слогом, близким к официальному или по крайней мере имитирующим интонации официальных документов XVIII в. Манифест обвиняет «главных сенаторов и дворян» в нарушении «древнего святых отец предания», «а вместо того от их злое вредного вымыслу с немецких обычаев введен в Россию другой закон и самое богомерское брадобритие и разные христианской вере как в кресте, так и протчем неистовства. И подвергнули, кроме нашей монаршей власти, всию Россию себе в подданство, с наложением великих отягощениев, и доведя ее до самой крайней гибели, через что как Яицкоя, Донское и Волское войско ожидали своего крайнего раззорения и истребления. Что нами обо всем выше прописанном отечески соболезновав, сожалели и намерены [?] были от их злодейского тиранства свободить и учинить во всей России волность. За что нечаянно лишены мы всероссийского престола и вменены злоумышленными публикованными указами в мертвые. Ныне ж по промыслу всевышней десницы волею его святою вместо совсем забвения имя наше процветает».[456]
В большинстве дошедших до нас манифестов мотивы легенды воспроизводятся довольно кратко. Например (G + D2 + К): «А ныне ж я для вас всех един ис потеренных обявился и всю землю своими ногами исходил и для дарования вам милосердия от создателя создан».[457] Или (G + D2): «Ис потерянных обявился, своими ногами всю землю исходил».[458] Или (К + В1): «И желаем вам спасения душ и спокойной в свете жизни, для которой мы вкусили и претерпели от прописанных злодеев-дворян странствие и немалыя бедствии».[459] Или (G1 + D1): «Я во свете всему войску и народом учреждении велики государь, явившейся ис тайного места».[460]
Указы военной коллегии и пугачевских полковников повторяют все эти мотивы именных манифестов. Так, например, в них можно встретить и краткую формулу: «Петр Федорович из невидимых восходит на всероссийски императорски и отеческий свой престол»,[461] и пространное объяснение: «Дворянство же премного-щедрого отца отечества великого государя Петра Феодоровича за то, что он соизволил при вступлении своем на престол о крестьянех указать, чтоб у дворян их не было во владении, но то дворянем нежели ныне, но и тогда не ползовало, а кольми паче ныне изгнали всяким неправедным наведением. И так чрез то принужденным нашолся одиннадцать лет отец наш странствовать, а мы, бедные люди, оставались сиротами».[462]
Наибольший идеологический интерес и в показаниях участников пугачевского движения, и в манифестах представляют так называемые формулы пожалования (К1, К2).[463] Так же, как и другие действия Е. И. Пугачева, эти формулы отражают попытку реализации народных чаяний и ожиданий (К, L), на почве которых возникла легенда и которые она выражала. В одном из первых манифестов, объявляя себя не только Петром III, но и народным царем, перечислив все статьи, которыми он жалует своих подданных, Е. И. Пугачев прямо говорит: дарую «всем тем, чем вы желаете во всю жизнь вашу».[464]
В другом манифесте Пугачев стремился подчеркнуть серьезность своих намерений: «И буду вам за то против сего моего увещевательного указа отец и жалователь, и не будет от меня лжи: много будет милости, в чем я дал мою пред богом заповедь».[465] Сознательность своего стремления следовать народным идеалам подтвердил Е. И. Пугачев и на допросе в Тайной канцелярии. Рассказывая о том, как он объявился, и о первых переговорах с приехавшей к нему группой яицких казаков, Пугачев признал, что формула пожалования была введена в первый же его манифест, и именно в таком составе, который нам известен, «ибо сие для яицких казаков было надобно».[466]
Формула пожалования составляла необходимый и основной элемент пугачевской программы (К, L). Все остальное касалось противников этой программы — злодеев-дворян и Екатерины II, угнетающих народ и совершивших преступление против него — Петра III, истинного народного царя, желавшего освободить народ из крепостного состояния (K1). Все они достойны жестокого наказания, а Екатерина II будет заточена в монастырь; при этом крестьянам и казакам предоставлялось право суда и расправы со «злодеями». Истребление дворян воспринимается как восстановление попранной справедливости, отмщение за измену народу и народному царю.[467]
Формула пожалования, как и другие элементы программы Е. И. Пугачева, много раз и в различных аспектах изучалась историками. Социальный характер и политический смысл этой программы очевиден. Это программа крестьянской антифеодальной войны, цель которой — преобразование общества, истребление дворянства и свержение дворянской императрицы. На развалинах дворянского государства должно было возникнуть вольное общежитие землепашцев казачьего типа с народным царем во главе. С наибольшей силой и ясностью эта программа была изложена в именном манифесте от 31 июля 1774 г., который публиковался «во всенародное известие»: «Жалуем сим имянным указом с монаршим и отеческим нашим милосердием всех, находившихся прежде в крестьянстве и в подданстве помещиков, быть верноподанными рабами собственной нашей короне и награждаем древним крестом и молитвою, головами и бородами, волностию и свободою и вечно казаками, не требуя рекрутских наборов, подушных и протчих денежных податей, владением землями, лесными, сенокосными угодьями и рыбными ловлями, и соляными озерами без покупки и без аброку и свобождаем всех прежде чинимых от злодеев дворян и градцких мздоимцов-судей крестьяном и всему народу налагаемых податей и отягощениев».[468] О дворянах здесь же говорится: «Кои прежде были дворяне в своих помест[иях] и водчинах, оных противников нашей власти и возмутителей империи и раззорителей крестьян ловить, казнить и вешать и поступать равным образом так, как они, не имея в себе христианства, чинили с вами, крестьянами».[469] С. Ф. Елеонский совершенно справедливо писал, что формула пожалования при всей своей стереотипности варьируется в зависимости от обстоятельств и адреса (общее обращение, обращение к казакам, крестьянам, гарнизонным солдатам, башкирам).[470] Это еще раз показывает, как внимательно Е. И. Пугачев и его окружение относились к народным представлениям о вольности и как ёмка была основная формула пожалования, прозвучавшая еще в первом манифесте от 17 сентября 1773 г. и обращенная к яицким казакам: «И жаловаю я вас: рякою с вершин до усья и землею, и травами, и денижным жалованьям, и свинцом, и порахам, и хлебныим правиянтам».[471] Если не считать специфически казачьих мотивов (сидение на «реке», денежное, хлебное и пороховое жалование), остальные элементы — земля, трава, леса, воды — фигурируют во всех вариантах. Они отражают основное в народных чаяниях — вольный труд на вольной земле. К этому может присоединяться «крест и борода», т. е. свобода вероисповедания — мотив очень важный для староверов, принимавших активное участие в движении.
В связи с этим давний спор о том,
