— Значит, плакали, — огрызнулась Лариска. — Но сама я шантажом заниматься не буду.
Игрунов поморщился:
— Ну что за слова! «Шантажом»… Мы просто хотим напомнить человеку о том, что надо делиться с теми, кто тебе когда-то помог.
— Я сказала: нет!
— Слушай, — вдруг оживился Алексей. — А почему бы тебе сюда ее не позвать? Здесь бы я с ней и поговорил.
— Да ты что? Я с ней в последнее время даже не здороваюсь.
— Так поздоровайся! Что тебе, трудно, что ли? Лариска задумалась:
— А ведь на самом деле… Мы же с ней даже не ссорились.
В обеденный перерыв следующего дня Лариска как ни в чем не бывало зашла в кабинет Анны.
— Привет! Как дела? — улыбнулась она с порога.
Анна вздрогнула. Оторвала взгляд от листочка, на котором что-то писала. Растерянно взглянула на Лариску. Пока та шла к столу, скомкала листочек и выбросила в урну, Отложила ручку, которую держала в руке.
«Чего это ты так испугалась, подруга?» — мысленно удивилась Лариска. Села на стул напротив Анны:
— Чего молчишь?
— Здравствуй.
— Я подумала: что-то мы с тобой в последнее время почти не общаемся. Нехорошо как-то, все-таки подруги — столько лет вместе.
— Нехорошо. — отозвалась Анна.
«А ведь она боится! Чего-то жутко боится. Чего же, интересно?»
Окинула взглядом бумаги, лежащие на столе. Перехватив этот взгляд, Анна быстро перевернула какой-то листок на углу стола. Пробормотала:
— Это для служебного пользования.
Лариска округлила глаза:
— Да мне-то что? Это твои дела — я в них и не лезу. «Что-то ты темнишь, подруга! И, главное, чего-то жутко боишься. Это уже становится интересным!»
— Я вот что думаю: заезжай-ка ты, Анют, ко мне вечерком. Посидим, поболтаем. А то у нас в последнее время какая-то напряженка в отношениях возникла. Надо же ее как-то преодолевать.
— Ларис, я вечером никак не могу. А сейчас извини, мне работать надо.
«Ага! Выпроваживаешь, значит. Ну-ну. Интересно, что это за листочек ты так шустренько в урну выкинула?» Лариска поднялась со стула. Улыбнулась:
— Ну что ж, мое дело — предложить.
— Правда, Ларис, давай потом как-нибудь. Сейчас никак не могу.
— Да ладно, не напрягайся!
Выйдя от Анны, она отправилась к Галине.
В последнее время Лариска усиленно пыталась с ней подружиться. Галина была очень влиятельной в компании женщиной. Дружба с ней могла пригодиться. На контакт Галина шла охотно, однако на особую дружбу рассчитывать не приходилось.
Лариска сразу начала с главного:
— Галина, ты можешь под каким-нибудь предлогом на пару минут удалить Анну из кабинета?
— А что такое? — удивилась та.
— Пока не знаю. Но как-то странно она себя ведет. Надо кое-что проверить. Я тебе потом объясню. Сейчас ее надо срочно из кабинета выманить.
— Хорошо, попробую.
Остановившись за углом в дальнем конце коридора, Лариска стала наблюдать за дверью. Вскоре Анна вышла из кабинета и удалилась по коридору. Лариска тотчас покинула свой наблюдательный пункт.
Заскочив в кабинет, первым делом кинулась к мусорной корзине. Достала выброшенный Анной листочек и обомлела. На листочке было несколько подписей. Если бы Лариска не знала, что их сделала Анна, она была бы уверена, что это подписи Нестерова.
Лариска бросила взгляд на край стола. Бумаг, которые перевернула Анна, там уже не было.
«Из кабинета она вышла без документов. Значит, бумаги где-то здесь», — размышляла Лариска.
В одном из ящичков стола она нашла договор на поставку стройматериалов фирмой «Свенсон». С подписью директора «Свенсона», но без подписи Нестерова. Перевела взгляд на мятый листочек, который достала из мусорной корзины.
«Так вот оно что! Значит, документики подделываешь? И сколько тебе за это платят? Вот, значит, откуда у тебя деньги на коттедж, на охрану».
Забирать документы было нельзя. Даже пропажу листочка из мусорной корзины Анна могла обнаружить. Лариска метнулась к ксероксу.
Делая копии, размышляла над тем, что ей теперь предпринять. Имея на руках такую информацию, можно было, как говорит Игрунов, «рубить по полной программе». Это уже не сокрытие бывшего местожительства и дочки от начальника, на которого глаз положила. Это — служебное преступление. Станет платить, никуда не денется.
Но, отдавая Лариске деньги, эта «мадам» все равно будет ощущать свое превосходство. Как же: сильная, богатая женщина платит жалкой шантажистке! Откупается, кидает подачку.
Лариска хотела другого. Хотела отомстить зарвавшейся подруге. Бывшей подруге! Отомстить по-настоящему. Унизить, растоптать.
«Надо посоветоваться с Галиной, как это лучше сделать, — решила Лариска. — Кстати, отличный повод для того, чтобы с ней наконец сблизиться».
Глава 24
Этим же вечером Галина передала полученную от Ларисы информацию Осокину.
— Надо срочно все рассказать Нестерову. Она же там за его спиной черт знает что творит, — горячилась Галина. — Она всю компания развалит!
Осокин же повел себя странно. Заявил, что Нестерову ни о чем говорить не надо — Олег сам с этим разберется. Довольно жестко предупредил:
— Ты все поняла? Нестерову — ни слова. Это может только навредить.
«Кому навредить? Что за бред он несет?!» — поразилась Галина.
— И подружку свою новую предупреди. Хоть слово кому-нибудь скажет, в пять минут на улице окажется! Эти ксерокопии у тебя?
— У меня.
— Давай сюда. Буду разбираться.
Осокин был крайне взволнован. Отказался от ужина. Закрывшись в кабинете, долго разговаривал с кем-то по телефону. А потом и вовсе куда-то засобирался.
И тогда Галина все поняла.
Анна — любовница Олега! На самом деле любовница. Все обстоит так, как она и представляла с самого начала. Интрижка с Нестеровым так, для отвода глаз.
От отчаяния хотелось орать, бить стекла, бросаться на Осокина с кулаками. Ведь она, дура, сама предложила информацию о предательстве Анны донести до Нестерова через Олега. Для большего эффекта.
Как радовалась Галина, когда Лариска ей все рассказала. Мечтала о том, как отомстит наконец за то, что пришлось унижаться перед Анной. И вот все обернулось катастрофой.
«А меня ведь Осокин заставил передней унижаться, — вдруг вспомнила Галина. — И в компанию он ее пристроил. Ну, конечно, любовница! Но в таком случае он сейчас едет к ней.»
Галина выскочила из квартиры минуты через полторы после Осокина.
Проследила за ним до небольшого ресторанчика в самом центре города.
Через пару минут в ресторан вошла Анна. Как всегда какая-то рассеянная, отстраненная, с непроницаемой маской на лице. Пепельно-русые волосы треплются по ветру, в своем жемчужно-сером шелковом платье похожа на снежную королеву.
