разделился на «до» и «после».
На тогда, где я, может и испуганная, но всё же целая.
И сейчас, где меня трясло от невыносимой… мучительной… разрушающей боли.
Запоздалый крик сорвался с губ, когда я прижала к себе раздробленное предплечье.
Я закричала.
И кричала.
И кричала.
Больно.
Боже, как больно!
Конечно, в прошлом у меня случались переломы. Было бы удивительно, с такой болезнью, как вертиго, ни разу ничего себе не сломать. Но всё всегда происходило неожиданно. Не было ожидания мучительных страданий.
Я застонала, преодолевая накатывающие волны агонизирующей боли.
Боже… останови это!
Чьи-то руки бережно обняли, убаюкивая, вытирая шершавыми пальцами слёзы на щеках. Кат.
― Я говорил, что будет больно, ― прошептал он.
Я не могла на него смотреть. Даже дышать близко не могла. И жить с ним на одной планете я тоже не смогу.
Нет!
Прикусив губу до крови, я уклонилась от его прикосновений. Обхватила другой рукой сломанную конечность, успокаивая горящую огнём болевую точку. Кожа покраснела и под ней начала наливаться гематома. Рука не деформировалась, но пульсирующий отёк говорил сам за себя. Кат сделал так, как и говорил.
Он сломал мне руку.
Он сделал больно.
Это всё он.
Рядом со мной что-то лязгнуло.
Я не повернулась на звук. Не посмотрела. Волосы, словно занавес, отгородили и меня от внешнего кошмара. Я не смотрела на Джетро. И глазом не моргнула. Мне было всё равно.
Сейчас меня заботило лишь моё покалеченное тело, и как не утонуть в море боли и страданий.
Но ход времени не остановить, и оно медленно утягивало меня в новую реальность, в которой я пыталась унять боль от перелома. Кат сломал мне руку. Разнёс молотком. И ради чего? Чтобы напихать в гипс своих проклятых алмазов?
― Дай, пожалуйста, руку.
Голос Ката прорвался сквозь завесу страха.
Я сильнее сжала пальцы вокруг больного места.
― Пошёл ты. ― Слёзы брызнули из глаз. Нет. Не надо больше. Мне не пережить это дважды.
Нужно было согласиться передёрнуть ему. Встать на колени по первому требованию и отсосать. Позволить трахнуть ему себя, даже если бы Джетро стал свидетелем моего добровольного изнасилования.
Вот что нашёптывал Кат, что обещал. Клялся, что я буду наслаждаться. Если охотно его приласкаю, если послушно разденусь и раздвину ноги, он заставит меня кончить, стонать, молить… о большем.
Я не поверила ему. И как я вообще могла согласиться на такое? Как я могла предать себя? И поручиться за то, что смогу контролировать своё тело, я тоже не могла. А если наркотик ещё оставался в моём организме? Выбор был небольшой: подчиниться и позволить Джетро покинуть Африканский континент живым и относительно здоровым, либо не подчиниться и смотреть, как Кат разорвёт его на части, а потом один чёрт изнасилует меня.
Как говорится: из двух зол…
Прости, Джетро.
Он пришёл меня спасти и что обнаружил? Что меня лапал его братец. А теперь я ласкала его отца. Как же всё это мерзко.
Потянувшись через стол, Кат заправил прядь волос мне за ухо.
— Это же просто перелом, Нила. Скажи спасибо, что я не разрезал тебя и не нашпиговал камнями. — Он скользнул пальцами по запястью, кончиками обрисовывая проступившую опухоль. ― Все твои конечности на месте. Твоё прекрасное тело в порядке. А цель оправдывает средства.
Меня затрясло от злости, и я подняла полный ярости взгляд на Ката, зыркнув на него снизу вверх.
― Придёт тот день, и кто-то сделает то же самое с тобой, что ты делал со всеми. Придёт тот день, когда все твои грехи придут за тобой. И надеюсь, я буду рядом в тот день.
― Если этот день когда-нибудь и наступит, мисс Уивер, ― нахмурившись, сказал Кат, ― с уверенностью могу сказать, что вы не будете присутствовать. ― И, протянув руку, прошипел: ― Не заставляй меня просить дважды. Дай руку.
Я отшатнулась, прижимая руку к груди.
― Нет.
― Я не обижу тебя.
― Ты уже это сделал.
― С чего ты решила?
Я не ответила.
― Я просто хочу унять боль, что причинил тебе, ― прорычал Кат в ответ на моё молчание. ― Без сомнения, Джетро делал так после каждого Долга. Я прав? Заглаживал вину и заботился о твоём здоровье, чтобы ты могла продолжить.
― Ты больной.
Я не могла оторвать глаз от Джетро. Боль затмила, и я отвлеклась от происходящего вокруг. Не заметила, как он оказался лежащим на полу, в явной попытке освободиться. Не заметила, что он с ног до головы покрыт вековой каменной пылью шахты, а лицо испещрено дорожками яростных слёз.
Ах, Кайт.
Сердце мучительно сжалось, перекрыв боль в руке.
― Открой глаза, Нила, ― указав на стол, попросил Кат. ― Как ты думаешь, что это?
Невольно я пригляделась. Прежде, предметы на столе, казалось, не имели смысла… теперь же…
Бинт, вода, подстилка, различные медицинские пакеты с описанием содержимого и повязки с…
Гипс.
Он собирается наложить гипс.
Я шмыгнула носом, борясь с очередным приступом боли.
― Если ты и вправду собираешься вправить мне руку, то сначала я хочу обезболивающее.
Вместо того чтобы ёрничать и издеваться, Кат открыл пластиковый футляр. Выудив оттуда таблетки, он выдавил две из блистера и протянул мне вместе с бутылкой воды.
― Это кодеин. У тебя нет аллергии?
― А что? Переживаешь? ― оскалилась я.
― Несмотря на то, что я только что сделал, ― нахмурившись, начал он, ― я хочу, чтобы ты оставалась в добром здравии. Впереди нас ждёт долгое путешествие, и нам нужно, чтобы ты не сильно страдала от боли. И тем более от аллергии и её осложнений.
― Долгое путешествие? ―
