— Мама! Мамочка! Скажи хоть что-нибудь! — умолял юноша, обнимая беспомощную мать.
При виде этой сцены Анаид забыла о радости встречи с собственной матерью.
— Что ты сделала с мамой?! — с гневом обратился к Анаид Рок, поддерживая спотыкавшуюся на каждом шагу Елену.
Сделав шаг в сторону, Селена взглянула на Елену и Крисельду, потом подняла глаза на дочь, и Анаид начала оправдываться:
— Они хотели со мной расправиться. Я просто защищалась.
Стараясь не смотреть на Анаид, Рок заговорил с Селеной:
— Прошу тебя, Селена! Сделай с ней что-нибудь! Это не Анаид! Пусть она придет в себя!
— Я и сама это вижу, — негромко, но внятно произнесла Селена. — Не волнуйся, Рок. Все будет хорошо. Лучше поспи.
Повинуясь воле Селены, Рок зевнул, покорно опустился на пол, растянулся на ковре и уснул. Анаид решила поговорить с матерью начистоту:
— Скажи мне, что все это значит! Почему вы смотрите на меня, как на прокаженную?! Ты что, тоже меня боишься?!
— Выходит, они не решились тебе сказать? — опустив глаза, спросила Селена.
— Что?!
— Ну ладно. Я твоя мать, мне и говорить.
— Это смертный приговор?
Селена взглянула дочери прямо в глаза. Она была матерью Анаид и имела право любить ее, несмотря ни на что.
— Ты больше не омниора.
— А кто? — удивилась Анаид. — Неведомая зверушка?
— Ты испила из запретной чаши, и Проклятие Одии свершилось, — дрогнувшим голосом прошептала Селена.
У Анаид задрожали колени. Она боялась услышать страшную правду, но все-таки еле слышно прошептала:
— Кто я?
— Ты бессмертная одиора. Наш злейший враг.
Услышав это, Анаид закричала так громко, что ее оглушительный вопль разрушил чары, наложенные ею на Елену и Крисельду.
Ошеломленные женщины захлопали внезапно прозревшими глазами и, обретя дар речи, стали громко откашливаться.
— Она уже все знает? — кивнув на Анаид, спросила Елена.
— Это неправда! Неправда! — кричала Анаид.
Селена неуверенно протянула к ней дрожащую руку, и девушка прочла в глазах собственной матери страх.
— И ты меня боишься… Эх ты! — упрекнула Анаид Селену, собралась со всеми своими исключительными колдовскими способностями и повела бровью.
Все дверцы шкафа распахнулись, а ящики выдвинулись сами собой, но Жезла в них не было.
— Зачем ты меня обманула?! — прошипела девушка.
— Не может быть! — пробормотала пораженная Елена. — Я сама его сюда положила. Он был здесь…
— Это правда! — подхватила тетя Крисельда, обшаривая ящики. — Я видела, как Елена это сделала, и даже помогла ей запечатать шкаф заклинанием.
Внезапно Крисельда что-то нашла в одном из ящиков. Это была скомканная бумажка, испещренная загадочными письменами.
— Что это?!
Вырвав листок из рук Крисельды, побледневшая Елена впилась в нее взглядом.
— Это финикийские письмена, — произнесла Селена. Пятнадцать с лишним лет назад ей уже приходилось видеть эти зловещие каракули. — Это написала Баалата…
Анаид едва не потеряла рассудок.
Баалата похитила Жезл. Она сама стала одиорой. Ее изгоняют из клана и племени. Родная мать ее боится. Рок ее боится. Крисельда тоже. Елена ее ненавидит, а Кристина Олав использует исключительно в своих интересах…
Эти мысли были столь невыносимы, что Анаид воздвигла преграду между собой и остальными, находившимися в доме, незаметно выскользнула наружу и, сломя голову, ринулась в лес к пещере.
На бегу Анаид споткнулась о камень, упала и разрыдалась. Наплакавшись всласть, девушка осмотрелась по сторонам и заметила, что лежит прямо у входа в лисью нору, из которой выглядывают испуганные мордочки лисят, а их мать — молодая лисичка — прячется за ближайшим кустом, не зная, как им помочь и чем утешить.
— Не бойтесь, я вас не обижу, — сказала Анаид по-лисьи.
Лисичка удивленно подняла уши.
— Утешь своих лисят, а то они места себе не находят.
Лисичка успокоила лисят, вылизала их, накормила молоком, уложила спать, а потом набралась мужества и вылезла из норы к Анаид.
— Спасибо, — сказала она девушке.
Анаид чувствовала себя настолько разбитой и измученной, что обратилась к лисице с просьбой:
— Сбегай, пожалуйста, к Белой Даме и попроси ее прийти за мной. Я не могу идти.
— Не могу, — сказала лисичка и задрожала.
— Почему?
— Белой Дамы больше здесь нет.
— Она наверняка скоро вернется!
— Вряд ли. Она уехала очень далеко. Насовсем.
Ужаснувшись новой беде, Анаид не поверила своим ушам…
Однако все оказалось именно так, как утверждала лисица. Волшебный дворец снова стал темной, мрачной и неуютной пещерой. С содроганием пробираясь по ее сырым и холодным коридорам, Анаид уже не понимала, как могла с детских лет с удовольствием играть и мечтать в столь непривлекательном месте.
Наконец Анаид нашла свои драгоценности, оставленные в небольшом ларце бабушкой Кристиной в качестве прощального подарка.
Девушка достала синее сапфировое ожерелье, роскошный бирюзовый браслет и волшебную аметистовую брошь, надела их и вновь почувствовала себя защищенной. На какое-то время блеск драгоценных камней отвлек ее от мрачных мыслей, но иллюзия счастья скоро испарилась. Как ни заклинала девушка озеро, чтобы то показало ей Жезл Власти, на поверхности воды возникал лишь пустой ящик из шкафа. Узнать, где находится теперь Жезл, не представлялось возможным.
Отвернувшись от подземного озера, Анаид почувствовала себя ужасно одинокой. У нее больше не было никого — ни родных, ни близких, ни своего клана. Такой оказалась оборотная сторона участи блистательной и всесильной Избранницы.
Когда стемнело, в пещеру проскользнула чья-то тень, но Анаид была начеку. Схватив одной рукой незваную гостью за волосы, девушка запрокинула ей голову, чтобы перерезать атамом горло.
— Анаид! Не надо!
Это был голос Дацилии.
Однако атам уже коснулся нежной шеи девочки и нанес ей кончиком своего острия маленькую ранку.
— Я не хотела тебя пугать! — оправдывалась Дацилия. — Я пришла тебя утешить.
— Значит, ты все уже знаешь! Ты знаешь, кто я теперь такая? — в гневе закричала Анаид.
— Я все подслушала, и все знаю, — заявила Дацилия и пожала плечами. — Но мне все равно. Я не боюсь тебя и по-прежнему люблю.
С этими словами она крепко обняла Анаид, а та успокоилась и аккуратно сняла кончиком пальца капельку крови из маленькой ранки на шее подруги.
Некоторое время Анаид, как зачарованная, разглядывала капельку. Кровь была свежая и очень вкусная на вид и на запах. Эта кровь сулила Анаид утешение…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
