— Мы на остров хотели…
— Наркотики смотреть? Так участковый сказал, все уже изничтожили.
— Нет, мы по другому делу…
— Ага… Ну-ну… ждите Ваську, только он еле на ногах стоит.
— Что делать-то будем? — вздохнула Женька, когда окно захлопнулось. — О своем путешествии мы, считай, деревню оповестили. Пойдем, что ли?
— Пойдем, — кивнула я.
Конечно, это было глупо и опасно, но ведь так хотелось проверить свои догадки. И на Максима я, признаться, рассчитывала, он не подведет, и милиция в скором времени появится на острове.
Миновав кусты, мы увидели ориентир: высокую березу, но и без нее место прохода на остров найти было нетрудно, здесь успели протоптать целую дорогу.
— Анфиса, — шагая впереди, позвала Женька, — писателю попасть на остров было проще простого. А если мы встретимся?
— Главное, ему на глаза не попадаться. Нам бы только узнать, куда он награбленное дел.
— А ты как думаешь, куда?
— Закопал, наверное.
— Представляю, как он злился, когда приехал сюда и не мог пройти на остров из-за того, что за это время кто-то сообразил устроить здесь плантацию наркоты. Если он не знал об этом проходе, значит, в прошлый раз они шли по вешкам. А вешки, с которыми Коля намудрил, вели в болото… Должно быть, писатель в самом деле решил, что его Кукуй водит. Вот непруха…
— Ты помалкивай лучше, к острову подходим, следует соблюдать осторожность.
Женька тут же замолчала.
Мы выбрались к березе, и у нас возник вопрос: «Что делать дальше?» Я предлагала спрятаться и наблюдать за дорогой, Женька согласилась со мной, но посоветовала для начала проверить остров. Вдруг они уже там? Светает сейчас рано… Мы направились в глубь острова, осмотр .много времени не занял, под навесом ничего не изменилось, а вот маскировочная сетка исчезла, посевы были уничтожены. Может, из-за этого местность выглядела как-то неприютно.
— Не похоже, чтоб здесь кто-то был, — сказала подружка, оглядываясь.
Внезапно физиономия ее приобрела выражение, которое появляется у человека в момент озарения свыше. — Надо было взять веревку, — пробормотала она.
— Зачем?
— Эта штуковина… как ее… подъемник. Помнишь, какие там бревна?
Мужик в случае необходимости запросто спустится и поднимется без подручных средств.
— И что?
— Анфиса, тащить сюда лопату, чтоб награбленное в землю зарыть, довольно затруднительно, а ну как на прохожего нарвешься, а без лопаты клад не спрячешь.
— Ты хочешь сказать, они оставили его в подъемнике?
— Ну… туда вряд ли кто полезет, потому что будут рассуждать, как ты: это опасно, раз опоры сгнили…
— Но ведь действительно опасно…
— Конечно. Возможно, тогда у них просто не было выхода. Идем скорее…
— Куда идем? Веревки у нас все равно нет, так что спуститься мы не сможем.
— Давай хоть посмотрим.
Разубеждать Женьку смысла не было. Мы пошли к подъемнику, и первое, что увидели, подойдя к нему, это веревку, она была привязана к железному кольцу, вбитому в верхнее бревно. Веревка спускалась до самого дна и тихо покачивалась.
Я испуганно огляделась и потянула Женьку за руку.
— Они здесь, — пискнула я, и тут что-то обрушилось на мой затылок.
Колени подогнулись, и я упала, в последний миг увидев удивленное Женькино лицо.
Беспамятство мое длилось недолго, всего несколько мгновений, потому что, когда я открыла глаза, Женька как раз шлепалась рядом со мной.
Потом я услышала женский голос, чуть повернула голову и увидела Лидию Артуровну Бороднянскую с внушительного вида поленом в руках, точнее сказать, с внушительной частью бревна. Одета дама была в спортивный черный костюм, выражение лица у нее было решительное и даже злорадное. Тут над подъемником возникла макушка, а затем и голова писателя. Он легко выбрался, подмигнул мне и стал вытягивать веревку. Так как он прилагал к этому немалые усилия, стало ясно: на том конце веревки что-то есть.
На том конце веревки оказалась спортивная сумка, длинная, темно-синего цвета с белыми полосками и явно новая.
— Ну, вот и все, — сказал Владислав Петрович. — Я вижу, вы обе уже пришли в себя… — Тут я взглянула на Женьку и убедилась, что так оно и есть. — Теперь вам необходимо спуститься вниз. Веревку мы вам, конечно, оставить не сможем, но как-нибудь выберетесь, дамы вы шустрые. Итак, Евгения Петровна, прошу.
Женька поднялась, и Бороднянская ткнула ее в спину поленом, подталкивая к подъемнику. Писатель шагнул ко мне, схватил за плечи, и в горло мне уперлось острие ножа.
— Побыстрее, если не хотите, чтобы ваша подруга лишилась глаза…
— Или языка, — злобно хихикнула Бороднянская.
Женька пожала плечами, вздохнула и приготовилась спускаться.
— У нас мало времени, поживее, — торопил писатель, — не то придется отправить Анфису Львовну на скоростном лифте головой вперед.
Такая перспектива пришлась мне не по вкусу, и я очень надеялась, что Женька постарается и спустится быстро. Бороднянский и его липовая супруга таращили глаза на Женьку, и я тоже. По этой причине на то, что творится вокруг, никто не обращал внимания. Но я-то понятно, а вот Бороднянскому следовало быть внимательнее.
В кустах послышался шорох, а потом раздались два негромких хлопка, сначала один, потом второй. Бороднянский внезапно ослабил свою хватку, качнулся и бухнулся мне под ноги, а вслед за ним упала и его мадам. Женька робко выглянула из подъемника и выбралась на грешную землю, а я увидела Валеру, который шел к нам с пистолетом в руках с длинным-предлинным стволом. Как я поняла, ствол был таким из-за глушителя.
Валера счастливо улыбался и, смеясь, сказал:
— Какая встреча…
— Ты очень вовремя, — затарахтела Женька, — мне жуть как не хотелось туда спускаться. Я же в отличие от нее радоваться не спешила.
— Бороднянский еще куда ни шло, а вот женщину зачем застрелили?
— Ну… знаете, Анфиса Львовна, ей бы при любом раскладе не повезло.
Шустов не стал бы с ней делиться. Где-нибудь в болоте по дороге от-. сюда мадам бы скончалась.
Валера подхватил сумку, и Женька тоже перестала радоваться, должно быть, дошло до дурищи, что благородные рыцари так себя не ведут.
— Мы здесь вообще ни при чем, — кашлянув, сказала она.
— Конечно, — вздохнул Валера. — Знаете, мне очень жаль, но я не могу оставить вас в живых. Мне нужно время, чтобы смыться.
— Значит, дядюшка ваш был соучастником ограбления? — догадалась я., — И после этого вы хотите, чтоб мы разошлись как в море корабли? — присвистнул он.
— Чтоб я еще хоть раз взглянула на блондина, — горестно пробормотала Женька, и вдруг лицо ее вытянулось, а рот приоткрылся, как будто она вознамерилась заорать. Валера инстинктивно обернулся, и я вместе с ним, после чего физиономия у меня тоже вытянулась.
В трех шагах от Валеры каким-то образом возник Зеленый охотник. Валера еще только приходил в себя, а Зеленый выбил у него из рук оружие и уложил на землю лицом вниз. Причем проделал это с легкостью, что, впрочем, неудивительно при такой-то комплекции.. Вывернув ему руки за спину, лихо щелкнул наручниками и заявил:
— Лежи тихо, падла, не то шею сломаю. Лицо у меня вытянулось вторично, потому что говорил Зеленый Ромкиным голосом.
— Никак наш полковник, — обалдела Женька.
— Ага. — Ромка стянул с головы капюшон, а вместе с ним и москитную сетку.
— Ромочка, — пискнула я и хотела броситься к нему на шею, но вовремя опомнилась и посмотрела на него довольно сурово. Он тоже нахмурился и демонстративно отвернулся.
— Ты это… давно здесь? — полезла Женька к нему с вопросами.
— Давно.
— А где жил, то есть… где ты все это время находился?
— У Василия, — презрительно хмыкнула я, — самогонку пил, за версту несет.
— У Василия я обосновался недавно. Самогонку пил, конечно, но для этого был повод.
— А до Василия где? Ромка, — повысила голос подружка, — ты как вообще здесь оказался?
— Объясняю: узнал, что вас нелегкая сюда потащила, и приехал. На следующий день, точнее, было это ночью. Пришлось речку вплавь преодолевать.
— Так это его мы у реки встретили, — ахнула я. — Это ты волком выл?
— Завоешь с такой-то женой.
— Ты нас нарочно пугал.
— Еще чего. Откуда мне было знать, что вы по кустам шастаете. Завыл я из мужской солидарности, мол, терпи, братан, мне тоже тошно.
— И ты жил на болоте?
— Ну… я там рядом шалаш построил, но кормить комаров мне быстро расхотелось, и я вернулся в город. И тут читаю в сводке об убийстве. Зная ваш дерьмовый характер, я сразу же вернулся и поселился у Василия. Человек он одинокий…
— Ты его за нами послал следить?
— Не следить, а приглядывать. Потому что в противном случае… Сегодня Василий сопровождать меня не смог по причине усталости, но местные болота я и сам успел изучить вдоль и поперек. Ну, вот, у нас опять трупы… Жизнь, как говорится, продолжается, но, к сожалению, ничего в ней не меняется к лучшему.
