— Но ведь при регистрации надо предъявлять паспорта! — сказал Шура.
— Не беспокойся, я все улажу.
Когда они приехали в аэропорт Домодедово, хозяин компании вручил проверяющей какие-то паспорта.
— Что вы мне даете два паспорта на одно и то же имя, это ваш внутренний и заграничный паспорт, а где документы на вашего приятеля?
— Ах, извините, я утром в спешке перепутал паспорта!
— Без документов я не могу пропустить вашего приятеля в самолет!
— А кто может разрешить?
— Милиция. Вон там их отделение.
Хозяин компании побежал в милицию, а Шура за ним. Но Шура был намного старше и отстал. Когда он добежал до милиции, хозяин компании уже выскочил оттуда и они побежали обратно.
— Милиция разрешила, позвоните им и спросите.
Работница аэропорта позвонила, а затем пропустила Шуру в самолет.
— Что вы сказали милиционеру, чтобы он разрешил мне сесть в самолет? — спросил Шура.
— Ничего, я просто дал ему деньги.
Когда Шура сел в самолет, он был поражен: люди сидели не только в креслах, но и на полу в проходе. А когда самолет взлетел, из кабины пилота вывалилась семья — муж, жена и четверо детей.
— Что происходит? Они что, продают больше билетов, чем мест в самолете? — спросил Шура.
— Да нет, — ответил хозяин компании, — те, что сидят на полу, заплатили деньги стюардессам, а те, что вышли из пилотской кабины, — непосредственно пилотам. Конечно, потом члены команды все деньги разделят, и самая большая доля достанется командиру корабля.
Все, что происходило в аэропорту и в самом самолете, было уже апофеозом взяточничества, ибо команда самолета, перегружая самолет, ради денег рисковала не только своими жизнями, но и жизнью пассажиров.
Сейчас в России некоторые виды взяток переименовали — теперь они называются «откатами». Но как их не называй, а взятка остается взяткой — без них трудно было жить в Царской России, невозможно было жить в СССР и, по-прежнему, нереально прожить в России нынешней.
Обезьянка
В советские времена все специалисты стремились на работу за границу. Это давало возможность легально заработать, купить машину, пользоваться магазином «Березка», где продавали импортную технику и одежду. Особенно выгодным было попасть в штат какой-либо международной организации, где платили «западную» зарплату. И хотя большую часть этой зарплаты приходилось сдавать в посольство, все-таки то, что оставалось, было, по советским меркам, большими деньгами, к тому же не в «деревянных» рублях, а в валюте.
И вот однажды мой коллега, Алексей Павлович, сумел через трест «Зарубежгеология» попасть на работу в одну из африканских стран. Периодически, раз в полгода он или его жена приезжали домой в Союз. Делалось это не для того, чтобы отдохнуть, а, в первую очередь, чтобы привезти купленные за рубежом вещи.
Но Алексей Павлович изобрел еще один, достаточно экзотический способ дополнительного заработка. На базаре в этой африканской стране можно было купить детеныша обезьяны. Он покупал такую молоденькую обезьянку, нес ее в советское посольство, где за определенную плату ей делали соответствующие прививки, выдавали сертификат (паспорт), и, когда кто-либо из них ехал в Союз, он брал с собой эту обезьянку, которую, благодаря правильно оформленным документам, пропускали, хотя каждый раз такой груз вызывал на таможне удивление и переполох.
Многие семьи в СССР держали собак, кошек, морских свинок, черепах и прочих «братьев наших меньших». Но владеть собственной обезьяной, как выяснилось, было особым шиком. Поэтому продать ее не представляло никакого труда, а доход от этого оказывался достаточно велик.
Детей у Алексея Павловича и его жены не было, и последнюю обезьянку, которая была привезена, когда Алексей Павлович закончил свою работу за рубежом и возвратился домой, они решили оставить себе. К тому времени они были очень хорошо обеспеченными людьми.
Я случайно встретил Алексея Павловича в городе после его приезда, очень этому обрадовался и пригласил его в ресторан. Он согласился, но с условием, что платить будет он. На это я возразил, что это я его приглашаю и, естественно, платить буду я. Он сказал:
— Вы, Володя, не отдаете себе отчета в том, что сейчас наши материальные возможности даже сравнивать невозможно!
Я ответил:
— Может быть, это и так, но для того, чтобы заплатить в ресторане, моих денег все-таки хватит!
Алексей Павлович рассказал мне о своей работе в Африке, а также сообщил, что они с женой решили больше не работать, тем более, что они уже достигли пенсионного возраста. Рассказал он и об обезьянке, к которой они очень привязались:
— Она залезает ко мне на грудь, обнимает за шею, прижимается головкой и в таком положении может оставаться часами, хотя я не сижу на месте, а хожу, что-то делаю. Она как сирота, которая наконец-то нашла родителей, мы ее очень полюбили.
Свою бакинскую квартиру они обменяли на квартиру в Сухуми. Для этого была серьезная причина. Дело в том, что отец жены Алексея Павловича закончил войну генералом и вскоре ушел в отставку. По тем временам ему полагалась квартира в любом выбранном им городе или определенная сумма денег в том случае, если он захочет строиться сам на любом пустующем участке, который должен быть предоставлен ему бесплатно в любом городе Союза. Он выбрал Сухуми. В южной части этого города, прямо на пляже высились остатки средневековой крепости. Он решил строиться там. В администрации города ему сказали:
— Генерал, там вы жить не сможете, первая же буря разнесет ваш дом.
— Это вас не касается, выделяйте участок, а снесет мой дом или нет, это моя забота.
Они пожали плечами, но участок выделили. Он был человек неглупый. Своими руками, а иногда и нанимая строителей, он построил двухэтажный дом, который со стороны моря был защищен мощной бетонной волноотбойной стеной. Позади дома он разбил большой мандариновый сад. Для этого пришлось снять около полуметра грунта, чтобы убрать засоленный песок. В результате его сад оказался значительно ниже окружающей местности, и в нем начали скапливаться дождевые воды. От этой беды его избавил Алексей Павлович, который был опытным геологом. Он пробурил на территории сада несколько поглощающих скважин, в которые стала уходить вся ненужная вода.
Дом был окрашен в белый цвет и местное население сразу же окрестило его «Белой виллой». Генерал прожил на этой вилле около двадцати лет, тяжело заболел и скончался. Вилла по наследству отошла к его дочери, жене Алексея Павловича. Это и послужило причиной, почему они решили переехать в Сухуми. Теперь у них была городская квартира и вилла, которую они называли «дачей». На эту дачу привезли и обезьянку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
