Над Чахтицей разразилась страшная гроза.
Спустившись с Карпатских гор, черные тучи окутали башни замка. На улице стало темно, как ночью. Во мраке сверкали молнии, а дождь лил, как из ведра. С гор хлынули потоки воды, уносившие с собой целые стада овец вместе с пастухами и не успевших добраться до дома крестьян с их земледельческими орудиями. Еще много лет в окрестностях Чахтицы вспоминали этот роковой день, когда за несколько минут все окрестные селения погрузились в воду, погубившую скот и посевы.
Графине было не вырваться из сети, а ее талисман догорал.
— Только не это! — воскликнула Эржбета Баторий, вцепившись в собственное горло руками.
Ее силы улетучивались вместе с дымом, а Анаид с атамом в плече все сильнее и сильнее стягивала сеть.
Наконец от талисмана осталась только щепотка пепла.
Только тогда Анаид вырвала из своего тела атам одиоры, ужаснувшись его огромным размерам. Однако рана на плече у девушки зарубцевалась, едва она удалила из нее волшебный нож. Увидев это, Графиня начала стенать и рвать на себе волосы.
Не понимая, что послужило поводом для нового приступа отчаяния, Анаид не сводила с нее глаз, а Эржбета Баторий, заметившая, как закрываются на теле девушки раны, прошипела:
— Я дала испить тебе из запретной чаши! Будь ты проклята!
Все равно ничего не поняв, Анаид на всякий случай парализовала Графиню очередным заклинанием, удивляясь тому, насколько сейчас слабее ее эта упившаяся кровью омниор одиора.
— Убирайся во мрак! Там твое место! Сиди в Тусклом Мире, пока я не явлюсь туда, чтобы покончить с тобой раз и навсегда! — воскликнула Анаид. Рухнув на пол, Графиня стала корчиться в конвульсиях и постепенно исчезла.
Анаид очень хотелось продлить мучения злодейки и предать ее страшной смерти за убиенных девушек, но она не осмелилась менять в такой степени прошлое, утешаясь мыслью, что освободит теперь Крисельду и Елену и вновь обретет Жезл Власти.
Анаид проявила незаурядное мужество, но не чувствовала удовлетворения. Она выполнила задуманное, но не радовалась, ощущая вместо торжества победы горечь поражения.
Усталая и подавленная, девушка возвратилась к ложу умирающей Дацилии.
Сидевшая рядом с раненной девочкой Орслоя подняла на Анаид глаза и поняла все без слов: ни Кровавой Графини, ни ее талисмана больше нет!
Орслоя медленно поднялась и ласково погладила Анаид по голове. Потом опустилась перед девушкой на колени и облобызала ей руки, твердя слова благодарности снова и снова, пока Анаид совсем не смутилась. Потом Орслоя подвела Анаид к ложу Дацилии, взяла девушку за руки и возложила их на глубокую рану умирающей. На глазах пораженной Анаид рана закрылась и стала стремительно заживать.
Через несколько секунд на щеках Дацилии заиграл румянец, девочка открыла глаза и так ослепительно улыбнулась, что у Анаид сразу отлегло от сердца.
— Я что, ее воскресила? — не веря своим глазам, прошептала дрожащими губами Анаид.
— Нет. Ты ее исцелила.
Обняв Анаид за шею своими тоненькими ручками, Дацилия поцеловала ее в щеку.
— Анаид! Ты жива! Как это здорово!
— Да, я жива. А вот ты чуть не пожертвовала жизнью ради меня, — пробормотала Анаид. — А зеленый камень ты не потеряла?
Шепотом Дацилия призналась, что спрятала камень времени за плитой на кухне.
Анаид тут же послала за камнем пробегавшего мимо мальчика. Орслоя пошла с ним и принесла девушкам поесть.
— Вы, наверное, прибыли к нам очень издалека? — отважилась, наконец, спросить карпатская омниора.
— Мы из будущего, — призналась Анаид. — Мы родимся лишь через четыреста лет… Прости меня за то, что я не смогла спасти твою дочь, — понурив голову, добавила она.
— Не кори себя, — сказала Орслоя, взяв Анаид за руку. — Дориске было суждено умереть молодой. Я знала это с самого ее рождения. Кроме того, умирая, она не мучилась. Я произнесла особое заклинание, и она даже не поняла, что с ней происходит. По-иному помочь ей я не могла…
Анаид стало очень жаль несчастную мать, и девушка, наконец, осмелилась взглянуть ей в глаза.
Ой, не стоило ей этого делать!
Орслоя побледнела, задрожала и мгновенно выпустила руку Анаид из своей.
Вскочив, карпатская омниора всплеснула руками и с ужасом воскликнула:
— Ты пила из чаши, которую тебе поднесла Графиня?!
Анаид очень хотелось провалиться сквозь землю.
— Так пила или нет?! — настаивала Орслоя.
Девушке очень хотелось соврать, но она заставила себя говорить правду.
— Я не знала, что там… — пробормотала она.
Всхлипывая, Орслоя начала рвать на себе волосы и кружиться на месте, словно в ритуальном танце.
— О, нет! За что?! За что нам такое горе?! Проклятие Одии свершилось!
— Проклятие Одии? — пробормотала испуганная Анаид.
— Анаид, отныне ты — проклятая Избранница! — воскликнула Орслоя, указывая на девушку пальцем, как на прокаженную.
* * *
Молодая иннуитка прервала свое занятие, выронила скребок, которым выделывала шкуру, и схватилась за сердце. Ей стало так больно, словно кто-то вонзил в ее тело стальной клинок.
Однако через некоторое время боль начала униматься и скоро совсем прошла. Девушка поняла, что это то самое знамение, которого она ожидала. Подняв глаза, она увидела вдали хорошо различимый на фоне светлого неба силуэт медведицы.
Когда наступила ночь, иннуитка расстелила в иглу шкуру нутрии и метнула на нее китовые косточки, которые хранились у нее в кожаном мешочке, доставшемся ей по наследству от бабушки, великой колдуньи Сармуки. Девушка унаследовала от бабушки не только свое имя, но и колдовские способности, а также кожаный мешочек с предсказывающими грядущее волшебными косточками.
Мать молодой иннуитки, Каалата, молча сидела рядом. Она понимала, что настал миг расставания, но ей все равно очень хотелось его оттянуть. Нелегко прощаться с родной дочерью!
Кости подтвердили знамение. Впереди был долгий путь, и Сармуке нельзя было мешкать.
Понурившись, Каалата нарезала ломтиками соленую рыбу и копченое мясо, уложив их в заплечный мешок Сармуки, где уже лежали чай и походный примус.
Иннуиты никогда не обременяли себя лишней поклажей, перемещаясь, как ветер, на большие расстояния. Всего за несколько минут они могли собраться в многодневное и даже многомесячное путешествие. Самое главное — не забыть гарпун для добычи тюленей, винтовку с патронами для охоты на зверя и рыболовецкие снасти!
По-волчьи завыла одна из лаек. Каалата поняла, что пришла медведица.
— Мать-Медведица ждет тебя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
