко от желтой арки, где был заезд на территорию бывшего завода, Настя, как они и договаривались, прижалась к тротуару за двумя стоящими друг за другом черным и белым «ягуарами» модели XF.
Шлагбаум на въезде почему-то был поднят, а охранник, против обыкновения, суетлив.
— Давай, давай! — помахал он рукой Жеке. — Проезжай ты!
Вращая туда — сюда руль, чтобы не попасть в колдобины, Жека ехал по остаткам дороги. Навстречу ему попались две взрослые симпатичные панкушки, прикинутые как героини аниме — одна была в короткой юбке в шотландскую клетку и полосатых гольфах, вторая — в рваных джинсах — «трубах», под которыми на нее были надеты еще одни. Девицы остановились, пропуская Жеку, а он в боковое зеркало оценивающе взглянул на ноги той, что была в юбке.
Столб белого дыма над кирпичными зданиями бывших цехов он увидел не сразу, а когда заметил — не придал этому особого внимания. Только когда разглядел две пожарные машины и их экипажи, льющие из брандспойтов, понял, что попал на пожар. Вернее, на самый разгар он чуть опоздал. Бокс технопарка, в котором работала бригада Темира, уже не горел, а пускал густой белый дым через обвалившуюся крышу. Его заливали водой в два брандспойта. Трое охранников и несколько пожарных в тяжелом несгораемом снаряжении стояли поодаль. И больше никого — все азиатские «аборигены» «Треугольника» попрятались в своих норах, ожидая наезда копов.
Жека смотрел на пожар, слушая, как ритмично скрипят по лобовому стеклу щетки дворников, потом заглушил двигатель и вышел из «субару».
— Тебе чего? — спросил, когда он подошел ближе, один из охранников.
— Да я машину забрать. Ставил сюда тачку на ремонт, — ответил Жека.
— Пиздец твоей тачиле! — бескомпромиссно заявил высокий усатый пожарный с покрытым копотью лицом. — Сгорела в этом сарае! Страховка-то есть?
— А… — протянул Жека. — Как сгорела?
— Быстро, — ответил пожарный и отвернулся от Жеки, глядя на подходившего к ним товарища. — Ну, что там?
— Две единички, — ответил тот. — И вроде как поджог… Но это уже — к дознавателю.
— Ага, — кивнул усатый. — Я так и думал, — и объяснил стоявшему рядом охраннику. — Два трупа.
— О как! — покачал головой охранник. — Развели черножопых.
— Да не расстраивайся, — добродушно похлопал охранника по плечу усач. — Что они, кумовья тебе или родственники… Тут это, чайку у вас нельзя тут попить? Пока еще парни все тут прольют, а?
— Пойдем.
Жека отошел от них подальше. Набрал Темира — номер был вне зоны действия сети. Неужели вправду сгорел? Подумал и позвонил Аббасу — тот не брал трубку. И Гази тоже. Постоял, просчитывая варианты, набрал Темира еще раз — с тем же результатом. Не нравится ему это все. Ой, не нравится. Бросить «субарик» здесь как собаку осенью на даче? Не по-человечески как-то. Да и не хватало еще, чтобы черные повесили кроссовер на него. Наверное, самое правильное — отогнать «форестер» на Кронверкский, к кафешке Аббаса, передать с рук на руки. Да, пожалуй, так будет лучше всего.
Жека вернулся к «субарику», возле которого уже крутилась парочка местных линялых псов. Небось палец там унюхали?
Мать его! Палец!
Он топнул ногой, отгоняя собак, забрался в салон. Стал шарить под сиденьем, нащупывая маленький кусок чужой плоти. Нащупав, отдернул руку. Жуть-то какая. Достал салфетку и взял палец через него. Завелся. Палец, завернутый в салфетку, на этот раз аккуратно убрал в бардачок. Сколько ему еще ездить на этом «субару»?
Взгляд Жеки непроизвольно упал на индикатор топлива. Бля! Надо заезжать на заправку.
И снова глушить мотор.
13. Павшие крепости
Кофе и сигареты — солдатский завтрак.
Евдокия Дементьевна начала ругаться, увидев, что внук не собирается есть разогретые ею драники, но потом, приглядевшись к Марку, оставила это занятие. Она, вообще, была все понимающей старухой. Села рядом на скрипучую табуретку, лихим щелчком выбила сигарету из лежащей перед Марком пачки «Лаки Страйк», прикурила.
— Женился бы ты на Ольге, — сказала она, выдыхая дым, и внимательно посмотрела на Марка. — Сам же видишь, что хорошая девка.
Марк вздохнул, в три глотка допил кисловатый бразильский кофе из большой кружки. Когда Ольга ранним утром ушла на дежурство, он даже не проснулся.
— Не люблю я ее, бабуля, — сказал он.
— Ну… — развела Евдокия Дементьевна руками. — Если бы все друг друга любили… Одному тебе сейчас нельзя… И она тоже мается…
Марк встал.
— Идти надо, — произнес он. — Спасибо, бабуль…
— Вернешься к Ольге ночевать?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Как получится… Пока, бабуля. Я захлопну дверь.
Выйдя с общей кухни, он уже не видел, как Евдокия Дементьевна покачала головой, а потом пробормотала:
— Никто из вас для меня не безразличен…
Проходя по коридору к выходу мимо комнаты деда Стаса, дверь в которую была приоткрыта, Марк услышал запись с квакающими битами и пытавшимся звучать сурово пацанским голосом. «Верно! Совершенно верно! Все дело в твоих нервах. Изнутри тебя вырывается демон. Пришло твое время лезть на стены! Падшие бляди пополняют списки в преисподнюю, чьи имена не вспомнят…» Марк вздрогнул. Выйдя из квартиры, он почти бегом спустился по лестнице на первый этаж.
На улице, по сравнению со вчера, серьезно похолодало. Но лучшая теплая одежда — машина с заведенным двигателем.
Утро приближалось к полудню, превращаясь в хмурый воскресный день. Низкие растрепанные тучи стремительно неслись по небу, грозя пакетиком чая окунуть город в стихию. Ветер тащил по тротуарам Старо-Петергофского желтые листья и мусор субботней ночи, снося их в сторону Обводного, чтобы потом швырнуть в воду.
Вот так и его подхватило и несло. Только куда?
* * *
— Куда мы едем? — спросила Ольга.
Он не ответил, сосредоточенно пытаясь обогнать троллейбус.
— Марка! — позвала она. — Ты слышишь?
— Да, — ответил он.
— Я беспокоюсь. У тебя всего час назад кончился приступ… Как себя чувствуешь?
— Я в норме, — Марк оторвал взгляд от дороги и взглянул на спутницу. — Не волнуйся. В первый раз, что ли?
Он соврал. После припадка в голове гудело, а перед глазами опять и опять вставало тело Альки на каталке и рана, нанесенная топором, лежавшим на кафеле больничного пола. Он смаргивал это видение, но помогало плохо. Нога непроизвольно надавила на газ.
— Осторожнее! — попросила Ольга, тронув его за руку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
