Ногинские стали выпрыгивать из машин. Раз отсидеться и отстреляться не удалось, оставалось последнее: вступить в открытый бой, благо перевес в оружии оставался на стороне гостей. Если не брать в расчет боевые машины пехоты.
– Михаил! – Лина вышла из ступора и не таясь, позабыв про опасности, рванула к упавшему монаху. Благо бежать-то несколько шагов.
Смиренный воин Господа дышал. Кровь проступала на рукаве, только рана явно не представляла опасности для жизни.
– Что? – откуда-то с другой стороны появился Денис.
– Не знаю. Рядом взрыв был…
– Ладно. Несем его подальше, не у опушки же заниматься раненым!
Они вдвоем оттащили бесчувственное тело метров на десять.
– Михаил! – отчаяние девушки было искренним. Многое наносное и временное отступает на пороге смерти.
Вновь загремело. Ногинские явно знали местность, знали о и реке неподалеку и потому с отчаянием обреченных бросились в атаку. Не все: кто-то все-таки рванул назад, кто-то оставался на месте, ведь людям изначально дано право выбора. В том числе и на пороге гибели.
Гранатометы у ногинских все-таки нашлись. Парочка стареньких РПГ-7. Их действительно не таскали с собой в обычное время, приберегали на крайний случай вроде встречи с жуком-медведем. А чем боевая машина пехоты уступает самому защищенному хищнику?
– РПГ справа! – Кирилл лихорадочно пытался довернуть башню.
Ему не хватило каких-то мгновений. Кумулятивная граната пробила подбашенное отделение, не оставив киборгу ни малейшего шанса.
– Кирилл! – внутри машины полыхнуло пламя. В голове Ростислава стоял звон, однако требовалось узнать, что с напарником.
Тот молчал. Ростислав отодвинул люк и попытался вылезти наверх. Руки почему-то стали слабыми, не желали помочь, но снизу и со спины что-то жгло, и механик-водитель кое-как выполз на лобовой лист.
Там его и нашли пули. Тело в дымящемся комбинезоне свалилось на землю, а дальше стал рваться боекомплект. Башня взлетела, тяжело рухнула, но всего этого Ростислав уже не видел…
Выстрелы раздались рядом, кто-то вскрикнул, и Денис заученно схватил автомат. Сразу двое ногинских выросли рядом, один немедленно схлопотал от дружинника очередь и успокоился, но тут боек сухо щелкнул. Менять магазин не было времени.
Дружинник взмыл в воздух с места, оказался рядом с противником и едва увернулся от несущегося навстречу штыка. На помощь ногинскому выскочила еще пара человек, один – с автоматом, второй почему-то с мечом, а Денис уже вырвал из ножен тяжелый клыч.
Автоматчик нажал на спусковой крючок, однако и его магазин уже опустел. И все-таки – трое против одного… Исход схватки оставался неопределенным.
Трое против двух. Лина тоже вскочила, и сабля в ее руке словно превратилась в непрерывно мелькавшую полосу. Один из ногинских согнулся, зажимая руками распоротый живот, но в эти мгновения автоматчик успел перезарядить АК.
Выстрелы грянули совсем с другой стороны. Михаил очнулся и сразу включился в дело. В голове его гудело, перед глазами все плыло, руки дрожали, и пули летели едва не наугад, но все-таки одна впилась автоматчику в ногу, заставила промедлить, а тут уже подскочил Денис, и горизонтальный удар клыча легко отделил голову врага от тела…
Объявившийся спустя пару минут Рамзан застал почти идиллическую картину. Три трупа, застывший на страже Денис, а чуть в стороне на земле сидит девушка и бережно поддерживает голову распростертого Михаила.
– Ранен?
– Контужен, – со второй попытки сообщил монах. Говорить ему удавалось с огромным трудом, и каждое слово словно состояло из нескольких частей.
– Мы сделали их во имя Аллаха! – лучшее лекарство – это хорошая новость. – Всех! Минимум три машины должны быть на ходу. А то и четыре. Оружие, пленных человек пять, а остальные в аду. Никто не ушел! Аллах акбар!
– По… – слово не выговорилось, и пришлось повторить. – Потери?
Рамзан потупился. Однако командир все узнает рано или поздно, и увиливать разведчик не стал.
– Большие. Человек сорок только убитыми. Раненых много. Ярополк в их числе. И еще… «Двойку» нашу сожгли. Из РПГ. И Ростислав, и Кирилл…
Что-то на миг изменилось в лице девушки. Но монах невольно дернулся, и Лина заботливо склонилась над ним.
Лес чуть шумел, но выстрелов больше не было.
– Судьба… – неожиданно легко произнес Михаил. А затем повторил еще раз уже с заиканием: – Судьба…
Эпилог
– Ну, наконец-то! – Юрий, старший из патруля монахов, с чувством обнял спрыгнувшего на землю Михаила. Затем наступил черед двух других патрульных.
До монастыря оставалось немного, однако новости хотелось узнать даже сильнее, чем оказаться под прикрытием родных стен.
– А где? – Юрий все вглядывался в улицу, ожидая появления второй машины.
– Сгорела, – понял его Михаил. – Ростислав погиб…
– Вечная память! – патрульные обнажили головы и перекрестились.
Из бээмпэшки наружу вылезли все. И Рамзан, и Влад, и Петр, и Улугбек, и Лина. Денис с Ярополком сошли по дороге, намереваясь сразу вернуться в Кремль.
– Как съездили?
– Нормально. Помогли хорошим людям против плохих, – как показали пленные, боевой техники в Ногинске не осталось, и вопрос с городом решили оставить до лучших времен. – Теперь хорошие люди стали объединяться, единое государство строить вокруг города Фрязино. Наши союзники в Подмосковье. Жаль, добираться до них трудновато. А здесь как?
– У нас все нормально. В Кремле – похуже. Там опять штурм был, народу полегло много. Мы туда партию оружия направили, чтобы как-то компенсировать потерю защитников. А ваши шайны объявлялись в Крылатском. Но вроде пока там тоже отбились. К нам от них посланники приходили, мы в случае повторения им помощь обещали.
– Да уж… – протянул Михаил.
Новости требовалось переварить, узнать подробности. Дел, судя по всему, будет много. Поневоле надо скорее двигать в монастырь и предстать перед руководством.
– Ждут вас, – подтвердил Юрий. Ему очень хотелось узнать подробности рейда, однако он понимал, что как раз с этим еще успеется. – По всей улице чисто, можете двигать спокойно.
– Ладненько. Хорошей службы!
Разведчики вновь полезли на броню. Михаил заботливо распахнул дверь десанта перед Линой и тихо сказал:
– Сегодня будет полно дел, но завтра мы обязательно хотя бы ненадолго выберемся на прогулку. В Парк Горького. Помнишь? Там сейчас красиво. Осень, листья стали пепельными…
Уточнять, что с некоторыми людьми красиво везде, монах не стал. А Лина лишь обещающе улыбнулась в ответ…
Клайпеда, 2015 год
