Без всякой звуковой атрибутики полки отвели подальше и выстроили для атаки.
— Сейчас сами все увидите, — негромко сказал Владимир его слова чудесным образом услышал весь лагерь. Сотня ракетных станков, каждый на четыре ракеты, в каждой ракете по литру напалма, своей очереди дожидаются еще четыре с половиной тысячи ракет…
Подожгли запальные шнуры… И опрометью бросились в специально вырытые укрытия! Не зря — одна из ракет взорвалась почти сразу после старта, разбрызгав напалм на несколько десятков метров. Остальные благополучно… Ну насколько это вообще возможно — полетели в сторону врага с жутким воем. Да, помимо баллистики и взрывчатого вещества, пришлось заниматься и звуками — кавалерия пока «рулит» и возможность напугать вражеских лошадок многого стоит — своих заблаговременно отогнали на пару верст.
Не успели ракеты достигнуть вражеского лагеря, как ракетчики начали устанавливать следующие. И тут раздались взрывы… Четыреста ракет достигли своей цели… Не все, разумеется, попали во врага — даже при безветрии значительную часть просто отнесло в озеро. Но и тех, что попало, хватило… Грохот раздался страшный — нечто очень похожее на массовый минометный обстрел. И тут же — дикий вой напуганных, покалеченных, обожженных людей и лошадей. И пусть до лагеря было больше версты[128], слышно было хорошо — более чем.
Ракетчики даже замедлили темп работы, а движения стали такими плавными, будто они работали глубоко под водой — выучил Богуслав, судорожных движений ни у кого нет… Заряжено — и тут же следует новый залп. Командующий работами Богуслав передает непосредственное командование одному из подчиненных и лезет в корзину воздушного шара — требуется оценить разрушения сверху. Чуточку помедлив, лезет и Владимир.
— Командуй сам, — говорит он сыну, — я так, оглядеться.
Далее он просто смотрит в подзорную трубу за очередным залпом.
Во вражеском лагере разгораются даже не десятки — сотни пожаров! Горят и взрываются пороховые склады, парусиновые палатки, амуниция, провиант, телеги… Черный жирный дым стелется над землей и… Из лагеря бежит крупный отряд. С такого расстояния проблематично разглядеть мундиры — тем более, что флагов они не разворачивают. Но если верить разведданным, то на этом месте раньше стояли баварцы… Ага, вот еще один отряд начал пробивать себе дорогу назад — штыками. Залп… Ракеты падают с большим рассеиванием — в основном в лагере Коалиции, но часть падает перед ним, часть — за ним.
Паника стоит жутчайшая и попыток навести хоть какой-то порядок не наблюдается. Ан нет… шляхтичи выстроились явно для атаки… Но несколько удачно упавших ракет заставили их развернуть коней на пруссаков. Дорогу они пробивают явно саблями… Ага — вот пруссаки все же вышли из лагеря и нестройными рядами идут к вендам. Идут не все — от силы тысяч тридцать. Это вроде как берсерки? Или сдаваться? Да плевать — командующий артиллерией Михель Покора без напоминаний начинает стрельбу. Пушки стоят по флангам, поэтому артиллеристам не стоит особо опасаться собственных ракет.
А те ведут себя далеко не идеально… Шесть станков уже пришлось заменить, несколько ракет взорвались прямо на старте или стразу после него. Вот — трое ракетчиков уже все… И еще несколько получили ожоги.
Артиллеристы, стоящие на флангах (чтобы не зацепили ракетные залпы ненароком), сильно прореживают ряды пруссаков и уже на полпути это не войско, а нестройная толпа. Кто-то из них бросается назад, ну а остальные… Над толпой взлетает белый флаг… Еще, еще… Обстрел прекращается и навстречу выходит Блюхер — принимать капитуляцию.
Остальные же войска Коалиции пока мечутся. Давка — многие части пытаются прорваться назад — буквально по головам соседей. Другие… А чем заняты другие — не слишком понятно. Судя по всему — паника такая, что они просто мечутся в дыму и огне, размахивая оружием.
Все — это уже нестройная толпа, поредевшая почти наполовину. Бегут баварцы и саксонцы, поляки… сильно уменьшившиеся в численности, нахлестывают коней. Минимум половина пруссаков уже погибла или сдалась в плен. Многие австрийские части, спасаясь от огня и ракет, залезли в озеро. А плавать умеют не все… Да хоть бы и умели — в давке и панике многие просто топят друг-друга.
— Пора, — негромко сказал Владимир и воздушный шар опустился на землю.
— По коням! — И кавалеристы, сели на нервно фыркающих коней. Еще раз напомнил командирам полков:
— Австрийцев и пруссаков бить без жалости, прочих — только если сопротивляются. И помните — недорубленная трава вырастает!
Конная лава понеслась вперед — больше сорока тысяч кавалеристов, это чудовищно много. Да, добрая половина — ополченцы, прекрасно владеющие оружием, но не умеющие воевать в составе больших отрядов. Но сейчас это не важно — для атаки разрозненных отрядов противника и дальнейшего преследования они вполне сгодятся.
Следом выступила пехота — скорым шагом, но равнение держали, пусть вначале пути и не слишком уж сильно. Это потом они теснее сомкнут ряды и к лагерю Коалиции подойдут прямо-таки идеальные шеренги.
Сами Грифичи в этот раз не стали лезть вперед. Даже Богуслав, которому хотелось возглавить ТАКУЮ атаку.
— Нельзя, — жестко сказал ему отец, — слишком большой риск. Сейчас в там полно спятивших людей и если кто из них тебя опознает, то могут не спасти даже «Волки».
Как показала практика — он был прав. Пусть большая часть врагов просто бежал, не думая о сопротивлении, но встречались как отдельные люди, так и целые отряды, бросавшиеся на венедов с пеной на губах.
Через пару часов Грифичи въехали во вражеский лагерь. Жутко, до блевоты воняло: гарью, сгоревшим порохом и напалмом, сожженными людьми и лошадьми. Да и вид был… Убитые редко лежат эстетично, а уж когда взрывы сочетаются с огнем, дымом и паникой… Пробрало даже попаданца, привыкшего к ужастикам и прошедшего не одну войну.
— Вот так и становятся пацифистами, — тихонько пробормотал он себе под нос, проблевавшись и прополоскав рот вином из фляжки. Богуслав и остальные тоже успели… облегчить душу.
Раненых врагов в этот раз не лечили — добивали всех.
— Сир, — негромко сказал подъехавший Юрген.
— Докладывай, — велел герцог.
Фридрих умер — сердце. Фердинанд Австрийский с придворными и генералитетом взят в плен.
— Неплохо…
— В давке погибло около двадцати тысяч. Ну то есть не все погибли…, — замялся фон Бо.
— Но покалечились и мои солдаты их добили, — спокойно произнес Померанский.
— Да, Сир… Погибло в воде примерно столько же, но тут сложнее подсчитать — позже выясним точнее. От огня погибло около тридцати тысяч, но тут сложно сказать — больше от ракет или от разгоревшихся в лагере пожаров. Еще около пятидесяти тысяч убили ваши солдаты в самом лагере или на расстоянии версты от него. Ну и… преследуем пока.
Преследовать будут все более-менее крупные отряды — «Недорубленный лес вырастает». Особо жесткое отношение было к пруссакам и австрийцам — Владимир прекрасно понимал, что их надо не просто победить, а — если не уничтожить, то максимально ослабить государства. С этой же целью чехов, словаков и прочих венгров с баварцами было велено по возможности брать в плен. С баварцами и саксонцами такое милосердие позволит заключить выгодные для него торговые и таможенные Договора, оккупировать и тем более «переварить» их… Людей не хватит. Пока.
Славян же и венгров… Здесь другие планы, играющие на руку сторонникам отделения. После разгрома Австрии с Пруссией и последующего ограбления… А оно планировалось прямо-таки эпичным (!), сторонники независимости от Австрии получат серьезные козыри: наличие собственных, национальных вооруженных формирований — и почти полное отсутствие таковых у «титульной нации». А еще — отсутствие реквизиций и контрибуций — независимое государство Венгрия/Чехия/Моравия/Словакия не нападало на Померанию! Но — это если оно независимое, а нет, так готовьтесь к оккупации и поборам…
Глава тринадцатая
Преследование убегавших длилось несколько дней и уйти удалось немногим. В общей сложности было убито почти двести тысяч солдат Коалиции и менее пяти тысяч венедов. Ну да оно и понятно — преследовать убегающих — совсем не то, что идти на пушки…
Нужно сказать, что солдаты померанской армии уничтожали врагов без всяких сантиментов. Если венгров или чехов просто брали в плен, то немцев и австрийцев даже не пытались. Солдаты, будь то венеды или немцы, прекрасно понимали — пожалеешь пруссака или австрийца, возьмешь в плен — и через несколько лет придется снова с ним сражаться. К венграм и славянским частям Коалиции особых претензий не было — «Мене, текел, фарес» было широко известно в Европе и развал Австрии в армии Померанского Дома считался делом решенным. Ну так зачем убивать солдат потенциально независимых от Австрийской империи стран? В будущем они могут стать если не союзниками… то хотя бы помогут развалить Австрию!
