Стасом предположили: Гриша решил понести ответственность за все это один. Мещерякову он выгораживал всеми силами. Опер тем временем продолжал допрос, уточняя различные детали и мелочи. Мужчина охотно отвечал.
— Спасибо, Григорий Андреевич, — сказал Крячко. — У меня больше нет вопросов. Лев Иванович, у вас вопросы остались?
— Да, — кивнул сыщик. — Скажите, Григорий Андреевич, вы не жалеете о том, что сделали?
На лице Лапина мелькнуло слабое подобие улыбки.
— Хороший вопрос, — ответил он. — Жалею ли я? Пожалуй, что нет. Ведь если бы вашим близким грозили неприятности, вы бы тоже пошли на все, чтобы уберечь их, не так ли?
— Вы правы, — улыбнулся в ответ Гуров. — Но я бы всеми силами постарался не доводить до преступления и уж тем более до убийства.
— Бывают случаи, когда иначе нельзя.
— Но вы понимаете, что ваше наказание может быть более суровым, чем у Ольги Викторовны?
— Конечно, понимаю. И я готов к этому.
— Вы сказали о близких людях. Ольга Викторовна была для вас близким человеком?
— Была, есть и будет. Я люблю ее и хочу, чтобы у нее все было хорошо.
— А какие отношения вас связывали? Ну, помимо рабочих.
— Мы встречались время от времени. У Оли дома. Она приглашала меня в гости.
— А вы допускали, что можете быть не единственным ее поклонником?
— Любовником, вы хотите сказать? — на этот раз Григорий действительно улыбнулся.
— Да.
— Разумеется, допускал. Оля мне ничего не обещала и сразу сказала, что ей ближе такие вот необременительные отношения. Я не возражал. Главное, чтобы ей было хорошо.
— И вас бы не мучила ревность?
— Ничуть. Я не собственник. Если мой любимый человек счастлив с кем-то другим, я могу только порадоваться.
Краем глаза сыщик заметил, как Стас покачал головой. Он и сам склонен был согласиться с напарником. С виду, конечно, Лапин абсолютно нормальный. Не какой-то богемный чудик, показательно витающий в эмпиреях, и не совсем уже клинический псих вроде того Вовчика, околачивающегося возле гимназии. Скорее всего, как говорят про творческих и талантливых людей, слегка с придурью.
— Григорий Андреевич, а вы случайно стихи не пишете? — вырвалось у Гурова.
— Нет. Я — музыкант. И, предваряя ваш вопрос, играю я на клавишных инструментах. Пианино, фортепиано, синтезатор и тому подобное.
Все вопросы были исчерпаны. Лапина увели, а друзья остались сидеть.
— Жаль мне этого Гришу, — нарушил молчание Крячко.
— Мне тоже. Не в ту женщину влюбился.
— Я бы сказал иначе: не с той женщиной связался. Информацию мы следакам передадим. Даже если они и возбудят дела об убийствах, Ольга все равно может получить меньше, чем он. У нее наверняка найдется хороший адвокат. Да и Маркелов, возможно, подсобит. Она выкрутится, а Гриша пойдет, как Иисус на Голгофу.
— Мне кажется, ему просто не повезло. Мог бы стать музыкантом, может, даже сделал бы себе имя, получил признание и славу, но…
— Но, Лева, случилось, как случилось. Чтобы получить славу и признание, нужно уметь пробиваться наверх. А этот Лапин явно не пробивной по своей натуре.
— Ну что, наши дела закончены. Пойдем заглянем к Сане.
Колокольцев был у себя. Его молоденький подопечный на месте отсутствовал.
— Саш, мы закончили, — доложил Лев Иванович.
— Ну как? Удачно? — спросил Саша.
— Да, узнали все, что надо. Если честно, неприятная мадам эта Мещерякова. А вот Гриша сразу пошел на сотрудничество.
— Да, нам он тоже сразу все рассказал. Не стал запираться. Может, даже поспособствуем, чтобы он меньшим отделался, чем все эти жулики.
— Не факт, что получится. На нем три трупа висят.
— О как! — удивился Саша. — А по нему и не скажешь.
— Ну, он действовал по наущению Ольги. Но, как благородный рыцарь, взял все на себя.
Колокольцев покачал головой:
— Да, в наши дни это редкое качество. Особенно в таких историях.
— Кстати, а что им грозит? Подписка или под замок посадят?
— Пока не знаю. Этот вопрос решается. Лапина мы изначально планировали под подписку выпустить, но раз уж там еще три «мокрухи» выплывают… Тут отдельно придется смотреть.
— Ну вы уж попробуйте, — сказал Стас. — Он так-то парень неплохой. Просто спутался с расчетливой и эгоистичной лярвой.
— Посмотрим. Постараемся убедить следаков. Лапин сам-то по себе не опасен, новые «мокрухи» чинить не пойдет.
— Вот и мы о том же. Ладно, Саня, спасибо тебе.
— Всегда рад помочь. Если что, обращайтесь.
Друзья вышли на улицу. Крячко огляделся и увидел стоящего рядом с крыльцом здания Маркелова. Тот задумчиво смотрел куда-то в сторону и курил.
— А вот и наш Димочка, — вполголоса сказал опер Гурову.
— Хочешь подойти, словечком переброситься? — усмехнулся сыщик.
— Да ну его к черту. И так ясно, за Оленьку свою просить прибежал. Ну пусть. Как говорится, вперед и с песней.
— Кстати, Стас, а ты не заметил интересную параллель?
— Между чем и чем?
— Между делом Ольги и делом Гаврюхина. Что там, что там — шантаж с целью наживы. Правда, Мише Царькову еще повезло: он остался жив, пусть и не очень здоров. А вот Николаю с Семеном удача точно не улыбнулась.
— Если рассматривать с этой точки зрения, то да. Налицо схожие истории. Кстати, Лева, ты сейчас со мной, в управление?
— Нет, я заскочу домой, соберусь на дежурство и прибуду.
— А, я и забыл, что тебе сегодня в ночь. Ну давай. Тогда я к следакам съезжу, передам им всю информацию, а они уж сами там пусть решают.
— Да дело-то, думаю, однозначно будет. Если по Залевскому и Закутько еще можно натянуть на несчастные случаи, то по Ларину точно заведут. Если уже не завели.
— Ладно, тогда не прощаемся. Если что, увидимся на месте.
* * *
Уже под вечер Саша Колокольцев почувствовал, что порядком вымотался. Сначала дело Гаврюхина, потом «Север плюс». Мужчина откинулся на крутящемся стуле и устало потер виски. Скорее бы отпуск. В июне должен идти. Отпустили бы, вот в чем вопрос. Вроде и народу хватает. Даже из молодых ребят есть, на кого положиться и оставить все дела. Александр любил свою работу, но чувствовал, что ему надо отдохнуть. Сил было мало.
Он налил себе кофе. Надо еще закончить пару мелких дел. Мысли Колокольцева то и дело возвращались к событиям сегодняшнего дня. Сначала пожаловали его бывшие коллеги. Ну, как бывшие… В каком-то смысле да, в каком-то нет. В одном ведомстве работали, хоть и в разных отделах. Саша ведь тоже не один год отпахал в «убойном». Не сказать, что здесь работа была проще или зарплата больше. Просто в какой-то момент он почувствовал, что ему надо что-то поменять. Мужчине претило однообразие. Даже
